Виктор Прозоров
Дело было в самом конце восьмидесятых или в начале девяностых годов. Вертолёты нашего авиаотряда, около десятка Ми-2 и Ми-8, работали по всей северной тюмении. Был неплохой налёт, работы у лётчиков и техников хватало, ресурсы вырабатывались быстро, регламенты шли один за другим. При выполнении периодического технического обслуживания, как известно, нужен инженерный контроль, в идеале даже контроль двух инженеров - производственного и ОТК. Такой расточительности авиаотряд конечно позволить себе не мог, на контроль посылали одного инженера. Командировка на месяц и мотаешься по точкам. Сургут, Ноябрьск, Уренгой, Ясный, Радужный, Октябрьский, Надым, где только ни базировались наши вертолёты. С точки на точку, из гостиницы в гостиницу, как сказал один мой коллега: "Каждую ночь спал на свежих простынях".
В этот раз закончился регламент на Ми-8 в Ноябрьске и мне надо было лететь на регламент на Ми-2 в Октябрьский. Там я ещё ни разу не был, знал только, что это где-то на Оби. Решил не утруждать себя знаниями географии а просто подошёл к справочному бюро в аэропорту Ноябрьск и спросил как мне добраться до Октябрьского. Женщина в окошке обрадовала, сказав что буквально через 40 минут вылетает Ан-24 в Октябрьский. Я немножко удивился, что туда летают такие самолёты, мне говорили что аэропорт там совсем маленький, но размышлять было некогда, быстренько побежал на регистрацию, сунул диспетчеру свой годовой билет, получил талончик к нему и побежал к самолёту.
В то время в Аэрофлоте были служебные годовые билеты, - картонная карточка с литером "У" для полётов в пределах своего Управления ГА, или "Ц" для полётов по всей территории Советского Союза. Действителен этот билет был при предъявлении командировочного удостоверения, в котором указывались пункты назначения. С этим билетом и командировкой надо было подойти в кассу или к диспетчеру по транзиту и получить талон для посадки на рейс.
Штука очень удобная, можно было из Надыма в Ноябрьск рвануть не через Тюмень, а через Москву. Съесть по пути две курицы, да ещё в перерыве между рейсами заглянуть попариться в Центральные бани (Сандуны мы не любили, там одни пижоны). По окончании командировки можно было и в Крым заглянуть, но это при наличии свободного времени и чистого бланка командировки с печатями. Эти бланки мы выпрашивали у секретаря командира, мотивируя трудностями с транзитными аэропортовскими гостиницами, которые были всегда переполнены, но обязаны поселять прибывших в командировку именно в этот аэропорт.
Как только самолёт взлетел я по привычке тут же уснул, проснулся когда самолёт уже заходил на посадку. Пейзаж внизу удивил меня, - лес был как-то не похож на северную тайгу, тут и там стояли нефтяные качалки, не вышки как обычно на севере Тюменской области. Подумал - надо же, как в средней полосе. Самолёт сел, зарулил на стоянку, винты остановились и я пошёл в АДП.
- Здравствуйте, мне нужен Ми-2 борт номер такой-то, где он сейчас?
- У нас такого нет.
- Как это нет, здесь работать должен.
- Не у нас нет, может рядом, в Бугульме?
Я застыл с открытым ртом, до меня дошло. Я в Башкирии.
Пошёл в зал ожидания, увидел толпу страждущих пассажиров, осаждавших кассу, и направился в комнату отдыха лётного состава. Экипаж моего Ан-24 играл в биллиард.
- Командир, ты меня не туда привёз.
Командир самолёта - молодой татарин, услышав мои объяснения, от хохота свалился под биллиард, дрыгал в воздухе ногами и кричал:
- Инженер, карту купи!
Потом сказал:
- Мы сейчас в Тюмень, а потом в Москву, тебя куда?
- Давай до Тюмени.
В Тюмень я летел в переднем багажнике, когда в Рощино вышел из самолёта, почувствовал себя почти как дома.
Як-40 доставил меня в Ханты-Мансийск, а оттуда на "Метеоре" (тоже на крыльях хоть и подводных) я добрался до Октябрьского. Коллеги, послушав о моих мытарствах, конечно изрядно повеселились.
Октябрьский, ноябрьский, пионерский, комсомольский, - ну почему у людей такая скудная фантазия?
Одно лишь из современных названий мне очень понравилось. Недалеко от Увата есть станция Юность Комсомольская! Звучит.
