Армения – единственная, пожалуй, страна, «погружение» в которую начинается ещё в самолёте на подлётах к Еревану. Вдруг впереди появляется силуэт ... очень знакомой горы, которую каждый видал на многочисленных изображениях, этикетках и т.п. Сначала Арарат выглядел странно: мы летели со стороны Турции, а оттуда знакомые очертания узнать сложнее. Но вот самолёт развернулся к аэропорту Звартноц – и гора сразу же стала именно такой, как на коньячных бутылках.
В Армении мы прожили почти месяц летом 2024-го. И вот одно из самых первых впечатлений, полученных буквально на следующий день по прибытии. Вышел я из нашего отельчика на улице Пароняна в самом центре Еревана и хотел узнать, где можно обзавестись армянской «симкой». Подошёл к наряду патрульных полицейских, чтобы спросить (полиции в Ереване не просто много, а очень много!). И первое, что сделали трое ментов ... по очереди протянули мне руки для рукопожатия. Как-то обычно, буднично. Если честно, то ни до, ни после я такого ни в одной стране не видел.
Вообще вот это чувство, как появилось в первые дни, так и сопровождало меня всё время путешествия: мне казалось, будто я приехал к своим - как будто перенёсся не в пространстве, а во времени (куда-то в 70-е). Вот понадобился мне мелкий ремонт фотокамеры, в соседнем фотоателье дали адрес – квартала 3 от нас. Нашёл, захожу. В полуподвале сидят три немолодых дядьки и смотрят телик на русском: он как-раз вещает что-то ... этакое философическое в духе времени. «Какой ужас!» - прокомментировал я с порога, замедлив на несколько секунд перед экраном. «Сейчас везде ужас». – многозначительно ответил самый старший из мастеров. Вот так и познакомились – через минуту они возились с моей камерой, одновременно обсуждая ... всё на свете сразу (как-то очень по-русски, даром что Армения).
В Ереване вызвал по яндексу такси (куда – уже не помню) и мы разговорились с водителем. Он сказал, что «таксует» через день, а по другим дням работает на стройке. Условились, что он свозит нас в горы – Зильда мечтала впервые в жизни увидеть снег. И так уж получилось, что с этим человеком по имени Армен мы очень за время поездки сдружились. Он родом из Нагорного Карабаха (мы ещё будем встречать людей оттуда по всей Армении) и рассказывал нам про своё детство, пришедшееся на первую половину 80-х. Про то, как они жили в селе рядом с соседями азербайджанцами и вместе отмечали все праздники, как люди были добры друг к другу ... пока не произошла катастрофа. То, что людей разных национальностей искусственно стравили между собой, в нынешней Армении понимают уже все. Мне очень нравилось то, как Армен говорил о прошлом и настоящем: всегда вдумчиво и с явной симпаимей ко всем людям без различия стран и этносов. Когда мы поехали в горы, он по дороге рассказал мне, что он инвалид почти с детства (почечная недостаточность), что вообще-то врачи запретили ему всякую тяжёлую работу, но как такой запрет соблюсти в жизни, где все борются за выживание?.. Вот и приходится вкалывать на стройке через день. Что сколько-то лет назад почки совсем отказали – и понадобилось покупать хотя бы одну. По объявлению... Что человека, который предложил ему купить у него почку, тоже звали Армен – он пошёл на такое, чтобы спасти жизнь тяжело больного сына. (Надо было видеть глаза Армена, когда он про это рассказывал...) Что его брат после последней армяно-азербайджанской войны (осенью 2020-го) уехал в Москву и открыл там, было, свой «бизнес» - но на беду доверился в чём-то своим соотечественникам, которые его «кинули». Теперь работает в той же Москве, но обычным работягой. И сделал из случившегося не совсем стандартный вывод: что нет никакого «братства своих по крови». Что во всяком народе есть ... ну и так далее. Слушая всё это, я думал о том, что только у очень хороших людей личные невзгоды такого рода переплавляются в желание размышлять «о жизни вообще» и подталкивают к интернационализму.
