- Какой он хорошенький! – глядя на пухленького малыша, с которым Нина вернулась из роддома, восторженно сказала восьмилетняя Лена. – Давай назовем его Сережей, а, мама?
- Давай, – погладила ее по голове. – Хорошее имя.
Сереже повезло изначально – старшие сестры его обожали, мама с папой души в нем не чаяли. Как же, долгожданный сынок, наследник! Все с ним возились и играли, рос в атмосфере любви, несмотря на то, что жила семья в деревне и времени на нежности было очень немного.
Когда сестры выросли, Сергей оставался с родителями – еще ходил тогда в школу. После выучился на тракториста.
- Будешь со мной работать на ферме, – радовалась мама, доярка. – Вот только армию отслужишь и придешь к нам.
В армию не попал, не взяли – медкомиссия обнаружила у допризывника проблемы с сердцем. Переживал, потому что в пору его молодости все, кто не служил, считались людьми, мягко говоря, второго сорта. Уехал из деревни в город, жил у старшей сестры и работал на заводе.
Однако в городе не прижился – Сергея, как магнитом, тянуло домой, на малую родину, а больше всего – к маме, которая осталась одна после смерти отца. У них была особая связь, дочки иногда подшучивали, что пуповину так и не перерезали. Но это говорилось любя. Тем более, что сестры, у которых были свои семьи, надеялись, что брат отвлечет мать от переживаний и горьких мыслей.
У Сергея была девушка, и она не прочь была выйти за него замуж. Однако парень по какой-то причине разорвал с ней отношения и, вернувшись в родную деревню, о ней не вспоминал.
- Мама, ты не спрашивала, что случилось? – переживая за брата, интересовались дочки у матери. – Ровесники уже женаты и растят детей, а наш Сергей сидит возле тебя.
- Не спрашивала, – качала головой Нина и добавляла: – Это его жизнь, дети, и пусть сам решает, что для него лучше.
Годы шли. Сергей сначала работал в хозяйстве, потом перешел в лесхоз. По работе претензий к нему не было. Но вне работы появились - потихоньку пристрастился к выпивке.
- На кого ты похож?! – ругалась мать, когда приходил домой нетрезвым. – Дома столько работы, а ты глаза залил и ничего больше не надо.
- Не переживай, мамуля, – с усилием ворочая языком, успокаивал Сергей, – вот отдохну немного и все сделаю.
И правда, шел в сарай за дровами и топил печь, поминутно спрашивая мать:
- Тебе не холодно? Подбросить еще дровишек?
- Все дрова так переведешь, – ворчала Нина, правда, больше для острастки – ей грела душу забота сына.
Так и жили вдвоем. Несмотря на то, что Сергей периодически выпивал, он никогда даже словом не обидел мать. А ее слово для него было законом. Дочки жили в тридцати километрах, в областном центре, и на выходные с семьями приезжали домой. Становилось шумно и весело, и Сергей с матерью этому радовались.
Когда у средней сестры появился внук, молодой мужчина проводил с ним много времени. Катал сначала в коляске, с гордостью вышагивая по сельской улице, потом учил ездить на велосипеде и успехи внучатого племянника относил на свой счет.
Тот день у Сергея был насыщенный. Вернувшись с работы, поиграл с ребенком, помог матери по дому. Когда сестра с семьей стала готовиться к отъезду, вдруг вспомнил, что ему нужно отдать деньги, взятые в долг.
- Я сейчас, – переодевшись, хотел бежать на другой конец деревни.
- Постой, – остановила сестра, – давай или подвезем тебя, или сами отдадим деньги.
- Нет-нет, собирайтесь, – ответил скороговоркой, не желая никого обременять. – Я быстро, одна нога здесь, вторая там.
"Ты чего суетишься? Сам на себя не похож", - только хотела сказать сестра, но Сергея и след простыл. Пожала плечами, недоумевая и еще не зная о том, что живым видела брата в последний раз...
Когда гости уехали, он решил протопить печь – вечерело и становилось холодно.
- Не замерзла, мама? – то и дело спрашивал, глядя, как мать кутается в теплый платок, и добавлял: – Сейчас печь нагреется, станет теплее.
Однако скоро Нина заметила, что с сыном творится неладное. Мало того, что был весь какой-то взбудораженный, так стал еще поминутно пить молоко (его любил, конечно, - своя корова, но не до такой степени) и выбегать во двор - раз... второй... третий. Выглянув в окно, с удивлением увидела, что Сергея вырвало.
- Тебе плохо? – спросила встревоженно. – Зря, наверное, выпил столько молока, аж до рвоты.
- Все нормально, – сказал Сергей, отвернувшись, чтобы не тревожить мать своим видом.
А сам то бледнел, то краснел, ведя себя возбужденно и не давая себе в этом отчета, – в общем, все было странно и непонятно.
- Может, у тебя давление? – Нина не знала, что думать. – Давай измерим.
- Нет у меня никакого давления, успокойся, – Сергей сказал это на повышенных тонах, удивив мать, - такого обычно не было.
