Все ладно. По крайней мере, за завтра я могу не переживать. Если сказал, что приедет и сделает, скорее всего, так и будет. Подумала я и пошла учить свою любимую пульмонологию. Если завтра Пущина меня не допустит к экзамену, можно считать, что я пропала. Я не знаю, что мне делать с этой упрямой теткой. Оксанка предложила пройти курсы по лазерной эпиляции. Обещала, что зарабатывать буду раз в пять больше нее и раз в десять больше врача. Вот коза!
До самого утра сидела над книгами. Конспектировала, заучивала, зарисовывала. Что я только не делала. Лучше бы я выспалась. В голове пустота.
Приму душ и буду собираться. Мне в пол девятого нужно быть в универе. Так что если доктор не успеет, будем считать мое лечение законченным. Тем более никаких пятен уже нет. Только выхожу из ванной, звонок в дверь. Надо же, все-таки придётся лечиться. На пороге стоит улыбающийся Андрей Константинович. В руках по пакету. Заглядываю. Конфеты. И тут я сказала то, что сказать не могла в принципе. Во мне в тот момент просто проснулась Оксанка. Это точно была не я.
— Вы думаете, я дам вам за конфеты?
Его лицо нужно было видеть. А моё лучше не видеть, потому что оно точно стало цвета переспевшей вишни.
— Я думаю, ты дашь мне, просто так!
Я стою и не могу вымолвить больше ни слова. А он заходит в квартиру, как обычно, разувается, ставит пакеты и идет мыть руки.
— Я выбирал самые вкусные и дорогие. Не волнуйся, "Родных просторов" там нет. Подумал, зачем мне кормить медсестер. Лучше я буду кормить тебя.
Я еще не успела набрать шприц. А он проделал эту манипуляцию за считанные секунды.
— Вика, ты куда?
— Переоденусь.
— Это еще зачем?
Он останавливает меня, задирает халат и через мгновенье прижимает к месту укола спиртовую салфетку.
Почему я все это ему позволяю? Стою и молчу.
А он добавляет.
— Кстати, белье у тебя очень красивое.
— Андрей Константинович, спасибо вам за помощь. Но я думаю, что достаточно. Я уже хорошо себя чувствую. Поэтому дальше я обойдусь без инъекций.
— Вик! Сколько ты еще мне будешь выкать? Я твою великолепную попу каждую ночь во сне вижу. Кстати, справа пониже гематомы у тебя есть маленькая родинка. Стал бы я обращать на это внимание, если бы ходил сюда исключительно сделать тебе укол?
— И что — развожу руками я.
— И то, Вика! Можешь на меня так не смотреть. Я тебя в покое не оставлю. Давай я сейчас отвезу тебя, куда тебе нужно. Ты же куда-то собиралась? А вечером мы с тобой обсудим наши дальнейшие отношения.
— С чего ты решил, что они у нас будут!?
— С того, что "ты" от тебя в мой адрес. Уже очень хороший знак!
Андрей
Вечером того же дня
Дверь на сей раз мне открывает не Виктория. А девушка — блондинка, жующая морковь.
Что там у нее на руках? Ногти! И что только женщины с собой не делают. Это же смертельное оружие! Ими человека насквозь проколоть можно.
— Добрый вечер, — улыбается мне девушка. И кричит во все горло.
— Викусь! Это к тебе!
Тут появляется Вика. По всей вероятности, она умывалась. Глаза припухшие. Плакала.
— Оксана! Ясное дело! Ты же тут распахиваешь дверь моей квартиры!
— Так я пройду — вмешиваюсь в их разговор я. Виктория молчит. Я сам делаю шаг в квартиру. Отдаю ей цветы.
— Меня Оксана зовут, — улыбается мне блондинка.
— Андрей, — отвечаю ей.
— Все ладно. Викусь, я, наверное, побегу.
Оксана начинает одеваться. А я прохожу в комнату. Хоть меня туда и не приглашали.
Девушки начинают перешёптываться.
— Ну ты даешь! И молчит же, главное! Подруга называется. Это же тот мужик, которого я тебе нашла?
— Чего это ты мне его нашла?
— А кто тебя в клинику отправил? И фотки раздобыл потом.
— Оксана, давай завтра поболтаем!
— Викуся, прекращай киснуть. Вон у тебя какой экземплярчик на диване сидит. А она тут сопли распустила. И вообще, тебе что ли переживать? Завтра папа Сережа привезет мешок денег и решит твою маленькую проблему.
— Да, конечно! Будто ты не знаешь, как папа ее решит! Ну, значит, мама Света.
