Во дворе дома Галины Сергеевны разместилась небольшая, но очень уютная банька. Покойный муж обожал пар. Жаль только, что эти процедуры не прибавили ему здоровья. Он с такой любовью отделал парилку и моечную, что интерьер вполне мог бы получить награду на каком-нибудь конкурсе любителей пара.
Снежана, впрочем, никуда не ушла. Отойдя за угол, она набрала заветный номер — 102. Вызов приняли и велели дожидаться наряда. За то время, пока ехала полиция, Олег успел растопить печку — и как следует распариться. Здесь же он нашёл старое, но чистое полотенце. Знал бы он, что оно принадлежало его предшественнику! Завернулся в него: как приятно быть домашним.
— Ежели всё, что требуется, эту дамочку осекать, — произнёс Олег вслух. — Так я всегда согласен. Ишь, чего удумала, в такой домине одной жить! Карточку у бабки забирать!
Он плеснул на камни кружку воды. В воздух поднялся пар, который, казалось, очищал не только тело, но и душу. От радости и удовольствия вчерашний бомж чуть не разрыдался. По щеке поползла скупая слеза. В этот момент дверь в парилку распахнулась. На пороге стоял мужчина в синей форме, а позади него — обидчица Галины.
— Здравия желаю, — сказал капитан. Посмотрев на раскрасневшегося мужика в полотенце, он немного смутился. — Прошу прощения, у нас вызов. Вот, вынужден проверять, как бы…
— Вот — он! — кричала Снежана. — Вот этот извращенец! Заберите его, заберите немедленно!
Капитан снял фуражку и почесал голову. Лицо парящегося мужика было ему смутно знакомо. Где он его видел? Сама ситуация казалась ему до глубины души отвратительной. Полицейский любил баню и понимал, как это не по-христиански — выгонять кого-то из парилки.
— Добрый день, — ответил Олег, стараясь говорить уверенно. — Рад приветствовать вас в доме моей жены.
— Что, семейный скандал? — попытался угадать капитан. — Такое в последнее время всё чаще.
Он внимательно посмотрел на заявительницу и на раскрасневшегося мужика. На семейные скандалы приходилось ездить по несколько раз в день — при любой погоде и в любое время года. Капитан уже устал объяснять, что никакой ответственности за это нет. И вежливо предлагал сходить на семейную терапию к психологу. Интересно, хоть кто-то дошёл?
— Да как вы смеете! — вдруг прокричала Снежана. — Никакого скандала не было, это вторжение! Я же по телефону заявила — втор-же-ни-е.
Капитан опять почесал голову. Раскрасневшийся мужик слишком уверенно говорил, что дом принадлежит его жене. А какой пар ароматный, эх! Полицейскому захотелось снять форму и тоже занять место на лавке. А что, может, провести его опрос прямо здесь? Нет, пожалуй, эта крикливая дамочка не даст отдохнуть.
— Никакого вторжения, — парировал мужчина. — Я в доме своей жены. Имею полное право попариться в баньке. Мне обещали в загсе. Вернее, как это? В МРТ.
— Никакой это не его дом, — кричала заявительница. — Этот дом — мой. Мой, мой!
— Это вам в суд, — выдохнул капитан. — Раздел имущества — это не в полицию. К адвокатам идите…
Полицейский подумал, какими всё-таки неприятными бывают жёны. Вот так живёшь-живёшь, горя не знаешь. А потом она — наряд вызывает. И требует задержать. Да ладно бы просто задержать, это он ещё понять мог. Вырвать прямо из бани, с самого разгара этой чистой и благотворной процедуры.
— Я вас уволю! — прошипела Снежана. — Вы же некомпетентны. Вы же совсем не можете разобраться в том, что происходит. В полицию сейчас что, по объявлению берут? Так я вашему начальству глаза открою. Сразу расскажу, кто почём зря свой хлеб есть.
Капитан покраснел. Он ненавидел, когда кто-то угрожал ему увольнением или упрекал в непрофессионализме. Попробуй тут быть компетентным, когда на день — по двадцать вызовов! А требования год от года только прибавляются. Дождавшись, пока поток угроз в свой адрес иссякнет, он надвинул на лоб фуражку и произнёс самым страшным голосом, на который только был способен.
— Прекратите хулиганить, — пробасил полицейский. — Я вас предупреждаю, что за оскорбление сотрудника положена ответственность. Ибо сотрудник пользуется особой защитой у государства и должен восприниматься, как его неотъемлемый элемент.
