[Большой кусок из начала неизданного романа "Третий Адам". Герой пользуется услугами робота-рандомайзера и открывает произвольные места в книгах (всяких альтер-эго героя я здесь удалил, дабы не отвлекали)]
... Лев Толстой. «Смерть Ивана Ильича». Отлично. Но это сборник; я подарил его, не разглядывая, сыну год назад. И первое произведение в книжке — «Утро помещика», 64-я страница выпадает на него. (Кстати, ни одно из этих вслепую выбранных произведений не читал.) Ну, что там, у Толстого?.. Да, вполне в его духе: «Любовь, самоотвержение — вот одно истинное, независимое от случая счастие... Итак, я должен делать добро, чтоб быть счастливым».
Собственно, я хотел, чтобы был выбран наугад какой-нибудь библейский стих. Надо довести до ума. Пишу: «1 или 2?» — Робот выбрал 2. Отлично. Новый Завет. 6-я книга (значит Римлянам), 4-я глава. Сколько там стихов? 25. Задаю роботу интервал от 1 до 25. Пишет: 7. Ну, что там? Ага, Павел цитирует из Псалмов: «Блаженны [счастливы] те, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты». Надо же, и Толстой про счастье, и Библия — про счастье. Но на Толстого пока не будем отвлекаться.
Что там, в контексте?.. Павел рассуждает о том, что спасение происходит от веры, а не от дел. Вот и нестыковка с Толстым. Впрочем, герой Толстого подразумевал, скорее всего, банальную добродетельность, а Павел рассуждал о делах Моисеева закона, ибо полемика у него с иудеями была.
Итак, «блаженны те, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты». Давай пословесно. «Блаженны», — вот ведь как сразу! Глянем в другие переводы. В английских - почти всё время «blessed», то есть «благословлены». Сложно, устарело. В Гугл-переводчике варианты: «happy, lucky, joyful», то есть «счастливый, улыбнутый удачей, преисполненный радости», очевидно. Хорошо. Русские переводы. В основном, «блаженны» и «благословенны», и только в «Русского библейского общества, современный» и «Русского библейского центра» «счастливы».
Вот, взять Агату Михайловну, ту мою коллегу по работе, которая тонула-тонула, но так и не смогла утонуть в моей проповеди все те полтора года в поликлинике, пока не ушла наконец в стационар неврологический свой. Агата Михайловна почти непредвзята и тяготеет к современности. Поэтому, лучше сразу к «счастливы». Но всё же, коротко (дабы не расшибить лоб), в виде дани традиционности: «блаженны»... Ох, ну вот какая ассоциация? Достоевская какая-то ассоциация. «Кликуша» из «Братьев Карамазовых». Мой тесть, когда у нас, лет 15 назад, об этом речь зашла, с усилием, но преодолел некую преграду в мозгу своём, когда я дал прямой посыл: «блаженны» = «счастливы» и таки согласился. Ну а какой ещё вариант? — убогие, юродивые, люди-«овощи» с ручейком слюны от угла губ?.. Когда тесть запнулся о свою мозговую преграду, я подсказал: «блаженство» (нечто однокоренное). «Ну да», — сказал тесть после паузы, — «пожалуй».
Ну а «благословенны»? Тут сложнее. Агата Михайловна, дитя интернета, только краем подгузника слегка зацепившая 90-е, понимает под «счастливы» только нечто спокойное, удобопотребляемое, вкусное, весёлое, немного музыкальное и, конечно же, стабильное, понимающее. «Благословенны» для неё архаичнее, чем «блаженны». Почему? Потому что «блаженны» в тестевом предпонимании — это просто что-то из психиатрии, а Агата же Михайловна невролог, — от стволовых структур до коры шагами указательных пальчиков — один шаг (а в народе-так вообще психиатрию от неврологии не очень-то отличают), так что — современно. А вот «благословенны»... Кто-то сказал о ком-то «благое» (доброе) слово. Бог — о конкретном человеке. И человеку — хорошо! Агате, атеистке интернетной, малопонятно. Так что — «счастливы». Хватит поклонов традиционности!
Хорошо начинать книгу с понятия «счастья». Что там с определениями? Нейтрально. Гугл? «Чувство и состояние полного, высшего удовлетворения». Вот так. В целом, неплохо. Меня надо удовлетворить. То есть, насытить, сделать таким, чтобы я сказал: «Всё! Теперь мне хорошо! Настолько хорошо, что и завтра, и послезавтра будет хорошо, понятно вам?» — это я воплю тем, кто изо всей силы пытается меня насытить (как моя мама в моём детстве, овсянкой)... Что, без всей этой жалкой иронии, даст мне насыщение? Что сделает меня счастливым?.. Давай перечислять.
