Время лечит - кто придумал эту ерунду? Я после смерти мамы так напряженно думаю и так много читаю, будто мне надо сдавать жизни экзамен, будто от меня кто-то срочно требует ответа - как жить, когда потеряно всё, когда выбиты все опоры, когда из жизни ушло всё любимое, родное, дорогое.
Вопреки утверждению, что в горе, печали, тревоге надо читать позитивное, я читаю или тяжёлые мудреные книги - о смысле, о вечности, о Выборе, или горькие. Недавно в одной из них мне попалось созвучное меткое утверждение: в горе надо читать горькие книги. Да, именно. Например, Ремарка с его мыслями о лекаре-времени.
"Время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор."
Моя повязка постоянно "цепляется за что-то" - за предметы дома, за мамины опорные точки на улице, за числа календаря. Совсем скоро, 2 сентября, у мамы день рождения. Первый день рождения без мамы - сколько их ещё будет, без мамы... А еще тоненькая повязка быстро слетает, когда вдруг где-то до меня доносятся запахи дома. Запах пассеруемого лука, запах котлет и, особенно, уютный, сытный запах супа, домашнего супчика.
У нас дома каждый день было первое, суп. Мои папа с мамой деревенские, поэтому по своей крестьянской привычке считали, что обед без первого горячего - не обед. Откуда бы и когда бы я ни возвращалась домой, у мамы всегда был суп, его запах я чуяла ещё при выходе из лифта. Открыв дверь, я сразу попадала в атмосферу уюта, тепла, заботы, в дом, где меня любят и ждут.
Где мама, летяще заглянув в коридор и увидев, что всё со мной в порядке, бежала на кухню греть суп, гремела там тарелками, из кухни доносились ароматные запахи и сытное звяканье половника, когда мама помешивала им супчик. Где папа, в какое бы время я ни пришла, скрывая нежность, гундел: "Поздно же уже, мы волновались. Давай за стол без разговоров, супца навернуть - милое дело, и так ветер тебя сносит".
Я раздевалась в коридоре, смотрела на маму, папу, на их трогательную заботу обо мне, друг о друге - и хотелось плакать от счастья, и гулким ужасом обдавало мыслью, что когда-то всего этого может не быть. Ужас стал реальностью - закончился суп, всё ушло. Остались воспоминания, запахи.
Суп в нас в семье готовили и мама, и папа. Папа кашеварил тогда, когда мы с мамой были заняты, а папа оставался дома один. На пенсии родители вволю отдались любимому делу. Уходили почти на весь день в луга, леса и поля за травами. Возвращались с цветами, ягодами, лесными грушами, диким терном, пропахшие душистой таволгой и терпким шалфеем.
Мама ещё и торговала травами, у неё была точка на рынке. Я - на работе и учёбе, мама - на точке - папа оставался дома на хозяйстве и варил нам суп. Когда мама не ходила на рынок, супом занималась она, или вдвоём с папой.
Любимыми у нас были два супа - змеиный и с фрикадельками. Вчера, когда я поняла, что хочу написать о запахах дома, о супе, я вспомнила про наше странное наименование "змеиный суп" и решила погуглить, что это, откуда такое, почему папа называл суп так.
Выяснилось, что наименование это в ходу, пользуются им в основном люди старшего поколения. По разным ссылкам обсуждение в Гугле часто начиналось с вопроса: есть ли у вас примеры, когда ваши родители, те, кому сейчас 60, 70 лет, называют суп "змеиный", и что это у вас за суп? Откликов было много, у многих родители так называли суп. Вот только сам змеиный суп у всех был разный.
У кого-то папа называл змеиным суп с килькой в томате, у кого-то мама считала змеиным суп с яйцом - хлопья яйца напоминали змеек, у кого-то это был самый простой суп, без зажарки, с мелкой вермишелью. У нас змеиным звали суп из пакетика.
В советское время это были удивительно вкусные супы - из пакетика. Самым любимым пакетиковым супом у нас в семье был "Вермишелевый с мясом", или суп со звёздочками. Вермишель в нём была в виде звёздочек. Потом эти супы исчезли из продажи, появились в новом обличье, но это было уже не то. Им на смену пришли "Магги", "Галина Бланка" и прочие ролтоны.