— У мамы, наверное, столько денег нет!
— Ой, Вика! Безвыходных проблем не бывает. Там в комнате сидит человек, к которому точно можно обратиться с этим вопросом!
— Ты с ума сошла?
— А что такого? Ему от тебя, судя по цветочкам, явно кое-что нужно. А тебе это кое-что давно пара кому-нибудь отдать. Послушай, умного человека! Там сидит отличный вариант. — Ай! Вика! Ты мне подбородок прищемила!
— Жалко, что не нос.
Наконец входная дверь закрывается. В комнату заходит Вика.
— Что у тебя случилось?
И тут Викторию прорывает. Она садится на диван и начинает рассказывать. Уж такого потока информации я от нее явно не ожидал…
— В общем, она сказала, что в жизни мне экзамен не поставит. И я могу к ней больше не ходить, — шмыгает носом Виктория.
— Как, ты говоришь, фамилия у преподавателя? Пущина? — Виктория, я тебе удивляюсь, как ты могла вывести из себя такой одуван. Она и десять лет назад была душкой. А сейчас так и вовсе. Она же спит все время.
— Вот именно. Спит!
— А должна дисциплину нам преподавать!
— Да, Виктория, ты меня, конечно, сейчас поразила. Давай свою зачетку.
— Зачем? Она меня даже не допустила.
— Давай, — говорю. Завтра верну, не переживай. У меня еще два шкафа конфет имеется. Конечно, все самые лучшие я выбрал для тебя. Ей пойдут и попроще.
Вика начинает смеяться.
— Ты думаешь, она за конфеты поставит мне экзамен?
— Думаю, поставит!
— И что я тебе за это буду должна?
— Виктория. Что за рыночные отношения?
— Я помогу тебе. От чистого сердца. И абсолютно бескорыстно. Расскажи мне лучше. Почему к родителям не хочешь обращаться?
— Ты что, все слышал?
— Да.
Виктория идет пятнами.
— Да ладно, Вик, успокойся. Хорошо, что твоя подружка меня для тебя всё-таки нашла. Правда?
Виктория
После того как Андрей взял у меня зачетку. Мне явно полегчало. Я, конечно, сомневаюсь, что этот вопрос можно решить конфетами, слишком принципиально бабка была настроена. Но то, что появился человек, желающий помочь мне в этой ситуации, меня немного успокоило.
А ведь я уже готова была обращаться к папе. И я думаю, что отец не отказал бы мне в помощи. Все-таки пятый курс — это не первый и не второй. И доучиться он все равно мне позволит и, возможно, даже поможет. Но здесь есть одна проблема, Стасик. От которого мне тогда точно не увернуться.
Что такое Стас Запалов. Да! Для меня именно "что", а не "кто"! Наглый, самоуверенный, зализанный папенькин сынок. Неужели дружба папы с дядей Ваней так ослепила отца. Что он не видит, кого мне подсовывает. Все дело в том, что Стасик умеет быть разным и может втереться в доверие к кому угодно. Даже Оксана, которая, мне кажется, несмотря на свою легкомысленность, видит всех насквозь. Покрутила мне у виска, сказав, что я ненормальная, раз отшиваю такого парня.
Однажды мы с подругой приезжали ко мне домой на недельку. Стас тоже был в тот момент у своих родителей. И так получилось, что за эту неделю пару раз нам все же пришлось пересечься. Так вот, Оксанка ему разве что в рот не заглядывала. И заявила тогда: "Раз он тебе не нужен, я, пожалуй, заберу его себе!". В шутку, конечно, это в стиле Оксаны. Но мне было не приятно осознавать, что она меня не поддерживает. Позже подруге дошло, что Стасик за фрукт, но осадок у меня все же остался.
На мои просьбы оставить меня в покое Стас лишь ухмыляется. Когда пожаловалась родителям на его излишнее внимание. Папа мне заявил: "Вика ты такой еще ребенок! Парень просто пытается за тобой ухаживать! Чего ты его шарахаешься?".