Сами горы оказались просто удивительными! Признаться, я раньше, когда в молодости бегал по горам с рюкзаком и с верёвками, к горам Армении относился не очень всерьёз: ничего особо сложного в них нет – так ... холмы. Но гладкие травянистые склоны с движущимися по ним тенями облаков, цветы среди камней и овечьи стада в каждой долине ... Картинка была восхитительно-мирная.
Пастухи, которые гоняют по горам овец, тут все сплошь езиды – Армен объяснил, что они тоже говорят по-армянски, но с акцентом. Мы купили у них овечьего молока и сыра.
Однажды Армен повёз нас к себе домой - в деревню. И по дороге предупредил, что у его сестры в младенчестве брали пункцию из спинного мозга ... и напортачили. (Да и кому тогда было дело до ребёнка посреди начавшихся войн!) В результате девочка осталась глубоко слабоумной... Он сказал, чтобы мы не пугались, если она станет нас целовать. "Если решит кого-то расцеловать - значит, хорошего человека в нём почувствовала..." (Целовала нас.) Вот так вот походя в националистическом угаре была сломана ещё одна жизнь. (А если считать ещё и родителей этой несчастной Нарины, то даже не одна...)
Говорили у них дома по-русски. Мою Зильдушку он так и представил родителям: "А это наша сестра Зильда". И звучало это не обычным "кавказским" приветствием, а ... хорошо звучало. Так звучало, будто и вправду все люди на белом свете братья и сёстры. ("Даже поверилось где-то на миг, // Знать, в простодушье сердечном"...) Мама Армена испекла по поводу нашего приезда хачапури: говорила, что впервые попробовала это сделать, посмотрев ютуб, но было очень вкусно.
Одной из целей нашей поездки в Армению был «ремонт зубов» - поэтому в Ереване мы провели аж 2 недели, выезжая оттуда в окрестности. Вот приходим мы в зубную клинику, а там весь персонал собрался в «жилой» комнате и празднуют день рождения одного из докторов. Увидав, что мы сидим в коридоре, нам тут же вынесли по куску торта и по стакану вина – для Армении это вообще очень типично, когда отношения «клиент – исполнитель» то и дело теряют свою формальность и сквозь них просвечивает обычное традиционное гостеприимство. Часто казалось, что весь этот нынешний «капитализм» - лишь игра.
Впрочем, вовсе не хочу изобразить Армению раем: были и неприятные впечатления. Так нам не особо повезло с «гестхаузем», в котором мы остановились в Ереване: там всё было битым-ломаным, видно было, что владелец ничего туда не вкладывает, а только «стрижёт». Через несколько дней пребывания под нами сломалась кровать – было видно, что две половинки перекладины уже ломались не раз и скреплены «на живую». Кровать нам починили, но хозяин попытался вытребовать за это дополнительную оплату – мол, «вы сломали кровать». (Подозреваю, что «на починку кровати» разводят каждого, кто заселяется в эту комнату.) Я ответил, что про «сломал кровать» мне очень лестно слышать (в моём-то возрасте!), но ... не пошёл бы он ... et cetera. Когда я рассказал о происшествии Армену, то он возмутился – мол, «среди армян тоже есть уроды» и добавил, что в случае ещё одного такого «наезда» на нас, он привезёт в отель с десяток своих друзей, дабы они разобрались с владельцем гестхауза. Но это не потребовалось.
В Ереване очень красивая центральная площадь – Площадь Республики. Каждый вечер там собираются местные жители вперемешку с приезжими и ждут начала светового шоу.
Днём я там однажды увидал вот такого уличного музыканта, который азартно колотил барабанной палочкой по бутылкам.
Шум был тот ещё! Через какое-то время сидевшие рядом в тени армяне попросили его:
- Слушай, брат, давай передохни: и тебе отдохнуть надо, и нам!
