В битве при Гавгамелах современные исследователи не могут определиться с целью захвата персидской конницей лагеря македонян, который по разным сведениям был полностью разграблен или все же своевременно отбит сариссоносцами Александра. По моему мнению, грабить персам в лагере македонян было особо нечего, так как царь основную часть поклажи оставил в другом укрепленном лагере, отстоящим от места сражения на расстоянии примерно в двадцать километров. Это подтверждает Курций Руф, сообщая, что: «Александр оставил в укреплении под охраной небольшого гарнизона всю тяжелую часть своей армии (поклажу), а сам направился навстречу врагу».
Тем не менее, в лагере македонян для Дария содержалась более ценная добыча, чем золото и серебро – его семья. В битве при Иссе Александр захватил обоз неприятеля, в котором находились мать персидского царя Сисигамбис, жена Статира, две дочери Статира и Дрипетида и пятилетний сын Ох. После поражения при Иссе Дарий предложил Александру огромный выкуп за свою семью, в размере по разным источникам от трех до тридцати тысяч талантов, но получил на это отказ. Жена царя Статира умерла незадолго до битвы при Гавгамелах. Поэтому не исключена возможность того, что Дарий отдал конкретный приказ начальнику конницы Мазею освободить свою семью от плена в ходе сражения.
Ряд историков возражает против данной версии, справедливо полагая, что Дарий мог вернуть свободу своей семье уже после одержанной победы над македонянами и что именно уход части персидской кавалерии к лагерю противника предопределил исход сражения в пользу Александра. Вместо того чтобы в ходе битвы напасть на боевое построение македонян с тыла, персидская кавалерия устремилась к неприятельскому лагерю. Но следует отметить, что в захвате лагеря македонян принимала участие незначительная часть персидской кавалерии, которая вряд ли была способна внести коренной перелом в сражении. Также в случае неудачного исхода битвы Александр мог отвести свое войско под защиту укрепленного лагеря на возвышенности, и в подобном случае семья Дария оказывалась в роли заложников. Поэтому существует вероятность того, что Дарий был вынужден отдать приказ Мазею освободить свою семью именно в ходе сражения, а не после его благоприятного исхода.
По словам Диодора: «Мазей послал отборный отряд, состоявший из двух тысяч кадусиев и тысячи скифских всадников с приказом обойти неприятельский фланг, подойти к месту, где стоит обоз и овладеть им. Приказ этот быстро был выполнен: в лагерь македонян ворвались, некоторые из пленных завладели оружием, стали помогать скифам и обоз был разграблен. Невероятный крик и смятение стояли по всему лагерю. Пленные женщины ушли к варварам, но мать Дария Сисингамбра, не поддалась на увещания пленниц и осталась, спокойная и дружелюбная. Может быть, она не доверяла счастливой перемене судьбы, может быть, не захотела запятнать себя неблагодарностью по отношению к Александру. Наконец скифы, расхитив значительную часть обоза, ускакали к Мазею объявить о своей удаче».
По сообщению Курция Руфа: «Мазей послал в обход тысячу всадников разграбить неприятельский лагерь, полагая, что пленные, заключенные все вместе, сами разорвут свои оковы, увидев приближение своих. Между тем варвары привели в смятение обоз, а пленные, перебив многих из стражи и разорвав свои оковы, вооружаются, чем попало, присоединяются к своим всадникам и с двух сторон нападают на попавших в беду македонцев. Пленные, окружавшие царицу Сисигамбис, радуясь победе персов, объявляют, что враги потерпели великое поражение и совершенно лишились всего обоза. Они думали, что ход сражения на всех участках одинаковый и что победившие персы разбежались в поисках добычи».
По сообщению Арриана: «Линия македонцев была прорвана и часть индов и персидской конницы бросилась к обозу. Персы храбро нападали на людей, в большинстве своем невооруженных и не ожидавших, что можно проникнуть к ним, прорвав двойной фронт. Пленные варвары присоединились к персам и вместе с ними напали на македонцев».
Историк Дж. Фуллер излагает свою точку зрения по данному вопросу: «Терн придерживается свидетельств, почерпнутых из речи перед сражением, приписываемой Дарию Курцием. Задача Мазея будто бы была спасти царскую семью, которую держали в плену в лагере Александра. Дарий будто бы сказал: Спасите мою плоть и кровь из оков. Верните мне моих близких, мать и детей, за которых и сами вы не отказались бы умереть». На основании его не более чем призвания Терн пишет: «Армия Дария имела приказ спасти его семью, которая находилась в лагере Александра». Однако если Бесс не воспринял это как приказ, отчего бы Мазею воспринимать сказанное именно так? У Диодора ничего не говорится о спасении царской семьи, и вне всяких сомнений, поскольку у Мазея оставались свободные силы, это был тактический маневр, отнюдь не вызванный сентиментальными чувствами, а имевший целью отвлечь Александра или Пармениона и заставить их бросить войска на спасение лагеря».
Я разделяю точку зрения именитого историка. Антиох III Великий в битве при Рафии на правом фланге разбил кавалерию Птолемея IV и увлекся ее преследованием, вместо того чтобы зайти во фланг и тыл египетской фаланги. Итогом поспешного удаления Антиоха от места основного сражения стал полный разгром его войска и потеря 10 000 воинов. В битве при Магнесии сирийский царь повторил свою ошибку. Он также разбил конницу римлян на правом фланге и вновь преследовал ее до самого неприятельского лагеря. С опозданием вернувшись на поле битвы, он увидел, что его армия разбита, и потери сирийцев составили 50 000 человек. В обоих случаях в данных битвах в ходе преследования противника на своем фланге Антиох полностью самоустранился от наблюдения за ходом сражения на основном участке и ограничился развитием частичного успеха.
В битве при Гавгамелах персидский военачальник Мазей оказался проницательнее Антиоха и бросил только часть своей кавалерии на лагерь македонян. Основные и не менее качественные по составу отряды персидской кавалерии осуществили предусмотренный Дарием план, как прорыва македонской фаланги по фронту, так и нападение на нее с тыла. Но аналогичный маневр конницы Александра оказался более ощутимым по причине преждевременного бегства Дария с поля боя, когда результат сражения был еще не определенным. Увидев проявленное малодушие своего царя, основная часть персидской армии незамедлительно последовала его примеру и бросилась бежать с места битвы.
