Британия не желает вспоминать об одном событии, которое не только запятнало престиж ее империи, но и нанесло удар по ее экономике.
В 1775 году разразилась Война за независимость Америки, и Британия столкнулась с серьезными проблемами. Главной проблемой были огромные расстояния, связанные с поддержанием связи. Кроме того, конфликты с соседними странами еще больше нарушали эти линии связи. К 1779 году Британия была втянута в войну с Испанией, а вскоре в нее оказалась втянута и Франция.
Несмотря на эти неудачи, Британия отдавала приоритет сухопутным операциям в Новом Свете. Однако регулярные поставки войск и снаряжения были жизненно необходимы для сохранения контроля над колониями. Империя должна была тщательно распределять свои ресурсы, соразмеряя их с необходимостью обеспечения безопасности своих территорий.
Морские пути, как правило, считались относительно безопасными из-за рудиментарных систем наблюдения и обнаружения, существовавших в ту эпоху. По сути, моряки полагались на наблюдателей, размещенных на мачтах, чтобы заметить приближающуюся угрозу. Хотя всегда существовала вероятность обнаружения противника, Адмиралтейство больше беспокоил риск вторжения на английское побережье. Поэтому в 1780 году они решили, что будет достаточно безопасно отправить большой конвой в Америку с минимальной охраной, оставив большую часть военно-морской охраны вблизи дома для обороны.
Британцы почувствовали себя уверенно благодаря недавним сообщениям о том, что объединенный испано-французский флот пришвартовался в Бресте для ремонта и пополнения запасов. Это позволило им переключить внимание на подготовку крупной партии товаров для экспедиционных сил в Америке. Однако они упустили из виду передвижения противника на море. Несмотря на отсутствие современных навигационных технологий, моряки были знакомы с преобладающими направлениями ветров, которые определяли межконтинентальные маршруты. Отклонение от этих установленных путей могло привести к кораблекрушениям или нехватке припасов.
Британия собрала значительный конвой, обеспечив ему лишь минимальную защиту: один линейный корабль третьего ранга (вооруженный 74 орудиями) и два фрегата (по 36 орудий). Для усиления конвоя они наняли 5 кораблей Ост-Индской компании, известных своей мореходностью и мощным вооружением: на каждом корабле было от 28 до 32 орудий. Экипажи этих кораблей славились смелостью и были больше похожи на пиратов, чем на обычных моряков. Кроме того, торговые суда были вооружены артиллерией. В общей сложности конвой состоял из 63 судов, на борту которых находился целый пехотный полк, а также большое количество военного снаряжения - от оружия до палаток, упряжи, артиллерийских припасов и продовольствия. В задачу конвоя также входила перевозка средств для поддержки администрации и гарнизонов в колониях.
К несчастью для британцев, их конвой был перехвачен грозным флотом, состоящим из 31 линейного корабля и 6 фрегатов. Даже самые маленькие из этих кораблей имели 36 орудий, а многие - вдвое больше. Флагманом флота был знаменитый 120-пушечный «Сантисима Тринидад», крупнейший военный корабль своего времени. Объединенными силами командовали два адмирала, которым было уже за 60-70. Старший командир, Луис де Кордова, был испанским адмиралом. Однако французы неохотно подчинялись его приказам, считая своего командующего более способным, поскольку он был моложе на четыре года.
Адмирал Кордова, осторожный и опытный, не спешил вступать в бой. Его флот заметил британский конвой ранним утром 9 августа 1780 года, но вместо того, чтобы немедленно атаковать, Кордова изменил курс, чтобы приблизить свои корабли к противнику. Ночные морские сражения были редкостью, особенно в густом тумане, затруднявшем видимость.
Чтобы запутать британцев, испанцы погасили все огни на своих кораблях, оставив освещенным только флагманский корабль Santisima Trinidad. Эта тактика хорошо сработала: 5 британских торговых судов и два фрегата остались рядом со своим флагманом, а остальная часть конвоя случайно последовала за огнями «Сантисима Тринидад» и к утру слилась с испанским флотом.
К 4:15 утра 9 августа стало ясно, что британцы оказались в тяжелом положении. Большая часть конвоя сдалась, не сделав ни одного выстрела. Несколько кораблей попытались бежать, но были быстро подавлены подавляющей огневой мощью испанского флота. Вместо того чтобы топить корабли, испанцы стремились вывести их из строя, целясь в нос или руль. Британский флагман предпринял короткую попытку отбиться, но вскоре понял, что его усилия тщетны. Воспользовавшись своим положением, он сумел ускользнуть вместе с несколькими кораблями, которые держались рядом всю ночь. Испанцы, занятые другими захваченными судами, не стали преследовать его. Все пять «Ост-Индиамен» были захвачены и впоследствии переделаны испанцами во фрегаты.
Получив внушительный груз, состоящий из 55 захваченных кораблей, испанцы отправились в Кадис, даже не осознавая в полной мере масштабов своего успеха. Прибыв на место, они детально осмотрели добычу, удивляясь масштабам своей победы. Среди пленников было 3144 человека, а на одном только корабле находилось военное снаряжение стоимостью 600 000 фунтов стерлингов. Кроме того, они захватили сокровищницу, наполненную золотыми слитками и монетами на общую сумму около миллиона фунтов стерлингов. Для Британии это было не что иное, как катастрофа, превзошедшая даже печально известную потерю конвоя PQ-17, о которой часто вспоминали во второй половине XX века.
Поражение у мыса Санта-Мария нанесло серьезный удар по британской экономике. Помимо значительных потерь для казны, инцидент привел к краху многочисленных страховых компаний. Этим компаниям удалось вернуть всего 1,2 миллиона фунтов стерлингов по страховым случаям, но это было сделано ценой уничтожения значительной части рынка. В результате 9 августа 1780 года - не та дата, о которой любят вспоминать британцы, хотя они прекрасно осознают ее значение.
Вина за эту катастрофу во многом лежит на Адмиралтействе, которое пренебрегало разведданными и нарушало ключевые принципы военно-морских операций. Однако официальным козлом отпущения стал капитан Джон Моутрей, командовавший эскортным флотом. Хотя он не был ни казнен, ни заключен в тюрьму, его временно лишили командования. В то время такое наказание считалось неоправданно суровым, и в 1829 году в Лондонской энциклопедии появилось выражение «наказан не за свои ошибки, а за масштабы катастрофы». С тех пор это выражение используется для иллюстрации несоразмерных последствий подобных событий. Примечательно, что опала капитана Моутрея продлилась всего год, после чего он был восстановлен в должности и получил в командование другой корабль.
В итоге больше всего пострадали британская страховая индустрия и репутация Королевского флота, в то время как другие люди остались относительно невредимыми. Даже к военнопленным испанцы относились с удивительной заботой. Многие историки считают, что такая снисходительность была ответом на предыдущие действия адмирала Родни. 8 января того же года Родни захватил несколько испанских торговых судов у мыса Финистерре. Несмотря на захват, он хорошо обращался с пленными, и испанцы, помня об этом, отплатили ему тем же, отнесясь к британским пленникам с неожиданной щедростью. Хотя победа Родни была гораздо меньшей по тоннажу, доброжелательность, которую она вызвала, оказалась значительной.
Если понравилась статья, поддержите канал лайком и подпиской, а также делитесь своим мнением в комментариях.