Всего проще: много денег. Не настолько много, что я куплю всех президентов, выстрою их на моём столе в ряд, как солдатиков, погрожу им пальчиком, они расхнычутся и скажут: не будем больше воевать. Я скажу: ладно, поверю вам пока, идите дальше управляйте, но смотрите у меня! И они уйдут, сгорбленные и униженные, едва попадая игрушечными ботфортнутыми ножками в перкладинки приставной лестницы, ведущей к моему столу. Как-то нереалистично это... Но сколько же? (Денег.) Мой родной брат и моя невестка богаты. Но они открыли Библию и осторожно плюнули на богатство: брат давно, невестка — недавно. Они не пример, они — исключение. Но я захаживал и во все эти за́мки, у себя на терапевтическом участке: я видел их, они живут по-другому, однако я вижу, они смурны, как Соломон; они прячут свою неудовлетворённость от меня, но мой глаз намётан, — я вижу их, глупых потомков Адама, заблуждающихся, несчастных, сожалеющих, растерянных, нервных, уставших, как бы они ни строили из себя благоденствующих.
Плюнем на деньги. Оставим столько, сколько надо, чтобы глаза хотя бы от относительной сытости просветлели. Что нужно?.. Любовь, взаимопонимание и поддержка. В семье, прежде всего. Послушные, здоровые дети. Как хорошо! Как прекрасно! Да, это что-то рядом. Возможно, для кого-то это даже легче, чем выстроить за́мок на моём терапевтическом участке. Я видел таких. Я видел сильных, любящих мужчин, неглупых, верных, почтительных женщин; мудрых (не по годам) красивых детей. Их не было много, но я их видел. Однако и они страдали. От внезапной болезни, не щадящей молодых; от моих солдатиков на столе; от неустройства, страха, неопределённости, глупости окружающих их глупцов. Они молодцы. Их мудрости хватает даже настолько, чтобы оставаться радостными и довольными, но все эти закономерные случайности непрестанно воюют с их счастьем, превращают их жизнь в борьбу. Тем не менее, они находят силы, чтобы быть счастливыми, до самой смерти. Тут уже Ваше слово, Лев Николаевич. Смерть — это Ваше любимое; отстраняюсь. Эх, жаль, что Вы в могиле 100 с лишним лет уж как!
Ну а что ещё? Не наркотики же... Это понятно.
Пытливая работа мозга. Посвящение себя любимому занятию. Служение человечеству! А также маленьким людям, ближним: помощь, участие, спасение. Об этом тоже Лев Николаевич писал в «Зелёной палочке» своей. «Всё это могло бы быть, если бы не было бесконечного по времени и пространству мира, и не было бы смерти».
Смерть. В это всё упирается. И вот тут, как раз, наше Римлянам 4:7: «[счастливы] те, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты». Кем покрыты? И что такое беззаконие и грех?
Робот, конечно, пальцем своим ткнул хорошо, но я-то знаю, что нужно только одну страничку вперёд перевернуть. И всё станет ясно. Римлянам 5:12: «Грех вошел в мир через одного человека, а с грехом – смерть, и, таким образом, все стали смертными». Адам (первый Адам) это сделал. Он продал тебя, Агата Михайловна, меня (и Сенечку, и Семёна Петровича, и Симеона) и всех-всех-всех, вместе с Винни-Пухом, в рабство греха и смерти (вместо «и» здесь можно поставить «слэш»). Пришёл Иисус Христос, «последний (второй) Адам», как его Павел в 1-м письме Коринфянам 15:45 называет, и добровольно отдал свою безгрешную жизнь, чтобы возместить то, что сделал Адам №1 и выкупить нас из рабства греха/смерти. Это — дело Бога, нашего Создателя. Поэтому и сказано в Римлянам 4:7: «[счастливы] те, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты». Счастливы те, кто это понимает и принимает. На них распространяется то, что сказал Христос (Иоанна 3:16): «Бог так полюбил этот мир, что отдал Своего единственного Сына, чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел вечную жизнь». Почему «счастливы»? Потому что, зная это, они имеют Надежду и знают, что Бог (Жизнедатель) их любит, и любит очень сильно. Это подобно детям: чувство защищённости под крылом родителей.
Но ведь «беззаконие и грех» - это не только «Адамов грех», унаследованная греховность, неминуемо (если Бог не спасёт нас) ведущая нас в ненасытную чёрную пасть смерти. Это ещё и те ошибки, которые мы то и дело совершаем, даже если и знаем закон (Закон Христа даже, а не Моисея). Что с этим делать?
Здесь важна золотая середина, уравновешенность, в осознании которой мудрость не только житейская, но и Божья. Берём 1-е письмо Иоанна 2:1, 2: «Дети мои, я пишу вам это, чтобы вы не согрешали. Но если кто из вас и согрешит, то у нас есть Праведник Иисус Христос, Который свидетельствует перед Отцом в нашу защиту. Он – умилостивление за наши грехи, и не только за наши, но и за грехи всего мира». Итак, опять же, благодаря нашей вере в жертву Христа, мы может рассчитывать на Божье прощение. Но. Здесь есть узкая грань и соблазн, от которого предостерегает Писание в письме Иуды (стих 4): «Эти люди не боятся Бога, они пользуются его незаслуженной добротой, чтобы оправдывать бесстыдное поведение, и делами отрекаются от нашего единственного владельца и Господа, Иисуса Христа». С одной стороны, Бог добр, и он — милосердный судья; с другой — не надо искушать его презрением и самонадеянностью.
Итак, счастлив (благословен) тот, кому Бог прощает грех. Почему? У него есть чистая совесть, надежда и осознание, что Бог любит его. Только это приносит счастье. Всё остальное — тлен.
Дружественный канал: