Вечернее солнце уютно-карамельно освещало кухню. Привычно плескалась вода и звенели тарелки в мойке. Лена мыла посуду. Если бы Илья прислушался, то заметил бы, что звуки стали более резкими, можно даже сказать – сердитыми. А потом и вовсе прекратились.
– Я умру – ты и не заметишь за своим смартфоном. Да?
– Да, – рассеянно кивнул он, не отрываясь от экрана.
Лена громыхнула вымытым стаканом о стол.
Илья вернулся в реальность, моментально вскипевшую раздражением жены.
– Что такое? Разобьешь ведь. Почему, вообще, в машинку не загрузить?
– Не хочу. Хочу ощущений… И не заговаривай мне зубы – опять ничего не слышишь… Что я спросила?
– Ну, извини, отвлекся… По работе общался, – потянувшись, он взял жену за руку и привлек поближе.
– Общался, – передразнила Лена, – а на деле тебя ни здесь, ни там. Иллюзия присутствия. Сначала по работе, потом стопятьсот новостных каналов пересмотреть…
Она поджала губы, но не отстранялась.
– А вот так иллюзия умеет? – его ладонь легла ей на бедро, проскользила вверх и остановилась на талии.
– Скоро и так научится, – еще ворча, но уже не сердито предположила жена, шлепнула его по руке и вернулась к мойке.
Илья потянулся к смарту, но тут в кухню влетел маленький семейный ураган, растрепанный и выпачканный акварелью.
– Вот! – девочка сунула в лицо Илье еще непросохший рисунок, – отгадай – кто?!
На листе красовались разноцветные круги и пятна трудноопределимой формы.
– Малевич… – резюмировал Илья, наморщив лоб.
– Сам ты, папа, Мавелич! А это – король лягушек! Мне про него бабуля сегодня рассказывала.
Илья повертел рисунок так и эдак:
– Ну, пожалуй, похоже…Особенно вот – под углом…
– Пойду над столом повешу, – дочка выдернула рисунок из его рук и унеслась в детскую.
– Когда это вы успели с мамой поговорить?
– Когда из сада пришли, – Лена закончила с посудой и села напротив, втирая в руки крем, – тебе не кажется, что ей одиноко? И звонить чаще стала.
Илья усмехнулся.
– Ей-то одиноко? Да она всю жизнь так живет, – он постучал по экрану гаджета, – я ее вижу только здесь, за редкими исключениями.
– И когда было последнее исключение? Лет пять прошло? Алиска сегодня спросила: «Бабушка, ты настоящая или персонаж?».
– Лен, ну если бы она хотела… «Конечно, надо бы, увидеться, но сейчас не могу, меня море ждет…» Ее всегда что-то ждет…
– Взрослый, вроде, мальчик, а все обижаешься, да?
Длинный Ленин вздох пролетел над столом и осел в груди у Ильи неприятной тяжестью.
Утром, уже в дверях, пока Алиска висела на его рукаве, требуя ехать «на шее или никак», Илья сказал:
– У меня же в конце недели командировка…
– Я помню, – кивнула Лена, протягивая ему ключи.
– Как раз к маме по пути можно заехать. Задержусь на сутки, ты не против?
– Точно к маме? – Лена грозно свела брови.
– А куда еще, ты что подумала…
Она рассмеялась:
– Да шучу я! Шучу. Съезди, конечно. Давно пора, - она чмокнула его в щеку и подмигнула Алиске.
Такси везло Илью по знакомым, мало изменившимся улочкам родного города. Деревья по-прежнему непричесанно топорщили ветви, пытаясь поймать солнечный мяч. Дома прятали за подновленными фасадами дворы с разбитым асфальтом и ухоженными клумбами. Разве что бабушки у подъездов, трепавшие маленького Илью за щеки, сменились подростками в наушниках и с электросамокатами.
Дверь маминого подъезда оказалась новой – тяжелой, современной. Видеофон мигал тревожно-красным. Илья замер в тени подъездного козырька, загипнотизированный этим миганием. «Приехал, не предупредил, а вдруг она не обрадуется? Даже скорее всего – не обрадуется.»
Огонек сменился на зеленый, дверь открылась, выпуская шумную стайку пацанов. Последний придержал дверь, разглядывая Илью:
– Заходить будете?
«Значит, сюрпризом,» – махнул он рукой и шагнул внутрь.
Лифт двигался плавно, но очень быстро. Или так просто казалось? Дверь распахнулась, Илья шагнул на лестничную площадку и решительно, не оставляя себе времени на лишние мысли, нажал кнопку звонка. Сердце зачастило, как в детстве, когда мама приезжала домой после долгих командировок или очередных путешествий по миру.
Дверь открыла молодая женщина в спущенном с одного плеча домашнем платье, руки ее были перепачканы мукой, а глаза смотрели удивленно.
Илья нахмурился, заглянул ей за спину – на табличку с номером квартиры. Нет, не ошибся. Да и как бы мог?
– Вы кто такая?
Вопрос вышел грубоватым, девушка отпрянула. Из-за ее ног выглянул хмурый лощеный кот, принюхался и зашипел недобро, показав клыки. Хозяйка шикнула на него и, ободренная поддержкой питомца, вернула вопрос:
– Это вы – кто?
– Я тут живу. То есть, мама живет…
– Вы ошиблись, наверное. Наверное, она тут раньше жила? Мы квартиру года два назад купили.
– Вы с котом? – улыбнулся Илья.
– Мы с мужем, – не поддержала шутки женщина.
Илья снова наморщил лоб:
– Не может быть. Мама не говорила ничего…
– Хотите, документы покажу? Подождите тут, – она, прикрывая дверь, шагнула назад.
– Нет-нет, не надо документов… Я верю.
