Ранним утром 23 августа 1941 года с командующим 14-й армией В. А. Фроловым связался начальник Генерального штаба Красной Армии маршал Б. М. Шапошников и задал вопрос: согласен ли Фролов на должность командующего Карельским фронтом? Валериан Александрович согласился. А в ночь на 24 августа штаб 14-й армии получил шифровку с директивой о формировании Карельского фронта.
Формирование новых управлений протекало в сложных условиях на фоне тяжёлой обстановки на всех направлениях боевых действий от Олонца и Петрозаводска до Кандалакши и Мурманска. Ключевые должности созданного Карельского фронта – командующий, начальник штаба – по директиве заняли военачальники 14-й армии, защищавшей Советское Заполярье. Командующим фронтом стал генерал-лейтенант В. А. Фролов, начальником штаба – полковник Л. С. Сквирский. Через несколько дней, 27 августа, постановлением ГКО № 593с были назначены члены Военного совета фронта — корпусной комиссар А. С. Желтов (в январе-августе 1941 года — член Военного совета Дальневосточного фронта) и первый секретарь ЦК КП(б) КФССР бригадный комиссар Г. Н. Куприянов (в июне-августе 1941 года — член Военного совета 7-й армии), а также начальник Политического управления Карельского фронта — бригадный комиссар Алексей Гаврилович Румянцев (до этого — начальник Политуправления Западного фронта).
Штаб фронта должен был расположиться в городе Беломорске, железнодорожном узле на берегу Белого моря, в равнозначной удалённости и от Мурманска, и от Петрозаводска. В это самое время тяжелейшая ситуация складывалась, главным образом, на трёх важнейших направлениях. На мурманском – шли «бои местного значения», в ходе которых советские войска несли потери, и это осложнило положение 52-й и 14-й стрелковых дивизий в преддверии немецкого наступления, которое началось уже в начале сентября. На кандалакшском направлении в 20-х числах августа происходили события, близкие к катастрофическим – советский 42-й стрелковый корпус оказался полуокружён в результате удара германо-финляндских войск во фланг. Именно в ночь на 23 августа, после согласования с начальником Генштаба Красной Армии Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым Военный совет 14-й армии в лице Фролова, членов совета Крюкова и Старостина и начальника штаба Сквирского отдал боевой приказ №023, по которому 42-й корпус должен был отойти на следующий рубеж. Советские силы частью не смогли выйти из окружения, а частью смогли выйти по колонным путям, но без тяжёлого вооружения. В связи с этим вырисовывалась высочайшая угроза окончательного прорыва советской обороны и выхода немецкого 36-го корпуса к Кировской железной дороге, что обрезало бы сухопутную связь всего полуострова с южными регионами. Наконец, на петрозаводском и олонецком направлениях успешно развивали свои действия финны – в условиях численного превосходства, когда советские оперативные группы, сформированные из остатков разных подразделений, состояли из 2–3 тысяч человек, в то время как даже одна стрелковая дивизия по штатам должна насчитывать около 10 тысяч человек. Лишь к началу сентября 7-я армия, защищавшая Олонец и Петрозаводск, получила подкрепления, среди которых была полнокровная свежая 313-я стрелковая дивизия. Однако это мало повлияло на общее положение, хотя в августе на петрозаводско-олонецком направлении активность боёв снизилась.
Именно в такой обстановке началось формирование штаба Карельского фронта. Но функционировать он стал далеко не сразу – фактически только в начале сентября 1941 г. Сказывалась,во-первых, втянутость командного состава в бои, особенно 42-го корпуса – ведь вместо В.А. Фролова на должность командующего 14-й армией должен был встать именно командир корпуса, генерал-майор Р.И. Панин. И во многом за счёт корпусного звена началось замещение должностей 14-й армии, а корпус, в свою очередь, получал кадры из 122-й и 104-й стрелковых дивизий, точно так же испытывавших кадровый дефицит из-за тяжёлых боёв. Тем не менее, прежнее управление 14-й армии «доделывало» работу, и как раз в дни между 23 и 31 августа были приняты некоторые важнейшие решения. Например, 24 августа было принято постановление Военного совета 14-й армии №0106. По нему, для обеспечения действий войск 14-й армии в зимних условиях в отрыве от дорожных магистралей предписывалось:
1) взять на учёт всех транспортных оленей Мурманской области вместе с наличными и пригодными нартами и упряжью;2) взять на учёт всех специалистов оленеводов-каюров, освободив таковых от призыва в армию до 15 октября 1941 года, после чего призвать их для обслуживания оленей по специальности.
Учёт и подготовительную работу по привлечению в армию оленеводов с оленями и упряжью с нартами провести Мурманскому областному военному комиссару полковнику Куликову совместно с областным исполнительным комитетом.3) для создания кормовой базы для оленей генерал-майору Мальцеву (начтыла 14-й армии - прим.), облисполкому и райисполкомам провести заготовку ягеля для работы зимой в районах, где нет ягеля.
Весь заготовленный ягель к 1 октября 1941 года свезти в районы по указанию начальника штаба армии.4) ВрИО начтыла генерал-майору Мальцеву проверять выполнение постановления Военного совета от 6 июля 1941 года за №028 об изготовлении на местных предприятиях упряжи, вьюки и сбрую под грузы, оружие и др.5) Предварительную информацию о ходе подготовки оленьих транспортов на Военном совете генерал-майору Мальцеву и председателю облисполкома т. Буякову в присутствии военветврача 2 ранга тов. Тульчинского сделать 15 сентября 1941 года.ГАМО, ф. Р-405, оп. 3а, д. 4, лл. 115-116.
Кроме того, в тот же день был дан приказ войскам 14-й армии № 025, который создавал основу для формирования полноценной и развитой армейской службы заграждения, также создавались войсковые школы младшего командного состава подрывников-минёр.
Во-вторых, вместе с оставшейся работой до 1 сентября решались и вопросы организационные. Неточные формулировки директивы, а также отсутствие чётких указаний по формированию фронта привели к необходимости решать это в срочном рабочем порядке. При этом вплоть до последнего момента не было известно, к какой дате управления должны быть сформированы.
Читать полностью >>>
