(19:1-29)
В главе 19 Иов падает на самое дно своего отчаяния, прежде чем подняться к высшему пику надежды. Джон Хартли пишет: «Его речь перемежается с его рыданиями, особенно в той её части, где он жалуется на непрекращающиеся преследования его врагов». Фрэнсис Андерсен подводит итог содержанию этой главы в целом: «В этой речи отчаянная вера Иова достигает своей кульминации, когда он произносит знаменитые слова: "А я знаю, Искупитель мой жив" (стих 25). Он возносится к этой вершине духа из состояния глубочайшего уныния, в которое его привели упрёки и обвинения друзей (стихи 2–6), отвержение его Богом (7–12) и чувство чрезвычайного одиночества (13–22). На этом мрачном фоне его уверенность в конечном оправдании (23–29) сияет особенно ярко».
«ДОКОЛЕ БУДЕТЕ МУЧИТЬ МЕНЯ РЕЧАМИ?»
«И отвечал Иов и сказал: "Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами? Вот уже раз десять вы срамили меня и не стыдитесь теснить меня. Если я в действительности погрешил, то погрешность моя при мне останется. Если же вы хотите возвыситься надо мной и упрекнуть меня позором моим, то знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своей сетью"» (Иов 19:1-6).
Стихи 1, 2. Иов ответил: «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами?» Хотя форма множественного числа «вы» указывает на то, что он обращается ко всем трём друзьям, прежде всего Иов имеет в виду Вилдада. Слово «доколе» словно пародирует начало речей Вилдада (8:2; 18:2). Под душой (непеш), вероятно, подразумевается внутренняя сущность человека или его личность в целом.
Слово «мучить», образованное от корня йага, означает глубокую личную скорбь. Оно часто встречается в Плаче и переводится как «наслать горе», «наслать болезнь» и «огорчить» (Плач 1:4, 5, 12; 3:32, 33). Под словом «терзать» (дака) подразумевается, что друзья Иова разрушали его стойкость и способность переносить боль. С точки зрения психологии [это слово на иврите] означает чувство собственной никчёмности и бесполезности, которое испытывает человек, сокрушённый ударами судьбы. Это же слово использовал и Исаия, когда описывал страдания Раба Господня: «Но Он изъязвлён был за грехи наши» (Ис. 53:5).
Стих 3. «Вот уже раз десять вы срамили меня». Слово «десять» не стоит воспринимать буквально. Например, в словах Иакова о его тесте Лаване оно символизирует полноту или завершённость: «А отец ваш обманывал меня и раз десять переменил награду мою, но Бог не попустил ему сделать мне зло» (Быт. 31:7). В этом же смысле его произносит Господь, упрекая Израиль: «Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего...» (Чис. 14:22). «Срамить» (калам) означает «подвергнуть бесчестию через публичное осмеяние».
Стих 4. Иов не исключал возможности, что он погрешил (6:24), но был уверен в том, что тяжесть его страданий не соизмерима с его возможной погрешностью.
Стихи 5, 6. Даже если бы его друзья были правы, упрекая Иова в его грехах, это не означало, что виновные всегда страдают, а праведные всегда благоденствуют. Иов опускается на одну из своих глубин безнадежности, когда начинает обвинять Бога: «Бог ниспроверг меня и обложил меня Своей сетью».
Слово «ниспроверг» образовано от корня ават, который означает «согнуть», «искажать» или «обманывать». В своей первой речи Вилдад дважды употребил это слово, спрашивая: «Неужели Бог извращает суд и Всевышний извращает правду?» (8:3; см. 34:12). «Выражаясь юридическим языком, это слово означает несправедливое, предвзятое решение, отказывающее подсудимому в его правах (срав. Пс. 118:78; Плач 3:36)» (Хартли).
Слово «сеть» (мацод) возвращает нас к предыдущей речи Вилдада в гл. 18, когда он упоминал различные охотничьи приспособления, подстерегающие нечестивого человека. Однако Иов ясно дал понять, что не виновен в том, что попал в капкан страданий. В этом виновен Бог!
