Не дожил до 80 чуток. Ужасно жалко. И возмутительно то, что какое-то время его называли иностранным писателем. Слушайте же все! Василь Быков – русский, белорусский и советский писатель. Мир знает его по русским текстам и переводам с них. Русские тексты он создавал сам. И в его книгах есть нечто важное о русском образе мыслей, не вытесненное советскими лозунгами, - это «гордое терпение мучеников, жертвенный идеализм героев».
В 1971 г. в период между «Сотниковым» и «Дожить до рассвета» в партийном руководстве всерьез решали, не закрыть ли Быкова наглухо, как Солженицына. Победил проект хитроумный: припугнуть и тут же (если выразит покорность, то похвалить и наградить). И пришлось Быкову отмежевываться от экзистенциализма и доказывать, что он настоящий советский писатель-фронтовик, ничего не имеющий общего с пресловутым Сартром. И тогда Быкову дали Государственную премию.
Ломали человека. Но Быков в самом деле не был никаким экзистенциалистом. И идеалом его на западе был не Сартр, а Хемингуэй. Рукописный перевод «По ком звонит колокол» бродил по Союзу как призрак.
Быков писал о том, как ведут себя люди в смертельной опасности, в безвыходном положении. Он снова и снова воспроизводил из романа в роман два типа поведения, две программы. Вот модель Быкова.
«В каждом из людей вставлен предохранитель от моральной смерти, т.е. честь. И другой природный предохранитель – категорическое несогласие организма перестать существовать. Человеческий организм не хочет умирать. И Быков ставит своих персонажей пред выбором: смерть физическая или моральная – третьего не дано. И в одних организмах перегорает один предохранитель, в других – другой.
От чего это зависит неизвестно. Исход в любом случае непредсказуем.
И получается, что так называемая храбрость выглядит не только привлекательней, но и понятней, чем трусость».
Так что Василь Быков не просто настоящий писатель. Он классик, вечный инакомыслящий, он храбрец на войне и в жизни.
«Не случайно он единственный громко назвал преступление века – преступлением века. Василь Быков спас честь русской литературы, чью славу составлял».
