Лиза замерла, не в силах повернуться в ту сторону, откуда долетел выкрик её имени, вызвавший неожиданную панику в душе. В голове сразу же стало жарко и перехватило сухостью горло. Захотелось быстро уйти, не останавливаясь, но Лиза понимала, что это не поможет. Вот исчезнуть бы… Жаль, что нет такой замечательной составляющей гардероба, как шапка-невидимка, весьма жаль… Неожиданно громким эхом отдавались в ушах шаги, шуршащие по лежащим на дорожке листьям.
Иногда так привыкаешь к тому, что человека нет, свыкнувшись с обстоятельствами и причинами его отсутствия, что неожиданная возможность его возвращения пугает. Вот и Лизу сейчас страшила вероятность встретиться лицом к лицу с мужчиной, который был принят и обласкан её сердцем. И сейчас оно настойчиво вещало, что он так там и остался.
- Лиза, здравствуй! - тихо, будто боясь её спугнуть, сказал Максим, быстро оказавшийся возле скамейки.
- Здравствуй! - собрав всю волю в кулак, произнесла она как можно холоднее.
- А ты совсем не изменилась… - нежность, с которой он смотрел на неё, смущала и нервировала девушку.
- Не преувеличивай! – тихо сказала она, мысленно требуя от себя не опускать взгляд.
- Позволь, я присяду рядом, можно? – вежливо спросил Максим, указывая на скамейку.
Лиза пожала плечами, давая понять, что ей всё равно.
- Я так рад тебя видеть, ты даже не представляешь! – воодушевлённо произнёс Макс и широко улыбнулся, будто не было этих долгих лет разлуки, не случилось неоправданной подлости когда-то, а разбившееся Лизино сердце не стало хрупкой мозаикой.
И эта его улыбка, показавшаяся сейчас слишком беззаботной и даже игривой, вдруг переключила в её сознании тумблер с положения «волнение» на положение «возмущение».
- К сожалению, не могу сказать то же самое! - усмехнулась она и сердце отдалось болью воспоминаний о том, что случилось с отцом по милости этих Дробовых. – Что ты тут делаешь? Подыскиваешь подходящую фирму для очередного жертвoприношения? – съязвила она.
- Ты, конечно, бесконечно права в своих нападках, но… Лизок, давай поговорим, а… - Максим умоляюще посмотрел на девушку.
- Не называй меня так! – резко потребовала она.
- Хорошо, хорошо… Как скажешь… - он поднял руки в соглашающемся жесте и повторил: - Лиза, давай поговорим… ну, пожалуйста, Лиз… Я расскажу тебе всё и, возможно, потом ты посмотришь на ситуацию немного по-иному…
- Да ладно! Ну, говори! - равнодушно сказала она, спрятав всё ещё дрожащие руки в карманы плаща.
- Ты давно приехала? – неожиданно спросил он, заставив девушку вопросительно посмотреть на него. – Я знаю, что ты уезжала из города, - пояснил Макс, правильно истолковав её взгляд.
- Какое это имеет значение… для тебя? – ответила она вопросом на вопрос, вовсе не собираясь вести с ним сейчас светские беседы, будто ничего не произошло.
- Ну-у-у, имеет… Я думал о тебе… Да я и не забыл ничего, Лиза, я наводил справки, я искал тебя! – посыпалась из Максима эмоциональная речь.
- Зачем? – холодно остановила она его словопоток.
- Лиза, всё не так, как может показаться на первый взгляд… - обрадовавшись, что она выслушает его, улыбнулся Максим.
- Ты о чём?
- О том, что случилось тогда… С фирмой Геннадия Алексеевича… Да и с моей тоже…
Максим замолчал, задумавшись, и Лиза подумала, что он пытается подобрать правильные и убедительные слова, которые будут облекать его в белое и пушистое. Выждав несколько секунд, показавшихся Лизе затянувшимися, она усмехнулась.
- Тяжела планида сценариста, создающегося идеальный сценарий, да? Но ты не старайся понапрасну! – она даже похлопала его по плечу. - Знаешь, ни в одном фильме негодяи не признаются, что они таковые… Как правило, они пытаются внушить окружающим, что всё не так, как кажется, думая, очевидно, что умнее всех, а вокруг сплошные идиоты! - Лиза нервно рассмеялась и, поднявшись со скамейки, быстро пошла по дорожке.
- Лиза, погоди! Я хочу тебе всё объяснить! – неслось ей вдогонку, но она лишь прибавила шаг, чтобы поскорее уйти отсюда.
Она почти бежала, желая немедленно оказаться как можно дальше от Максима, наивно полагая, что он исчезнет не только из её поля зрения, но и из памяти, и, самое главное, из сердца, где, как она уже поняла, он слишком надёжно укрепился. Лиза стремглав летела по тротуару, вытирая ладонями катившиеся по щекам слёзы. Редкие в этот час прохожие, попадавшиеся навстречу, с интересом разглядывали её, но она не обращала внимания ни на кого и даже не замечала, был ли там кто-то из знакомых. Так, почти бегом она добралась до дома и, открыв щеколду кованной калитки, влетела во двор, потом на крыльцо, где долго возилась с двумя ключами, всё время путаясь, какой из них от какого замка.
Лишь оказавшись в прихожей, Лиза остановилась и, опустившись в кресло, стоявшее теперь там вместо пуфика, смогла перевести дух. Дом встретил её тишиной, отец и Мария Николаевна были ещё на работе.
Лиза поднялась, медленно, словно во сне сняла плащ, повесила его в шкаф и прошла на кухню. Наполнив стакан водой, начала её пить маленькими глотками, пытаясь совладать с нервами, но это было сейчас совсем непросто.
Максим здорово всколыхнул её душу, подняв со дна всё, что она тщательно прятала и скрывала там. Ну надо же было встретить его здесь! Вот уж не представляла такой неожиданности… Хотя… Она вышла в просторный холл и подошла к вычурному зеркалу, висевшему над консолью, на которой разместилось множество статуэток и вазочек, количество которых, по мнению Лизы, было явным перебором.
- Кого ты обманываешь, дорогая? – снисходительно спросила она, уставившись на своё отражение в зеркале, потом поставила стакан на консоль и, сдвинув вазочки, упёрлась в неё руками. – Не представляла она… Только это и делала в последние два дня, глупая! Весь полёт вспоминала о прогулках с ним по городу, - усмехнулась Лиза зеркальной себе, заметив, что на щеках появился стыдливый румянец. – Ну-ну, стеснительная ты моя… - она скривила гримасу и, забрав стакан, направилась в гостиную.
Встав на пороге, оглядела комнату, ставшую чужой и незнакомой, как, впрочем, и весь дом. Здесь всё было другим – новый ремонт, новая мебель, шторы. Куча подушек, расставленных в особом порядке на диване и в двух глубоких креслах. Она вспомнила, как вчера Мария Николаевна всё время поправляла их, когда Лиза или отец нарушали задуманный ею подушечный регламент. Ей захотелось сейчас перемешать все эти мягкие квадратики, но она не стала этого делать, понимая, что разозлит этим папину жену.
Во всём доме был сделан вопящий безвкусной дороговизной ремонт и заведён порядок, так сильно отличающийся от того, что был здесь всегда, сколько Лиза себя помнила. Только одно помещение осталось неизменным – её комната.
- Вот вернётся дочь и сама решит, какой фэншуй тут устанавливать, оставь всё как есть! - заявил Геннадий, запрещая Марии там хозяйничать.
- А зачем ей сюда возвращаться-то? – сразу же насторожилась Маша.
- Затем, что это и её дом тоже… Мы опять сейчас начнём обсуждать вопросы недвижимости, Маш? – спросил её Гена. – Делай что хочешь во всём доме, но в этой комнате без одобрения Лизы ничего не меняй! – отрезал он.
Мария обиделась и дулась пару дней, а потом попыталась закатить скандал, но Геннадий не позволил ей разбушеваться.
- Маша, давай начистоту… Ремонт в доме абсолютно свежий, всё здесь нормально, и ты это понимаешь, не так ли? – спросил он, и, не дождавшись ответа, кивнул. – Ладно… Зато я хорошо понимаю, что тебе просто хочется самоутвердиться… Валяй, но я сказал – в твоём распоряжении весь дом, кроме Лизиной комнаты!
- Я хочу сделать там гостевую комнату, если Лиза и приедет, может там останавливаться, но всё тогда будет в одном стиле! – заявила она.
- Я всё сказал, повторяться не буду! – не стал слушать её супруг.
Мария пыталась пустить в ход слёзы, угрозы уйти, но это не возымело на мужа никакого действия, заставив её в конце концов смириться с запретом. Так и возникло это убранство – кричащее активными красками, изобилием ваз и ещё каких-то композиций с искусственными цветами и нагромождением тяжёлой мебели.
Особенно Лизу позабавила спальня отца и Марии, будто перенесённая в этот современный дом из шатра персидской царицы – балдахин над кроватью из двух шифоновых отрезов – фиолетового и розового, на кровати множество подушек тех же цветов с золотистыми аппликациями и вышивкой, на полу ковёр, а на окне тяжёлые парчовые шторы, разумеется, тоже фиолетового цвета.
Разглядывая вчера дом, Лиза удивилась, как отец согласился на такой интерьерный хеви-метал, но спрашивать ни о чём не стала - если им нравится, то на здоровье! Внутри себя она не могла сдержать улыбку, представляя, как Мария усердно и воодушевлённо трудилась над переделкой почти двухсот квадратов, ставших её гнёздышком.
Лишь в своей комнате Лизе было привычно и уютно - здесь всё было как раньше. Войдя внутрь и закрыв дверь, она словно бы окуналась в то время, когда всё было хорошо – рядом с ней любящие папа и бабушка, а сама она ещё не познакомилась с Максимом и поэтому не испытала горечь разочарования и боль потерь.
И сейчас она поднялась к себе и села на широкий подоконник, излюбленное место с детства. Она смотрела на сад, качающий быстро теряющими листья ветками деревьев в такт разыгравшемуся ветерку, и думала. Воспоминания о сегодняшней встрече вызывали неясную тревогу. Как так оказалось, что они с Максимом увиделись, ведь она только вчера прилетела! Первый раз вышла на улицу и на тебе! А он-то что здесь вообще делает, чем его прельстила провинция после столицы, да заграничных домов на побережье! Такие мысли вертелись у неё в голове, не давая покоя.
- Прав был писатель, осторожнее надо быть со своими желаниями! – высказалась вслух Лиза. – Хотела же увидеться… Хотела, хотела, чего уж там… - вспомнила она свои раздумья в самолёте. – Вот и получи, дорогая!
- Ты с кем тут разговариваешь? – неожиданно прозвучал голос отца.
- Папа! – вздрогнув от испуга, закричала Лиза. – Разве можно так пугать людей?!
- Да ты что, я и не собирался, - оправдывался отец, - зашёл домой, заглянул на кухню, в гостиную, тебя нигде нет, пошёл сюда, но я же не на цыпочках передвигался, шёл как обычно, ещё даже бормотал что-то… - он развёл руками, видя, что Лиза действительно напугалась.
- Да ладно, прости, что наезжаю, я просто задумалась и не слышала, что ты пришёл, а когда твой голос… Чуть с подоконника не свалилась! – закончила она смехом.
- А-а-а, твоё излюбленное место? Ну и что там видно? Как обстановка? - пошутил отец, кивая на окно.
- Осень! – ответила дочь.
- Твоя любимая пора…
- Да… Пап, не хочу при Марии Николаевне обсуждать… Я сегодня Макса видела…
- Вот как! – удивился Геннадий.
- Он к тебе не приходил?
- Не приходил, а должен?
- Нет, конечно, но он пытался мне что-то рассказать, а я его слушать не стала… Ну, про тот случай…
- Да понятно про что… Только не хочется ворошить это, уже всё давно перемололось и выбросилось, не хочу вспоминать об этом, дочка!
- Да я тоже не хочу, но почему-то подумалось, что он и к тебе может пойти…
- Не думай об этом… Полгода назад у Гришки отец умер, а перед этим мать, вот, наверное, и причина появления Максима здесь – дом оформляет или продаёт, - пожал плечами отец.
- А-а-а, вот в чём дело, а я-то уж подумала… - протянула она, выдав разочарование.
- Что ты подумала? Что его совесть мучает? – усмехнулся отец. – Забудь, не переживай о том, чего нет! Да и… всё уже быльём поросло, чего уж теперь… И жаловаться не на что, всё хорошо у нас, мы не упали, не пропали… Одно только меня напрягает – ты далеко… Но вот приехала, я надеюсь, что насовсем, - улыбнулся он и обнял дочь.
- Я не знаю, пап, пока не решила, где хочу остаться – здесь или там…
- Так тебя никто и не торопит – отдыхай, гуляй, наслаждайся тёплой осенью! – рассмеялся отец. – Ни о чём и ни о ком не думай… Ну, если только об отце… немно-о-ожечко, вот столько примерно, - он показал небольшое расстояние между большим и указательным пальцами левой руки и оба рассмеялись.
- Ох, как у нас тут весело! – сказала, поднимаясь по лестнице, Мария. – А чего дверь-то нараспашку?
- Прямо-таки нараспашку? – переспросил Геннадий.
- Ладно, не совсем, но не закрыта на ключ, - проворчала супруга.
- Так мы же дома, - возразила Лиза.
- И что? Мало обворовывают, когда хозяева дома? – парировала папина супруга и проследовала в свою спальню.
- Учту… - тихо сказала Лиза.
- Так это я не закрыл, не ты! – махнул рукой отец.
- Так и я тоже этого не сделала, привыкла, как раньше… - она посмотрела на дверь комнаты, за которой скрылась Мария, и грустно сказала: - А ничего уже и нет, как раньше-то!
- Так! – громко сказал отец. - Долой хандру, у нас праздник, возвращение блудной дочери в родные пенаты называется! – торжественно объявил он и добавил: - Провозглашаю всеобщее веселье!
- Чего это вы тут кричите? – спросила его супруга, вышедшая из комнаты в домашних брючках и футболке. – Лучше бы ужином занялись.
Лиза поняла, что это камень в её огород, она же была дома целый день и ничего не приготовила.
- Извините, Мария Николаевна, но я не спросила Вас, что делать, где и что можно брать, поэтому решила не хозяйничать сегодня, - оправдываясь, сказала она.
- Ты это, Лизок, брось, - тут же откликнулся отец, - ты дома, а не в гостях, поэтому давай, чтобы я больше ничего подобного не слышал, ладно? Шкафы перед глазами, дверцы открыть сможешь, а там, что увидела, то и взяла, да?
Супруга одарила его взглядом в сотню долларов и пошла на кухню, за ней подтянулись и отец с дочерью. Лиза предложила отцовской жене свою помощь, но в ответ услышала, что та привыкла всё делать сама. Она пожала плечами и вернулась в свою комнату, а отец пошёл в гараж, что-то ему там нужно было разобрать.
За ужином Мария то и дело демонстрировала сердито поджатые губы и поначалу давилась молчанием, не поддерживая беседу отца и дочери. Но часто повторяющиеся высказывания мужа о том, что его дочурке здесь будет гораздо лучше и спокойнее, чем где-то за тридевять земель, ей, видимо, надоели, а, может, не понравились в принципе, потому что она очнулась от немоты и начала активно возражать.
- Гена, вот что ты к девочке пристал – лучше да лучше, здесь да здесь… Чего ей здесь делать-то? С нами вот так вот вечера коротать? Там большой город, соответственно, большие перспективы… Она там за столько лет наверняка и друзьями уже обзавелась… Да и молодой человек поди имеется!
Лиза переглянулась с отцом, поняв, что он ничего не рассказал об Александре. Мария продолжала расписывать прелести Лизиной сибирской жизни и так увлеклась, что даже разрумянилась. Отец несколько раз пытался остановить её или перевести разговор в другое русло, но она опять возвращалась к своим заскучавшим тараканам. Ей только оставалось сказать: «Доброго пути, дорогая!»
Лиза понимала, что, высказывая всё это, Мария ждёт от неё подтверждения, что она непременно уедет, но сказать так была не готова, потому что сама не была уверена пока ни в чём. Слова женщины так достали её, что она вдруг почувствовала какое-то сопротивление, поднимающееся изнутри подобно волне – вот-вот накатит! И позволила душевному прибою сделать это.
- А папа прав, лучше, чем в городе детства и родном доме, мне нигде не будет! – вдруг заявила она, заставив супругу отца поперхнуться морсом и закашляться.
- Правильно, Лизок! – согласился отец.
Мария разозлилась на то, что она тут зря распиналась, да ещё и выдала себя этим неудачным глотком ягодного напитка, поэтому, сославшись на сильную головную боль, встала из-за стола.
- Чай сами, пожалуйста, приготовьте, мне что-то совсем нехорошо…- тихо и жалобно сказала она и, держась за виски́, направилась в спальню.
- Конечно, Мария Николаевна, не волнуйтесь, я всё сделаю! – заверила её Лиза и с самым невинным видом крикнула уже вдогонку: – И Вам принесу!
- Не стоит беспокоиться! – раздалось с лестницы.
- Мне принесёшь, дочь, я в гостиной буду, мне позвонить надо, - попросил отец.
- Само собой, пап! – пообещала она и включила чайник.
Убирая со стола, Лиза уловила вертевшиеся в мыслях воспоминания о сегодняшней встрече. Она старательно пыталась отвлечься, но какой-то внутренний голос назойливо шептал, что это не конец, и если они встретились сегодня, то и в другой день это тоже может случиться.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
___________________________________