- Тогда я вызову «скорую», – состояние сына было неестественным, и женщина чувствовала, что тревога захлестывает ее с головой.
Потянулась к телефону и только начала набирать номер, как Сергей подскочил:
- Нет, не надо. Я же сказал тебе, все нормально.
- Сынок, – стараясь его успокоить, сказала миролюбиво, – пусть все-таки врачи посмотрят.
Только поднесла руку к телефонному диску, как Сергей, резко вскочив, рванул провод из розетки.
- Да что с тобой? – Нина не успела закончить фразу, как с ужасом увидела, что Сергей начал сползать с дивана, – ему становилось совсем плохо.
- Сынок!!! – вечернюю тишину прорезал страшный материнский крик.
Услышав, соседка (дом на две семьи) перепугалась – такого никогда не было, и, наскоро одевшись, через двор понеслась к ним.
- Нина, что у вас происходит? – спросила с порога, но, пройдя дальше, в комнату, поняла, что случилось непоправимое...
- Как же так? – рыдали после похорон сестры. – У него же никогда не было давления, и на сердце не жаловался – откуда что взялось?! Как мы проглядели?..
- Не вы, а я, – раздался голос матери, которая уже не могла плакать и сидела с каменным лицом, уставившись в одну точку. – Я и буду расплачиваться – уйду следом за ним, любименьким сыночком.
- Мама, – встрепенулись дочери, – что ты такое говоришь?! У тебя есть мы, внуки и правнук, ты нам нужна.
- Нет, – качала головой Нина. – У вас свои семьи, своя жизнь, и, слава Богу, все хорошо, так что я вам нужна постольку поскольку. Я была нужна Сереже, жила для него, а он для меня, и без него в моей жизни нет смысла...
- Надя, – просили сестры соседку, – пригляди за мамой. Нам надо на работу, скоро приедем, но пока ее нельзя оставлять одну.
- Конечно, – обещала Надежда, – все сделаю, что могу, чтобы она не чувствовала одиночества.
У соседки ничего не получилось.
- Я скоро умру, – твердила Нина, не реагируя на попытки отвлечь ее.
- Да что ж ты говоришь?! – всплескивая руками, ахала Надежда. – Тебе еще жить да жить - семьдесят лет всего!
- А сыночку было всего сорок, – в голосе Нины было столько скорби, что у соседки мороз шел по коже.
- Девчата, надо забирать мать в город, – сказала дочерям, когда те примчались домой посреди недели. – Вряд ли справится сама с горем.
- Зовем, – вздыхали сестры, – категорически отказывается.
На мать им было больно смотреть – похудела, поседела окончательно, лицо не выражало никаких эмоций, казалось, жизнь в ней замерла. Расшевелить ее не удавалось никому, даже правнуку, с которым еще недавно возилась с удовольствием, – в одночасье ей вдруг все стало неинтересным.
Со дня смерти Сергея прошло два месяца, когда одной из дочерей, Елене, удалось уговорить мать, чтобы поехала к ней:
- Мама, сходим с тобой в церковь, поставишь свечи.
- Свечи? – Нина как будто очнулась от сна. – Это хорошо, да-да, едем.
Не успели доехать до дома, как мать стала тормошить Елену:
- Ну идем уже в церковь.
Идти было недалеко, но шла Нина тяжело, задыхалась.
- Мама, тебе плохо? Почему ты так дышишь? – тревожилась дочь.
- Все нормально, – успокаивала мать.
Свечей купили много, и Нина все их поставила за упокой. Дочь стояла в сторонке и наблюдала, как мама, шепча, зажигала свечу за свечой. Чувствовалось, что это дается ей с трудом.
- Давай купим еще несколько свечек, – попросила Нина, прерывисто дыша, – хочу поставить во здравие.
- Мама, ты устала, – Елена погладила ее по плечу, – купим в следующий раз, а сейчас пойдем домой.
Думала, мать будет сопротивляться, но она согласно кивнула головой. Шли обратно к дому гораздо дольше, чем до церкви. Мать то и дело останавливалась, тяжело дыша.
- Вызовем «скорую»? – предложила Елена, придя домой. – Тебе нехорошо, я ведь вижу.
- Не надо, – покачала Нина головой. – Пройдет.
А ночью, встав в туалет, она упала, потеряв сознание. Дочь подхватилась с колотящимся сердцем – только успела задремать, и немедленно вызвала «скорую». Сидела возле матери в приемном покое – та лежала на носилках, и вдруг поняла, что все, это конец. А Нина вдруг открыла глаза, которые были неожиданно ясными, улыбнулась, как потом стало понятно, – не дочери и четко произнесла:
- Сынок!..
- Мамы больше нет, – рыдала Елена, набрав номер сестры...
- Нет, девочки, это не тромб убил вашу маму, – вытирая слезы, сказала соседка за поминальным столом. – Просто она не хотела жить, не могла представить свою жизнь без Сергея.
Сестры переглянулись – соседка проговорила то, о чем они боялись сказать...
Вот такая грустная история о материнской любви. Царствие Небесное Сергею и Нине, которые были нашими соседями по даче.
Спасибо, что были со мной и моими героями.