А я не хочу его ухаживаний! Мне с шестнадцати лет он противен. И я искренне не понимаю, почему я должна переступать через себя. Ради того, чтобы папа остался доволен. Неужели он настолько наивный человек, что думает, что Стас будет вести и развивать отцовский бизнес. Я специально пересылала истории и фото из его социальных сетей маме. Что бы та, наконец, открыла глаза отцу. На то, кому он собирается доверить дочь и дело. На что папа лишь отмахнулся и сказал: "Парень молодой! Он тоже должен отдыхать и расслабляться. Вот поженятся, и он остепенится!". Я очень люблю папу, но когда он говорит такие вещи. Мне хочется кричать во все горло: "Ты что, слепой?!". Конечно же, сказать я могу так только в мыслях.В один момент я даже решила завести отношения и выставить их на всеобщее обозрение. Почему-то мне казалась, что таким образом я смогу от него отделаться. За мной пытался ухаживать парень на курс старше. Поначалу я его отшивала. Не то что бы он мне не нравился, но и симпатичен, к сожалению, то же не был. Но он был настойчив, и я решила дать ему шанс. И если бы Даниил не полез ко мне на первом же свидании в трусы, я возможно потерпела бы его с недельку. А так наши отношения и начались, и закончились в один и тот же вечер.
Сижу на кухне и доедаю вторую коробку конфет. Андрей, взяв мою зачетку, на долго не задержался. Кстати, он и посоветовал мне покушать чего-нибудь сладкого для поднятия настроения.
— Кушай побольше шоколада. Может, завтра тебя высыпет. И я снова получу доступ к телу, — с улыбкой произнес он уже в дверях. Чмокнул меня в щеку и ушел.
Он говорит мне такие вещи, на которые я в обычной жизни реагирую никак не бордовыми щеками и участившимся пульсом. Любого другого я бы уже отпела так, что он и смотреть в мою сторону не стал бы. Ну, по крайней мере, мне кажется, что я такая грозная. А на него смотрю молча, только глазами хлопаю и краснею.
Отодвинула наполовину съеденную коробку от греха подальше. Я так и ее прикончу. И даже не замечу.
Спала сегодня как убитая. Тридцатое декабря. Сегодня я дома, и идти мне никуда уже не нужно. Разбудил меня телефон. Я сначала приняла звонок Андрея за будильник. И, проклиная все на свете, поплелась на кухню его выключать. Вечером я так и оставила его на столе.
Первый час дня. Вот это я выспалась и, мне кажется, проспала бы еще пару часов, не меньше. Все-таки старуха меня вымотала.
— Вика. Привет, — послышался голос Андрея в трубке.
По моему невнятному мычанию ему видимо дошло, что он меня разбудил.
— Выспалась? Собирайся, я сейчас за тобой заеду. Поедем сдавать пульмонологию.
Я в этот момент надумала попить воды. И поперхнулась так, что у меня аж искры из глаз полетели.
— Что делать?
— Экзамен сдавать!
— Ты же сказал, что разберёшься!
— Ну, так я и разобрался. Договорился на сегодня. Она тебя примет.
— Экзамен одиннадцатого января!
— Вика, не волнуйся! Ты же говорила, что готовилась. Я думаю, что ты и сегодня сдашь его без проблем!
— Ну ты и… козел! А я то обрадовалась! Не спать мне нужно было сегодня, а учить! А я, дура, расслабилась. Ты ведь и вчера знал, что так будешь решать мою проблему?
— Ну да! Я не сказал тебе, что бы ты выспалась. И сегодня была со свежей головой.
— Никуда я с тобой не поеду! Спасибо за помощь, — процедила сквозь зубы я и сбросила вызов.
Через пятнадцать минут Андрей стоял у моей двери, не прекращая трезвонить в звонок.
Вот не буду ему открывать, пусть катится! А я то размечталась. Думаю, нашелся человек, наконец, готовый поступать по-мужски!
Теперь он стучит. Вот настырный! Сейчас всех соседей на уши поднимет. Проходной двор. Подъездная дверь все время настежь. Ходите, кто хотите!
Не хотя открываю ему дверь. А он улыбается. И говорит: Прекрасно выглядишь, Виктория! Лицо немного попроще сделай, надень что-нибудь в цветочек или в горошек, дабы порадовать пожилую женщину. И поехали.
— Ты что, глухой!? Я же сказала, что никуда не поеду. Я уже достаточно унижений натерпелась от этой бабки, что бы еще и наряжаться для нее!
— Вик. Успокойся. Сделай просто так, как я говорю. Я тебе обещаю, что не позже, чем через час в твоей зачетке будет красоваться подпись Пущиной!
Ну что мне делать? Я не слишком то надеялась, что у него это в принципе получится. Но меня успокаивал тот факт, что я участвовать в этом не буду. А когда он принесет мне пустую зачетку, я просто пойду на поклон к папе.
— Подожди меня на кухне, — сказала я и направилась отыскивать свое монашеское платье в белый горох. Нашла. Да уж. Не студентка, а институтка из девятнадцатого века. Правда, не понимаю, к чему это. Я все равно халат надену сверху. Заплела косу. И красится не стала. Обойдется. Я к ней и так всегда красивая ходила. Пусть видит, до какого состояния она меня довела.