«БОГ СОВЛЁК С МЕНЯ СЛАВУ МОЮ»
«Вот я кричу: "Обида!" ― и никто не слушает; вопию ― и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлёк с меня славу мою и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою. Воспылал на меня гневом Своим и считает меня между врагами Своими. Полки Его пришли вместе, и направили путь свой ко мне, и расположились вокруг шатра моего» (Иов 19:7-12).
В этом отрывке Иов подробно описывает свои мучения из-за несправедливого отношения к нему Бога. По мнению Гомера Хэйли, «это был крик о помощи, рвущейся из его агонизирующей души».
Стих 7. В этом стихе выражено отчаяние и беспомощность, которую испытывал Иов, страдая от неимоверной боли. Как отмечает Р. Харрис, слово, переведённое как «обида» (хамас), «практически всегда используется в контексте неправедного применения силы. Оно никогда не употребляется по отношению к жестоким природным стихиям и катастрофам». Его противоположностью является слово «суд» («справедливость»; Современный Перевод).
Стихи 8-12. В этих стихах Иов выдвигает против Бога ряд серьёзных обвинений:
1. «Он преградил мне дорогу». Подобно каменщику, строящему стену, Бог перегородил дорогу Иова, чтобы тот не мог пройти.
2. «На стези мои положил тьму». Бог сделал путь Иова тёмным и полным страхов. Иов не знал, куда ему идти и где можно свернуть (см. 29:2, 3).
3. «Совлёк с меня славу мою и снял венец с головы моей». Бог отнял у Иова его огромное богатство и лишил его почётного места в обществе. Иов чувствовал себя, как низвергнутый правитель.
4. «Кругом разорил меня». Подобно тому, как армия неприятеля разрушает стены осаждённых городов (16:14), Бог полностью разрушил жизнь Иова.
5. «Как дерево, Он исторг надежду мою». В отличие от срубленного дерева, из пня которого ещё могут прорости новые отрасли (14:7-9), Бог окончательно исторг надежду Иова.
6. «Воспылал на меня гневом Своим». Иов считал себя жертвой испепеляющего гнева Божьего.
7. «Полки Его... расположились вокруг шатра моего». Иов чувствовал себя так, словно войска Бога (возможно, его друзья) осадили его, как осаждают город, и строят тараны (их аргументы), чтобы захватить и разрушить его.
Эти обвинения передают глубину чувства отчуждённости и одиночества, которое испытывал Иов. Вся его жизнь резко изменилась. Поскольку у него не было других объяснений, он решил, что за всем этим стоит Бог. Сэмюэль Кокс пишет: «Ничто в человеческой жизни не является таким ужасным, как чувство горести и обречённости, которое испытывает человек, оставленный Богом, которому Бог вынес смертный приговор; это хорошо известно всем, кто общался с людьми, утратившими всякую надежду».
«ЧУЖДАЮТСЯ МЕНЯ БЛИЗКИЕ МОИ»
«Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня. Пришлые в доме моём и служанки мои чужим считают меня; посторонним стал я в глазах их. Зову слугу моего ― и он не откликается; устами моими я должен умолять его. Дыхание моё опротивело жене моей, и я должен умолять её ради детей чрева моего. Даже малые дети презирают меня; поднимаюсь ― и они издеваются надо мною. Гнушаются мной все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня. Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался только с кожей около зубов моих. Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моей не можете насытиться?» (Иов 19:13-22).
У Иова было чувство, что не только Бог, но и все его друзья и родственники оставили его. Сэмюэль Кокс пишет: «Но, хотя это не настолько ужасно, как быть оставленным Богом, всё же быть отвергнутым людьми, быть отрезанным от всякого сострадания, является не менее мучительно и печально... Люди не могут жить в постоянном неодобрении и презрении себе подобных». Этот момент в жизни Иова, по мнению Гомера Хэйли, является самым тяжёлым и трагичным во всей книге.
Иов называет одиннадцать категорий людей, в глазах которых он был ненавистным и презренным: (1) «братья мои», (2) «знающие меня», (3) «близкие мои», (4) «знакомые мои», (5) «пришлые в доме моём», (6) «служанки мои», (7) «слуга мой», (8) «жена моя», (9) «малые дети», (10) «наперсники мои», (11) «те, которых я любил». Гомер Хэйли пишет: «Исключая из круга Иова одних за другими тех, кого он называет, мы невольно спрашиваем себя, кто же тогда остаётся рядом с ним. Остаётся лишь один Бог, который, по его мнению, тоже был против него, но на которого он продолжал уповать».
Стихи 13, 14. В этих стихах использованы параллельные понятия. Братья перекликаются с близкими, а знающие со знакомыми. С людьми из ст. 14 у Иова были более близкие отношения.
Стих 15. Фраза «пришлые в доме моём» является переводом причастия от глагола гур, который означает «гостить» («гости»; Современный Перевод, Новый Русский Перевод). То, что эти пришельцы относились к Иову как к чужому и постороннему, поистине было злой иронией. Позднее Иов скажет: «Странник [гер] не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему» (31:32).
Стих 16. Верный слуга тут же откликается на голос своего хозяина. Часто ему достаточно лишь одного жеста или взгляда его господина, который он понимает без слов и которому тут же подчиняется. «Очи рабов обращены на руку господ их» (Пс. 122:2). Однако слуги Иова не откликались на его зов.
Стих 17. Из-за болезни дыхание Иова стало зловонным, и в результате он «опротивел [своей] жене» (см. 2:9). Фраза «дети чрева моего» дословно означает «сыновья моей [матери] чрева» (см. 3:10). Самые близкие члены семьи Иова ― его жена и родные братья ― отвернулись от него в отвращении (см. Пс. 68:9).
Стих 18. Когда-то Иов пользовался уважением и старых и молодых; рядом с ним они в почтении смолкали и внимали его наставлениям (29:7-11). Теперь даже малые дети ― те, кого учили уважать старших, ― смеялись над ним.
Стих 19. Фраза «все наперсники мои» означает «все мужчины из ближайшего круга друзей» или «все мужи совета». Джон Хартли пишет: «Это те мужи, с которыми он когда-то управлял общиной в местном совете и с которыми обсуждал важнейшие вопросы».
Стих 20. Пожаловавшись на то, что его полностью оставили его родные и друзья, Иов возвращается к своему удручающему физическому состоянию. От него остались лишь кожа да кости (см. 16:8; 33:21). Удивительно, как он вообще ещё был жив!
Стих 21. «Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня». По мнению Гомера Хэйли, этот стих «вероятно, является самым горестным воплем во всей книге». Слово «помилуйте» (ханан) означает проявить доброжелательность или милосердие, через понимание и бережное отношение. Отсутствие сочувствия со стороны людей усиливало и без того тяжёлые и непрекращающиеся страдания Иова.
Стих 22. Вместо того чтобы утешить его, друзья Иова обрушили на него свои обвинительные речи (19:28). Иов сравнивает их с Богом, и Его предполагаемыми нападками. Они были подобным диким зверям, преследующим свою добычу (16:9).
«А Я ЗНАЮ, ИСКУПИТЕЛЬ МОЙ ЖИВ»
«О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге резцом железным с оловом, на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою эту, и я во плоти узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаивает сердце моё в груди моей! Вам надлежало бы сказать: "Зачем мы преследуем его?" Как будто корень зла найден во мне. Убойтесь меча, ибо меч есть отомститель неправды, и знайте, что есть суд» (Иов 19:23-29).
За моментом глубочайшего отчаяния Иова и чувства обречённости незамедлительно следует его самое великолепное исповедание веры и уверенность в конечном оправдании. По мнению Сэмюэля Кокса, этот отрывок «требует особого внимания, ибо он разрывает контекст, подобно молнии в ночном небе; он возвышается над всем происходившим доныне, как горная вершина возвышается над равниной». Хотя с этими стихами связаны некоторые текстуальные сложности, по справедливому замечанию Фрэнсиса Андерсена, «нет необходимости, увлекаясь их истолкованием, упускать из виду главное, а именно уверенность Иова в том, что в итоге он буде оправдан». К толкованию этого отрывка следует подходить с особой осторожностью и тщательностью.
Стих 23. Риторика этого стиха указывает на то, что Иов собирается сделать самое важное заявление. Он желал бы, чтобы его слова были записаны для потомков. Под словом «книга» (сепер) подразумевается любой вид носителя письменной информации.
