Аве, товарищи!
Простой но довольно интересный вопрос из числа свежих:
«Видимо, в своё время я пропустила, что за флэшмоб на Опушке устроили с кастрюлями на головах?
Кстати, в основном, судя по видео, это были люди, родившиеся еще при Сталине.
В Хладолесье это, наравне с копанием Черного моря, рассматривается, как законный повод рассматривать опушнян как, мягко говоря, не совсем умственно полноценных (не народ в целом, а участников).
Так что это было? Помнят ли сейчас опушняне свои действия тогда? Как их оценивают?»
О памяти о оценках скажу позже, начав с кастрюлеголовия.
Вы правильно сказали, это был флешмоб с политическим уклоном.
Я не помню точно, что там за закон был, но из числа тех, которые вроде бы правильные, а вроде бы и не особо.
Его суть сводилась к тому, что во время митингов протестующим низя надевать на голову ни маскирующие, ни защитные средства.
Насчет масок по большей части соглашусь: что ты там под ней спрятать-то хочешь?
Что касается защитных средств, то вроде бы и логично: если митинг мирный, то зачем тебе подобные девайсы?
Но с другой стороны, очевидно, что власть была обеспокоена не тем, что толпа может представлять опасность, а тем, что она окажется хоть сколько то защищенной от действий ее псов.
Которым, кстати, если они не собираются воевать с народом, тоже неясно, зачем носить защитные средства.
Это я, разумеется, иронизирую над властями и современной пропитанной фальшью культурой в целом.
Одним словом народ увидел в этом очевидное: отныне защищаться нельзя и на протесты можно выходить исключительно в предельно беззащитном состоянии.
Далее включилась наша местная неистребимая тяга любое явление превратить в смесь кавээна и шароварщины: люди, смеясь над этим законом, надели на головы то, что могло их (якобы) защитить, но формально касками не являлось.
Началось, вроде бы, с кастрюлек и блюд, а потом уже решили не мелочиться и стали надевать на голову любую кухонную утварь, руководствуясь принципом «чем смешнее – тем лучше».
Т. е. это была юмористическо-политическая акция с чисто местным колоритом, как и местный же прикол о копании Черного моря.
- Правда, среди местных (местных!) жителей нашлись и особи противоположного склада – напрочь, до инвалидности – лишенные чувства юмора. По их мнению, это было объективно нужно, чтобы защитить головы от пуль.
Вот уж не знала, что китайский дуршлаг обладает такой останавливающей силой!
Таких, правда было меньшинство, ибо уж слишком клинично, и в основном это были женщины разных возрастов и повышенной экзальтированности, ибо любому, как минимум, мужчине ясно, что это бред полнейший, ибо такая xpeновина на голове даже от удара не спасет, а то так может и повредить (здесь пара вязаных шапочек надежнее: учите это на всякий случай, мож, пригодится).
Вероятно, именно такие горе-оценщики, не понявшие сути процесса, и попали в объектив внимания той части жителей Хладолесья, что соответствовала им степенью ущербности, ипородила мысль о том, что все это было всерьез.
Ну а далее это пошло уже жить собственной жизнью, как и байка о копании моря, в которую у нас здесь якобы поголовно верят.
Как повод посмеяться над соседом она будет жить еще довольно долго, а у нас здесь это уже полузабыто, ибо этому приколу внимания особо не уделяли, поскольку долго над одной шуткой смеяться скучно́, да и последующие события на Площади затмили собой все эти хохмочки, ибо пошло такое, от чего было уже не до смеха.
…
Что до возраста, то изначально он был, может, и не сталинской эпохи, но довольно солидным. Ни я, ни ко другой, разумеется, никакой статистики на этот счет не имеем, но людей в возрасте до 60 лет там хватало.
Т. е. это были люди, скорее, родившиеся при Хруще, ну или чуток Сталина младенчеством захватившие.
Чем сильнее нарастало противостояние, и чем дольше длился сам процесс – тем меньше было возрастных и больше молодежи.
А потом еще и ультраправые стали подтягиваться, а уж эти, если согласятся скоординироваться, могут отжечь на славу и запрет на каски им до всех интимных мест сразу, что тоже отпугивало возрастных (и не без основания).
Фактически реальный переворот пошел именно с привлечения этих горячих парней и девок. Без них ничего бы не вышло, ибо от участников процесса из их числа знаем с подробностями, сколько раз там все могло перейти в мирное русло и сколько там было желающих (среди протестующих), чтобы именно так и произошло.
Ну а ультры этого не допустили, зачастую умело разжигая конфликт там, где он угасал, о чем большая часть населения ни сном, ни духом, хотя могла бы и тем и другим, кабы не зашоривалась.
- Итак, возрастные и в самом деле имели к кастрюльному этапу отношение, но подрассосались, когда он сменился касочно-коктейльным.
…
Что до памяти народной, то об этом помнят, конечно, но внимания особо не концентрируют, ибо это все было предысторией.
К тому же, как мне кажется, мем «кастрюлеголовые» настолько набил оскомину, что эти события уже и тем, кто в курсе того, что там реально происходило, вспоминать противно.
Но изредка об этом вспоминают, чтобы доказать, что создание этого мема есть одно из свидетельств хронической опушкофобии хладолесцев, которые рады поверить во что угодно, лишь бы кабанов в деbily зачислить.
…
Свою роль в этом не оценивают никак, ибо это, опять таки, предыстория самого главного – переворота, и потому что оценка все же должна быть хоть сколько-то точной, а это требует четкости мысли, которой широкие массы не обладали нигде и никогда.
Поэтому, если брать тех, кто не стесняется говорить, то оценки делаются в стиле: «не, ну это было надо, потому что, ну, я не знаю, я не знаю… та я не знаю, что могло бы быть, если бы тогда… может тогда и вообще бы уже…»
Ну и некоторые отклонения от данного шаблона в ту или иную сторону. Чаще всего в направлении «…может, тогда бы уже и Опушки не было/нас с вами не было/пр».
Как-то так, в общем.
…
Не стоит забывать важный нюанс: жизнь на Опушке, особенно той поры – дело в массовом понимании довольно унылое, что великолепно было помножено на остатки советского воспитания и клочки западных идеалов потребления.
«Площадь» попала в эту среду просто великолепно, став главным событием жизни для множества тех, кто не смог найти в жизни ничего, что стоило б помнить.
Подобные воспоминания с течением времени неизбежно романтизируются, ибо после них вспоминать обычно тоже нечего.
До встречи!