- Откуда ты?
- Из Полтавы.
Рядом с Площадью Республики есть сквер, где и днём, и по вечерам дети играют с фонтанными струями – по вечерам они тоже становятся разноцветными.
За всё время, пока катались по Армении, ни разу не столкнулся с какими-либо проявлениями местного национализма. Хотя где-то он, разумеется, дремлет, как патогенная бактерия в скотомогильниках. Так кому-то не нравится, что в Ереване есть улица Пушкина...
Такое ощущение, что всех националистических мудаков в одной пробирке выращивают: что белорусским нацикам, что армянским, зело Пушкин мешает. Русским оккупантом Александр Сергеевич был, панимашь!
Зато все те, у кого "есть хоть шуфель мозгов", как сказали бы в Белоруссии, догадываются, что путь к свободе - он несколько иной.
Впрочем, про любых националистов очень верно сказала один из моих сетевых друзей: «Им не нужна свобода, им надо бутылки об чужие головы разбивать безнаказанно». Да, всё, к сожалению именно так – в любой стране.
Кто сказал, что "русский мир" не существует?! Вот же он - этот снимок сделан на улице Еревана.
Другое дело, что любые крикуны-патриоты, любители "высокоточной стрельбы" по чужим городам и прочие профессиональные русскомирцы этому самому русскому миру только вредят - он тишину любит.
Недалеко от Площади Республики я как-то зашёл в забегаловку и ждал там заказа. Ждать пришлось довольно долго. Пришедший после меня пожилой дядька увидал меня, понял, что я приезжий и сдерживая улыбку закричал по-русски театральным голосом с сильным армянским акцентом: «Как! Они ещё даже тебе заказ не отдали?! Все армяне – аферисты! Ты отважный человек, раз вообще сюда приехал!»
Вместе с Арменом мы потом поехали в Гарни – смотреть совсем древнее дохристианское капище и базальтовые столбики удивительно правильной формы, которые образовались ещё в Третичном периоде после извержения вулкана – их сейчас называют Симфонией Камней.
Скальные выступы здесь и вправду напоминают орган в концертном зале – побывать в Армении и не съездить в эту долину просто нельзя!
Следующей нашей целью было – о, конечно же! – озеро Севан, куда мы отправились в том же составе (т.е. вместе с Арменом).
Монастырь, стоящий на полуострове над «армянским морем» прекрасен сам по себе, но мы хотели посмотреть закат солнца. Найти кусочек «дикого» берега на берегу самого знаменитого озера такой древней страны непросто – но Армену это удалось: берег был чем-то похож на тундру.
Когда мы в этот день обедали, то разговор зашёл о геноциде армян 1915-го – событиях, ставших важной частью армянской национальной самоидентификации. Помолчав, Армен сказал: «Мы знаем про все ужасы, которые тогда творились. Но сегодняшние турки – это совсем другие люди, не имеющие отношения к 1915-му. Никакой вины перед нами на них нет.» ... Как хотелось бы, чтобы у политиканов и журналюг из разных стран была хоть малая толика того достоинства и разумности, которыми обладал этот строительный рабочий!..
После Еревана мы поехали на самый юг Армении, чтобы пожить в городке Горис и побывать в посёлке Татев.
На этом стенде написано, что посёлок Татев, который находится в горах у самой границы с Азербайджаном, некогда успел побывать ... "столицей независимого государства".
Вид у Татева до сих пор ... столичный.
Нам сейчас и вправду трудно представить, сколь огромные центробежные силы рвали на куски сгнившую Российскую Империю после Февральской Революции. И то, что Ленину и большевикам удалось заново собрать воедино эти лоскутки, сшить из них новую страну - это воистину было огромное чудо!
В Татеве, разумеется прокатились на «самой длинной в мире канатной дороге».
Красиво, здорово – но просто по шоссе проехаться никак не хуже, виды на каждом повороте открываются прекрасные, от которых тебя не отделяет толстое стекло, как на канатке.