Стих 24. Иов хотел бы, чтобы эти слова, которые он собирался произнести, сохранились в вечности: «Резцом железным с оловом, на вечное время на камне вырезаны были!» В древности на Ближнем Востоке возводили каменные монументы, известные как стелы, на которых были высечены законы, указатели границ, памятные даты и достижения. Иногда эти надписи были «выбиты железным резцом по свинцу [и] врезаны в камень навеки» (Новый Русский Перевод).
Стих 25. «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою эту». («Я знаю, что мой Искупитель жив и что, в конце концов, появится Он на земле»; Современный Перевод). Начальное положение слов «а я» в оригинальном тексте на иврите призвано подчеркнуть уверенность человека, произносящего это утверждение. Затем Иов говорит «знаю». Он не сказал «надеюсь» или «думаю», но «я знаю!».
Джон Уоттс объясняет: «Иов с уверенностью утверждает то, что узнал лично: "А я знаю". Перфектная форма глагола выражает уверенность в завершённом действии. Глагол "знать" может означать знание факта, но чаще он используется по отношению к личности: знать кого-то».
Джон Хартли комментирует: «Иов внезапно обрывает слова о том, чего бы ему хотелось и провозглашает нечто, в чём он глубоко и твёрдо уверен. Начиная со слов "а я знаю"... Иов подтверждает, что его убеждение крепко и основательно. И если перед этим он говорил в условном наклонении о том, чего ему хотелось бы, то теперь он говорит с абсолютной уверенностью».
Слово «Искупитель» (Го’эль) также переводится как «Оправдатель» (NJPSV), «Мститель» (JB) и «Заступник» (Российское Библейское Общество). Марвин Поп даёт замечательное объяснение значений этого слова: «Оно означает ближайшего родственника, который был обязан отомстить за пролитие родовой крови [Втор. 19:6-12; 2 Цар. 14:11] или выкупить своего родственника или соплеменника из рабства [Лев. 25:48], или восстановить родовую собственность [Лев. 25:25], включая вдову покойного родственника, чтобы обеспечить продолжение его рода [Руф. 4:4-6]. Таким образом, Го’эль выступает защитником вдов и сирот, избавителем притесняемых [Прит. 23:10, 11]».
И хотя некоторые комментаторы считают, что под Искупителем подразумевается не Бог, а кто-то другой, Роберт Гордис последовательно доказывает, что это определение относится именно к Богу. Для еврейского читателя не существовало какой-либо иной таинственной личности, которая обладала бы достаточной силой и властью, чтобы призвать Иова и Бога на суд с последующим оправданием Иова. Он пишет: «Подобная интерпретация взглядов библейского автора просто невозможна; в глазах древнееврейского читателя мысль о том, что существует кто-то более могущественный, чем Бог, выходила бы за пределы обычного богохульства ― она была бы просто абсурдной».
Роберт Гордис также отмечает, что во всех речах Иова постоянно присутствуют две темы, которые то дополняют, то противопоставляются друг другу: Бог силы и Бог справедливости и любви. В этом отрывке обе темы соединяются и достигают своей кульминации.
«Искупитель мой жив!» В этой фразе сделан акцент на вечной, непреходящей природе Искупителя по сравнению с конечностью жизни Иова. Иов знал, что он умрёт, но его Искупитель будет жить и после его смерти. Джордж Грэй говорит, что «тот, кто будет вечно жить, будет вечно оправдывать Иова». Заслуживает внимания тот факт, в «книге утешения» (Ис. 40―66) Исаия неоднократно говорит о том, что Бог является нашим «Искупителем». В этих главах Бог назван «Искупителем» тринадцать раз (Ис. 41:14; 43:14; 44:6, 24; 47:4; 48:17; 49:7, 26; 54:5, 8; 59:20; 60:16; 63:16).
Выражение «В конце концов, появится Он на земле» (Современный Перевод), вероятно, указывает на то, что последнее слово в их спорах будет принадлежать Искупителю. По мнению Джона Хартли, Иов надеялся, что это произойдёт до того, как он умрёт. В отличие от него Х. Роули считает, что «Вероятнее всего, он [Иов] надеялся на то, что будет оправдан после своей смерти».
