В самом начале первой чеченской кампании обмен пленных боевиков на российских военных официально запрещался. Более того, первых пленных, шедших на Грозный вместе с чеченской оппозицией танкистов российское Минобороны долгое время вовсе своими не признавало. Освобождать бедолаг из рук Дудаева пришлось депутатам и правозащитникам.
Следующее крупное число пленных в руках боевиков появилось уже в декабре 1994-го, когда в Чечню вошла непосредственно российская армия.
Так, уже при пересечении чечено-дагестанской административной границы в плен угодил целый взвод бойцов внутренних войск. А после начала печально известного Новогоднего штурма Грозного число военнопленных быстро достигло отметки с тремя нулями.
Российская сторона, понятное дело, не признавала ЧРИ как государство и не вело с нею официальные переговоры об освобождении пленных согласно Женевской конвенции.
Потому миссия переговорщиков выпадала опять-таки журналистам, депутатам, солдатским матерям, казачеству, священникам. Как например, знаменитому отцу Анатолию Чистоусову, настоятелю грозненского православного храма Михаила Архангела, что ехал на переговоры об освобождении двух солдат-срочников. И сам под Урус-Мартаном, увы, попал в плен, из которого уже не вышел...
Большинство пленных по распоряжению Дудаева содержалось либо в селениях Чири-Юрт и Шали. Либо в особом полевом лагере - СИЗО так называемого департамента госбезопасности (ДГБ) Ичкерии в Старом Ачхое. Однако немалое число находилось и в руках чеченских полевых командиров, не особо Дуки подчинявшихся.
- Для обмена создавались особые списки, куда российская сторона старалась в первую очередь включить тех своих бойцов, что попал в плен именно в бою. А не, к примеру, при побеге в самоволку.
Обмен ставили по принципу 1 боевика на 1-2 российских солдат или 1 офицера. При этом боевикам, что везли через блокпосты на автомобилях пленных российских солдат командованием федералов выдавалась особая справка, что мол, это посредники направляются с целью обмена. В противном случае практика обмена могла очень быстро прекратиться.
- Случалось, российских военнопленных обменивали не на боевиков, а на находившихся в российских тюрьмах же чеченских гангстеров. Порой арестованных конкретно под "обмен". Как например, случилось с киллером Артуром "Динго" Денисултановым, известным в криминальном Питере 1990-х. его обменяли в Ингушетии на российского пограничника.
Одним из самых громких случаев стало освобождение в 1995-м году 42 бойцов Аксайского спецназа. Их освободили в обмен на несколько десятков задержанных боевиков, включая брата самого Джохара Дудаева.
Обмены обычно проходили непосредственно у следственных изоляторов в контролировавшихся федералами крупных населенных пунктах Чечни или же Ингушетии. Из СИЗО выводили пленных боевиков взамен получая пленных российских военных. При этом на головах федералов часто могли быть мешки. И те до самого последнего момента не понимали, куда и зачем их привезли.
- Сразу после обмена освобожденных российских военных сослуживцы уводили в помещения - местность вокруг СИЗО могла быть хорошо пристреляна снайперами. Только в казарме недавний пленник мог наконец-то прийти в себя, выпить, покурить...
Во вторую чеченскую войну в силу ожесточения битвы обмены пленными уже в прежне виде почти не проводились. Возвращались из плена боевиков лишь единицы, что смогли убежать сами или были спасены в ходе спецопераций. Как например, офицер спецназа ГРК Алексей Галкин, ставший прототипом героя драмы "Личный номер"...