— Какая прелесть! — произносит Андрей с явной иронией. — Бабушке понравится!
— Что ты сказал?
— Бабушке твой внешний вид понравится. Все-таки ты ей молодость этим нарядом должна напомнить.
— Какой еще бабушке. Я эту мегеру, кроме как старая карга, вряд ли когда-то назову.
— Ну, было бы странно, ясли бы я называл. Мать моей матери — старая карга. Хотя, смотря в каком контексте. Но, пожалуй, все же не буду. Нельзя так с родственниками.
Андрей
— Андрюша! Даже не проси! Ты посмотри, какая нахалка! Через внука зайти решила!
— Бабушка. Да она даже не знает, что мы родственники!
— Да что ты говоришь? Будто бы я не знаю. Какие нынче девки ушлые.
— Ба. Ну в самом деле, чего ты на нее так взъелась. Ну не плохая ведь девчонка!
— Что? Так припекает! Да! Андрюша.
— Светлана Геннадиевна! Ну что вы, в самом деле?
— Еще скажи, что благодарить тебя она не будет!
— Почему же будет обязательно. Кекс спечет или шарлотку.
— Кекс, значит!
— Бабушка, я впервые к тебе с такой просьбой обращаюсь. Неужели от тебя убудет. Если ты ей отлично поставишь.
— Какое еще отлично? Максимум удовлетворительно. И то я еще думать буду.
— Ба. Давай ты поставишь ей хорошо и возьмёшь на пару дней Матильду!
— Ты гляди на него, он еще и торгуется! Никакой Матильды. Я раз ее уже брала. Она мне спать мешала. Выла не переставая.
— Ну так с ней же нужно было погулять!
— Этого еще не хватало. Я сама с собой не гуляю. А тут еще эту вертлявую собачонку выгуливать должна.
— Светлана Геннадиевна. Так мы договорились?
— Ладно. Суворова пусть приходит. А всучить мне Матильду даже не мечтай. Как там мать, кстати? Несколько дней мне не звонила! Вы же про меня вспоминаете, только когда вам что-то нужно.
— Ну что ты такое говоришь! Мы помним о тебе всегда. А звоним редко, чтобы не тревожить твой сон.
— Ладно, Андрей, поезжай. Приперся тут на ночь глядя. Спать мне не даешь!
Целую бабушку в щеку и направляюсь к выходу.
— Андрей!
— Что еще, Ба?
— Мне тоже. Кекса привезешь.
***
— Вика. Привет! Выспалась? Собирайся, я сейчас за тобой заеду. Поедем сдавать пульмонологию.
По ту строну трубки раздаются какие-то хрипящие и каркающие звуки. Что у нее там происходит? Она что, решила утопиться?
— Что делать — наконец произносит Вика. И я слушаю гневную тираду про то, какой я козел. Усыпил ее бдительность и так подставил. Сволоч я эдакая.
Наконец добираюсь до ее квартиры. Не хочет открывать. Ничего. Я тоже твердолобый. Подожду.
Через несколько минут дверь открывается. Передо мной стоит взъерошенная Вика и мечет взглядом в меня молнии. Мда… Такая она мне тоже нравится. Девчонка даже не пытается скрыть своих эмоций. Ехать никуда не собирается. Да, тяжело будет. Надеюсь, и бабушкино решение за двенадцать часов не успеет поменяться.
Отправляю ее одеваться. Она сдается и идет собираться.
Сижу на кухне. На столе лежит открытая коробка конфет. И рядом такая же пустая. Да, интересные у нее вкусовые предпочтения. Если фрукты, так килограммами, конфеты коробками. Вчера так и вовсе на столе стояла целая тарелка чищенной моркови. Может это диета какая-то модная. Есть что-то одно в огромных количествах. Чует мое сердце, ни кексы, ни шарлотки печь она не умеет!
Какая все-таки она красотка. Наблюдаю за тем, как она роется в шкафу в прихожей. На ней черное платье в белый горошек с белым воротничком под горло. Расклешенная юбка платья сантиметров на десять ниже коленей. Впервые вижу ее с косой. Она поворачивается ко мне, а меня словно током ударяет. Она ведь девчонка совсем. Ей на вид сейчас лет семнадцать. Да… А мне тридцать три…
Отгоняю эти мысли. Потому что только сейчас я задумался о разнице в возрасте.
Вика смотрит на меня с ненавистью. Но выражение лица изменяется на растерянное, когда я сообщаю, что злополучная преподша — моя родственница.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Зимняя Марина