Стихи 26, 27. «И я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаивает сердце моё в груди моей!» Сложность в толковании этих стихов вызвана грамматическими, синтаксическими и интерпретационными проблемами. Среди переводчиков нет единого мнения, как следует переводить фразу с предлогом «во плоти моей» (миббесари). То, что Иов находился в предвкушении того, чтобы «узреть Бога», очевидно из контекста. Но остаётся вопрос «когда?»: при его жизни или уже после его смерти?
В связи с этим уместно привести соображения А. Дэвидсона. Он привёл несколько аргументов в поддержку предположения о том, что эту фразу следует толковать в контексте загробной жизни: (1) Мысли Иова были сосредоточены на том, что он увидит Бога; при этом неважно в этом мире или в каком-либо другом. (2) Иов не надеялся на полное восстановление своего физического здоровья и возвращение богатства в этой жизни. (3) Слово Го’эль («Искупитель») предполагает отмщение за умершего. (4) Прилагательное хай в ст. 25, которое буквально означает «живущий», предполагает противопоставление живого Го’эль и мёртвого Иова. (5) Иову было свойственно сначала озвучивать общие мысли, а затем уже их аргументировать. (6) Нет никаких оснований предполагать, что у Иова было исключительно духовное видение Бога.
А. Дэвидсон приходит к следующему выводу: «Картина его мирной встречи с Богом настолько захватила сознание Иова, что условия и предпосылки этой встречи, которые интересовали бы человека в более спокойной ситуации, и которые интересуют нас, совершенно не волновали его. Я не знаю, как и почему, но все те основные религиозные обстоятельства, которые излагал Иов, у нас ассоциируются с будущей жизнью».
Билли Смит избрал тему будущей жизни в книге Иова основанием своей докторской диссертации. Относительно этого отрывка он пишет, что Иов считал, что после своей смерти он увидит Бога и будет объявлен невиновным, и что всякая несправедливость, совершённая в отношении его на земле, будет исправлена. Я склоняюсь к мысли, что в книге Иова понятие о жизни после смерти находится в состоянии формирования.
В этом стихе использованы два глагола, которые на иврите означают «узреть»/«видеть». Первый глагол (хазах) встречается в обоих стихах и часто означает «видеть в видении». Сэмюэль Кокс обращает внимание на корень со значением «духовного видения». Поскольку этот глагол используется параллельно с глаголом раах, возможно, основной акцент приходится на факт видения, а не на способ.
В этих стихах Иов достигает пика своей надежды на то, что он будет оправдан и отмщён Богом. Это «крещендо веры» длилось недолго, и его воздействие на Иова было непродолжительно. [Крещендо ― музыкальный термин, означающий нарастание интенсивности звучания]. Возможно, оно укрепило его на какое-то время, прежде чем Бог позволил ему увидеть Себя и окончательно убедиться в том, что Бог был его Искупителем. Оно послужило необходимой предпосылкой к более полному представлению о Боге, открывшемуся в словах Господа в кульминации книги.
Стихи 28, 29. В оригинальном тексте эти стихи представляют собой предложение с придаточным условия, то есть первая часть выражает условие, а вторая ― ожидаемый результат («если... то»). «Вам надлежало бы сказать: "Зачем мы преследуем его?" Как будто корень зла найден во мне». (Сравните: «Если скажете: "Как нам его преследовать, раз корень зла находится в нём?" ― то бойтесь меча, ведь гнев карает мечом, чтобы вы познали, что есть суд»; Новый Русский Перевод). Иов предостерегает своих друзей от поспешных и безосновательных выводов в отношении его. Глагол «преследовать» (радап) уже встречался в ст. 22, в похожем контексте. Обвинить кого-либо, не имея для этого убедительных доказательств, было серьёзным преступлением (Исх. 20:16; 23:1, 7).
«Убойтесь меча, ибо меч есть отомститель неправды, и знайте, что есть суд». Суд, который устроили над Иовом его друзья, мог привести их самих на суд перед Богом. Образ «меча» символизирует смертельные удары, которыми Бог поражает Своих врагов (Лев. 26:25; Втор. 32:41, 42; Ис. 66:16).