Илья прошел мимо лифта к лестнице, достал смарт, отдал голосовую команду. Спускался под монотонные гудки – днем мама отвечала редко: то встречи у нее, то выставки, то спа-процедуры.
На площадке второго этажа, бурча и охая, возилась с замком двери грузная фигура.
Илья притормозил, вгляделся, нашел знакомое в изменившихся от времени чертах и даже обрадовался:
– Тетя Оля!
Женщина вздрогнула, оторвалась от своего занятия и, прижав к груди руку, стала всматриваться в лицо окликнувшего.
– Не признаю что-то. Видеть плохо стала, а очки-то дома…
– Здравствуйте, тетя Оля. Я Илья… Ну, Илюшка из семьдесят восьмой. Вы меня все конфетами подкармливали…
– А-а-а… Какой же ты теперь Илюшка? Это же надо, как заматерел, – она слабо хлопнула его по плечу, – а это вот у меня и до сих пор есть... Хочешь?
Она пошарила в кармане и протянула в морщинистой руке лимонную карамельку. Он улыбнулся тепло и чуть смущенно, принимая неожиданный сувенир из детства.
– А ты чего здесь, Илюшка?
– Так я к маме. Представляете, даже не сказала, что квартиру продала. Вы не знаете, куда она переехала?
Соседка посмотрела с укором, покачала головой:
– Знаю, конечно.
Илья медленно шел по вымощенной плиткой аллее вдоль стены колумбария. Солнце бликовало на глянцевых черных плитках с именами и датами, слепило глаза. Каждый шаг сопровождался заевшим в голове словом. «Бред, бред, бред…»
Второй ряд, пятая ячейка. Черно-белое мамино лицо. Илью бросило в жар. Он провел пальцем по цифрам на плите.
– Да что за ерунда-то? Два года назад…
Рядом остановился рослый мужик с метлой в руке и по-простецки спросил:
– Матушка? Похож, ага… Тоже из этих?
– Из каких? – не понял Илья.
Дворник ткнул черенком метлы в нижний угол ячейки. На плите, за букетиком искусственных цветов, был выбит QR-код.
– Из новых этих, вечных… Цифровых, вроде…
Дворник зашагал прочь, с раздражающим шуршанием волоча за собой метлу.
Илья достал смарт и навел скан на квадратик кода.
Информацию про эксперименты с оцифровкой сознания и возможность «после» общаться «как обычно» он переваривал, сидя на скамье возле стены с прахом мамы. Принять ее смерть было и вовсе непостижимо. Да и как, когда вот она – звонит по видеосвязи.
Илья принял звонок и потребовал без приветствия:
– Кто ты?
– Мне пришло уведомление, – мягко и чуть виновато ответила она, – что ты посетил мой прах.
– Серьезно? – повысил голос Илья. – Уведомление тебе пришло? Зато мне не приходило, что пора его посещать!
– Ну, прости, Илюша, – мама развела руками, – как-то не нашла повода сказать. Не хотела тебя расстраивать. Ты меня здоровую редко видел, зачем было видеть больную? А так я вроде и не умирала – все ведь как обычно…
– Как обычно – это живая мать! Живая! А ты что? Обманка!
– Но Илюша, ты ведь до сегодняшнего дня даже не догад…
Илья не стал дослушивать, нажал отбой, а потом и вовсе выключил смарт. Глаза стали мокрыми.
«Да иди ты! Иди ты!» – повторял и повторял он, широко и стремительно шагая к выходу.
Ноги принесли Илью в бар. Он сел за стойку и заказал водки. Опрокинул стопку в себя, рассчитался и вышел. Да, ему требовалось напиться, но сделать это хотелось как-нибудь незаметно, не прилюдно. Поминки все-таки. Он взял в супермаркете бутылку и снял номер в гостинице.
Завалившись в кресло, одним движением свинтил крышку и попытался пить из горла. Водка бестолково цедилась сквозь пластиковый дозатор. Не сделав и пары глотков, Илья фыркнул и грохнул бутылкой о столик.
– Твою мать, тут хрен напьешься!
Он сунул руки в карманы. В правом зашелестело. Илья достал карамельку, развернул и отправил в рот.
Мама тоже их любила: кисленькие с жидкой сердцевиной. Тетя Оля угощала – он не ел один, складывал в старую сахарницу, дожидался маму и делился. Гора фантиков росла. Под их шелест мама тоже делилась – историями о сезонах дождей, заброшенных старых парках, королях и нищих. Потом она, конечно, опять куда-то отправлялась, но истории фантиками шуршали в его карманах. И ощущение ее близости оставалось еще надолго.
Убаюканный усталостью и воспоминаниями, Илья заснул прямо в кресле.
– ...Мама, ну вот скажи, нам обязательно сюда приходить? Ты же, вроде как, жива, – Илья, посмеиваясь, сметал мелкий мусор из ячейки.
– Илья! – Лена толкнула мужа в бок и положила в нишу большой цветок белой хризантемы.
– Не, ну правда, ты же не здесь, – он постучал по плитке, – а здесь, – и он щелкнул по экрану смарта.
Лена завела глаза и толкнула посильнее.
– Главное, чтобы я была вот здесь, – мама на экране похлопала ладонью по груди, – остальное – как хочешь. А где там внучка?
– Я тут, – откликнулась Алиска, поднимаясь с мощеной дорожки, – какое-то скучное ты себе место выбрала. Я тебе тут солнышко нарисовала. Пап, покажи ей, покажи!..
С неба тоже светило солнце. В прогретом лучами воздухе летали тонкие паутинки. Лето закончилось, но осень еще сохраняла для мира иллюзию его присутствия.
Автор: JulyLex
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58612-illyuzija-prisutstvija.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: