Я так возмурщена, что не могла собраться с мырслями, всё Сенье их ловила лапами, а они не ловились! Но я поймала, я же знаю, что вы меня ждёте. У меня случалась настоящая кошкострофа, знаете? Это такое возмуртительное, что не получается слова поймать. Даже два возмуртительных! Или две, не знаю, как правильно.
Когда я сильно злая, мне уржасно сложно вспоминать двуноговские слова, сразу в них путаюсь, и говорю не то. А я злая! И даже не на Туну! И не на Бозю, хотя ей иногда хочется укусить хвост. Вы ни за что не поверите, на кого я злая! На Грозного!
Понимаете, двуногие, как стало темно, должны приходить на большую лежанку, прятаться в теплые шкурки и спать. Если не сразу, как потемнело, то хотя бы когда совсем темно и светит большая круглая странная штука, похожая на сыр. Сыр кстати вкусный, а вкусная ли штука я не знаю. Но я отвлеклась опять!
Так вот. Двуногие должны прям приходить и спать. Крепко, и чтобы мы могли на них лежать, и урчать, или просто лапы на них класть. А Грозный… он ужасновый! Он в Тницу ушел, а спать не пришёл! И вернулся только в Боту, и только тогда, когда светло было, спать пошёл.
Но это я бы ему ещё простила, конечно. Всё-таки, его любит Бозя, да и он обычно с нами, а не где-то там. Это Двуногая часто плохо себя ведёт и куда-то там уходит. А он нет. Он всегда возвращается, когда надо спать им. А не прощаю, потому что из-за него Двуногая была совсем грустновая!
Вот вы мне говорили, что у неё что-то очень плохое случилось, поэтому она и мокрит всё глазами. А оно кажется никак не разслучиться, и ест её. И когда его тут нет, ест более кусаче, кажется. Ну, я конечно просто кошка, но она так громко звучала, что к ней пришла Бозя. Сказала мне:
— Глуповая ты, Сула. Когда двуногие такие, к ним надо идти. Им мы нужны!
А я и не спорю, что нужны, но я большая, я к ней на лапы обычно прихожу. А тут непонятно, как и прийти, и страшновато немножечко. И вообще у Бози лучше получается! Она и пришла, Двуногая её почесала, и перестала всё мокрить ненадолго. А потом опять. И так пока спать не ушла. Мне не понравилось, надо, чтобы она так не делала, пускай лучше мою шерсть чешет, тогда не нравится мне, а не ей!
И если вы думали, что это всё, почему я на Грозного возмурщена, но вы неправы. Он взял и опять от нас ушёл! И опять не будет с нами спать, это я уже поняла. Но Двуногая уже нормальная, только работанием занимается, и меня мало гладит. Но всё равно, нам неправильно. Пусть спит с нами, а не где-то там. Двуногая говорит, он на работание пошёл, и придёт в Дельник, когда будет уже начало темнения…
Возмуртительно. Так можно и всех своих двуногих растерять, как Туна, а я не хочу, они мне оба нужны! И Туне, кстати, тоже нужны. И Бозе. Это я даже когда не спрашиваю — все равно знаю!
Вот что я решила. Вы придите в телеграмовые, и там Грозному скажите, что он должен спать со своими кошками, а не работанием заниматься, когда не надо. Вдруг он вас послушает? А телеграмовые тут:
