КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, КУДА ОНИ ИДУТ?
Пустыня в XIII веке для европейцев начиналась сразу за городскими стенами или пастбищами. Но пустыня, конечно, это не просто безлюдная местность. К «пустыням» относили непроходимые леса, топи и бескрайние степи. Европейцы считали, что там, где нет цивилизации, начинается «пустыня».
Художники XIV века изображают духов пустыни черными безжалостными тварями. Даже бесстрашный Марко Поло опасался пустынь Средней Азии. «Да, – пишет Марко, – даже днем люди слышат голоса духов, и часто вам чудятся звуки многих инструментов, особенно барабанов и звон оружия». Поэтому люди всегда держатся вместе, а прежде, чем устроиться на ночлег, ставят указательные знаки, чтобы не сбиться с пути. Но стоит путнику отстать от каравана, как «заслышит он говор духов, и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачастую духи заводят его туда, откуда ему уже не выбраться…»
Применительно к рисунку семнадцителетнего юноши, понятие «пустыня» – это, скорее, метафизический концепт: непонятное и враждебное пространство, при чём вне зависимости от наличия цивилизации, где всё враждебно по отношению к человеку, который пытается найти свой путь из этой пустыни.
ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА
Куда идут эти люди? Куда вообще люди идут? Рождённая как обычно из ничего композиция этого листа привела меня в странное соприсутствие разговору между собой двух духов пустыни, которые то ли удивляются, то ли смеются, то ли сожалеют о людях, куда-то идущих сквозь ветер по песчаным барханам.
В горизонт? Но и там их не ждёт ничего хорошего.
Сквозь грозовое небо проступает гигантская фигура пылающего человека. «Человек огня» – этот образ запал мне в сознание из фресок Хосе Клементе Ороско – гениального мексиканского художника-монументалиста.
Единственный реалистический элемент, от которого я первоначально отталкивался – череп с зияющей раной от сабельного удара, которая и сама уже потрескалась на ссохшемся черепе. Не знаю, насколько достоверно мне удалась эта деталь. Второй персонаж, темный и безликий скелет, обнимающий первого и то ли заглядывающий ему в лицо, то ли, наоборот, глядящий в сторону идущих, появился позже. Вместе с ним появился и вопрос – куда они идут?
Иду
Мне непонятен каждый шаг,
нет соглашённости с движеньем.
Я только знаю, что иду...
невесть, какое одолженье!
Бег времени — обратный ход,
день за день, месяц, новый год,
тоннель, вокзал и сожаленье,
что проиграл ещё весну,
и тут же, как всегда, ко сну.
А облака посеют осень
на недопонятый рассвет.
Из-под сургучных эполет,
в конце концов, пробьётся проседь,
и штемпелей ареопаг
бумагу обанкротит фактом,
но факт не урезонит шаг,
а только даст названье тракту.
А что вы видите на этом рисунке? Какие эмоции испытываете?