В окрестностях Гориса все смотрят пещерный город Хндзореск, куда попадают по висячему мосту.
И древнюю «обсерваторию» Караундж.
Ещё одно прекрасное место около Гориса – Шакинский водопад.
В Горисе мы остановились в доме у местного художника Жирайра, который сейчас на пенсии возглавляет местный музей, и его жены, представившейся Надей. Жирайр возил нас по всем тем замечательным местам, о которых речь шла выше. По совету хозяев мы ходили есть в одну из местных столовых. Туда же обычно ходили обедать солдатики с российской военной базы, расположенной в Горисе, во время увольнений в город. На одном из них мы увидали "гражданскую" (по случаю увольнения) майку с большой надписью по-русски: "Слабым пиз*а". Отрадно видеть, как нынешняя российская культура продолжает обогащать культуру армянскую!..
Да и сам Горис – очень симпатичный городок.
Только уж очень потрёпанный нынешними ... «рыночными отношениями»: при Советах там работали 5 заводов и 2 фабрики, а сейчас нет ничего. Мы с Зильдой зашли в одну из маленьких местных кафешек, где нас кормила официантка – женщина 54-х лет, бежавшая с семьёй из Карабаха после недавней войны. Разговорились с ней. Так же, как и другие беженцы из Карабаха, она рассказывала про мирную жизнь, когда не было никаких "национальных вопросов". И про то, как её целенаправленно ломали: "Приходили на завод, отключали общий рубильник и выгоняли всех митинговать". На жизнь она не жаловалась, но рассказала, что работать приходится с самого утра и до 10-ти вечера каждый день за 70’000 драм (примерно $ 180 USD) при заоблачных ценах Армении (всё раза в 2-3 дороже, чем в Китае). Добавив, что ей в этой жизни ждать уже нечего... Когда мы прощались, я сказал, что надеюсь, она не обидится, если мы оставим «чаевые». И она неожиданно заплакала.
Странное дело, в Армении, несмотря на все «рыночные» дела, от которых сейчас не укрыться нигде, жизнь к ним не сводится. Люди знают, что ты – проезжий турист, что видят тебя первый и последний раз, что расходовать на тебя душевное тепло смысла нет, но ... всё равно это делают. Через несколько дней нашей жизни в Горисе Жирайр сказал мне, что вечером собирается встретить своего одноклассника. (Счастливые люди, подумал я – в возрасте «сильно за 60» они продолжают дружить с одноклассниками!) И что он хочет пригласить меня побыть с ними. Так мы и «сообразили на троих»: из вежливости хозяин и его друг весь вечер говорили по-русски. Оба они вспоминали советскую жизнь с её немыслимостью межнациональных распрей и ... откровенно тосковали, обсуждая то, что сейчас пришло ей на смену.
В один из дней нашей жизни в Горисе хозяйка отеля Надя (ей так шло это русское имя - по-русски она говорила великолепно!) сказала, что прямо на городской площади должен состояться детский концерт, в котором участвует и её внучка. Я пошёл вместе с ними посмотреть и послушать. Всё было как-то очень по-домашнему: на бетонную сцену (видать, она там часто используется для местных концертов) притащили из соседнего здания стулья, дети расселись и начали играть да петь. А мы, зрители, смотрели на них со скамеек и всё тех же стульев. Песни пели попеременно русские и армянские. Дети очень старались и получилось всё здорово.
Следующим, последним в поездке по Армении городом, куда мы перебрались на 3 дня пожить был Дилижан – тот самый, где «вода на втором месте в мире», как говорит герой «Мимино». Сам Дилижан, по правде сказать, достаточно невзрачен, но окружён густыми лесами, которых в Армении больше нигде, наверное, не сыскать.
На свете так много замечательных мест, что дважды в одно и то же я обычно не приезжаю. Но в Армении непременно хотим побывать ещё.
Михаил Шатурин