Несмотря на наше семейное пристрастие к здоровому образу жизни, мы подсели на эти супчики. Только родители их варили по-взрослому, не "просто добавь воды". По инструкции надо было залить в кружке вермишель из пакета кипятком, добавить из крохотных мешочков масло и специи - и вуаля, суп через 5 минут готов.
Родители варили суп по суповому порядку. Не в кружке, а в кастрюле. Клали туда картошку, морковку, головку лука, болгарский перец (из заготовок на зиму), много зелени, которую мы все любили.
Маме с папой нравился суп с зажаркой, я же лук в супе терпеть не могла. Поэтому родители либо отливали мне супа в маленькую кастрюльку, а в свою в конце добавляли пассерованный лук, либо варили общий суп с целой головкой лука, которую потом кто-то из родителей (чаще мама) съедал.
В "Ролтоне" был брикет из вермишели, который мы называли "батарея", так как он напоминал радиатор. За 5 минут до окончания варки мама или папа прямо в пакете давили рукой брикет, чтобы батарея распалась на мелкие хворостинки. Их и клали в суп, туда же масло и ролтонские специи. Выключить газ, дать супу некоторое время постоять. Готово.
Вторым любимым супом у нас был суп с куриными фрикадельками. Готовился он так же, как и "из пакетика", но только без пакетика, с рисом и с маленькими мясными шариками из куриного фарша. И опять много зелени укропа и петрушки.
Как же замечательно пахли эти супы! Сколько заботы в них было. Особенно когда приходил с мороза или выныривал из промозглой дождливой погоды. Звонишь в дверь или открываешь своим ключом - а дома пахнет супом, а дома мама и папа, ждут. А дочке уже 30 лет, а её ждут и ждут. И так же нежно светит и обнимает глазами мама, так же трогательно бухтит, скрывая ласку, папа. Так же на плите варится суп.
Суп мы ели с чесноком. Чеснок у нас в семье был в почёте. Мама с папой сделали по нему целую подборку из статей о здоровом образе жизни, с удовольствием вспоминали, в каком уважении чеснок был в деревне. Я вроде не так стара, но захватила время, когда сладким лакомством была хрустящая краюшка хлеба, щедро насандаленная чесноком с солью.
Я и мои друзья выбегали на улицу с этими краюшками, и хоть у всех они были одинаковые, но отовсюду неслось "дай откусить".
Самым большим поклонником чеснока у нас был папа: он долбил чеснок с солью толкушкой, выделял нам с мамой порцию чесночного пюре в тарелки, и мы в пюре уже лили суп. Мама и я к чесноку относились с уважением, но без особого рвения - часто ели суп без него.
Когда заболел и ослеп папа, когда впала в деменцию мама, супы стали у нас готовиться не регулярно. Я зашивалась в уходе, мне надо было одновременно варить суп и следить, чтобы не зацепился за что-то незрячий папа, не натворила чего деятельная мама. Но всё же супы у нас были. Только никакой радости они мне уже не приносили, это было просто топливо для поддержания организмов.
Потом папа умер, мы с мамой остались вдвоём. Я иногда варила супы - змеиный, с фрикадельками. И хотя запах у них был тот же - сытный и ароматный, но он уже не ассоциировался у меня с запахом дома. Потому что запах дома - это когда тебя ждёт суп, сваренный мамой и папой, когда ты выходишь из лифта, втягиваешь носом ароматы и понимаешь: тебя ждут, о тебе заботятся. Запах дома - это когда тебя ждут.
Сейчас, проходя по улице мимо домов, я жадно ловлю из окон ароматы готовящейся еды. Выпечка у нас в семье была редко (и заведовала ею я), поэтому запахи пирогов и булочек меня не особо тревожат, они не связаны у меня с родителями. А вот ароматы супов, борщей, жареного лука каждый раз остро напоминают мне о маме, о моих потерях, о доме, который теперь просто место, где я живу.