Эта тирада несколько успокоила правоохранителя, но не до конца. Впрочем, заявительница тоже не собиралась сдаваться. Видимо, она была уверена в собственной правоте на тысячу процентов.
— Это не мой муж, — сказала крикливая женщина. — Это какой-то незнакомец, понимаете? Вы должны увезти его отсюда, в тюрьму, в каталажку, в участок. Далеко-далеко, чтобы он тут не отсвечивал.
— Ладно, — вздохнул капитан, понимая, что в этом деле всё-таки придётся разбираться. — Давайте свои паспорта.
В это время он услышал шарканье ног, а потом — старушечий голос за спиной. Обернулся и увидел ещё одну женщину. Гораздо старше заявительницы, зато — с приятной улыбкой на губах.
— Ты смотри, полиция у нас, а я не в парадном. А что это дверь нараспашку? — сказала бабушка. — Мужа моего застудить хотите?
Капитану пришлось сменить положение, чтобы наблюдать всех участников этой комедии. Теперь вся ситуация становилась слишком загадочной для него. Полицейский захотел вызвать подкрепление — но одумался. Всё равно никто не приедет.
— Мне кто-нибудь русским языком ответит, было вторжение или нет? — спросил он. — Так, давайте паспорта. И вы, гражданочка, тоже давайте. На всякий случай проверим.
Бабушка протянула ему две книжечки. Один паспорт, старушечий — аккуратный, ровненький, хоть на выставку вези. Приятно в руках подержать. А второй — помятый, потёртый, весь в сальных пятнах. Полицейский посмотрел страничку со штампом. Действительно, этот любитель пара, который уже был красным как рак, был мужем бабушки.
— Ну, тут всё хорошо, — кивнул капитан и вернул паспорта. — А ваш где?
Снежана начала хлопать себя по карманам. Паспортом она пользовалась редко. Вот и сейчас, вызывая сотрудников милиции, даже не потрудилась отыскать этот документ. А полицейский начинал терять терпение.
— Где-то дома… — прошептала она, но потом вдруг проявила агрессию. — А вам зачем, мой паспорт? Я, между прочим, пострадавшая. И требую этого мужика увезти. Можете и бабку с собой забрать. Пусть она только банковскую карточку оставит. Вы хоть понимаете, кто в этом доме хозяин?
— Я последний раз призываю — не хулиганьте, — произнёс полицейский. — Я вам второй раз повторяю, что требую передать паспорт для проверки личности. Говорю при свидетелях.
— Нет паспорта! — резко сказала женщина. — Нет паспорта, и что вы мне сделаете? Наручники наденете?
— Ну тогда — прошу в служебный автомобиль, — пожал плечами капитан. — Поедем личность устанавливать.
— Да меня каждая собака знает! — кричала Снежана. — Да как вы смеете!
— Нет паспорта — пожалуйте в отделение, — сказал полицейский, и голос его стал грубее. — А вдруг вы в розыске?
Препирательства продолжались несколько минут. За это время они переместились к дому, куда попыталась зайти Снежана, чтобы захлопнуть дверь прямо перед носом полицейского. Но он был слишком опытен для подобных фокусов. Капитан проворно схватил полотно — и дёрнул его на себя.
— Насилие! — возмутился он. — Насилие в отношении сотрудника! Предупреждаю, буду последствия!
— А я — свидетелем пойду, — прокричала неведомо откуда взявшаяся бабка. — Кто эта женщина — понятия не имею. Ну правда, может, забыла. Но паспорт вы у ней проверьте, на всякий случай.
Олег сидел, ни жив ни мёртв. Когда в парилку попытался зайти полицейский, вчерашний бомж чуть не потерял сознание от страха. И если бы капитан приказал ему одеваться и следовать за ним, то он бы даже подняться не смог. К счастью, ситуацию спасла Галина Сергеевна, его новая жена.
—Ты домывайся, — сказала она, оставляя какие-то вещи. — Я тут посмотрела, должны тебе подойти. Скоро вернусь.
Решив, что перед поездкой в полицейский участок нужно побриться, Олег взял в помывочном отделении бани чужие принадлежности. Долго-долго мылил лицо и пытался скрести его бритвой. Получалось плохо. После нескольких минут мучений щетина, наконец, начала поддаваться. И перед ним, в зеркале, предстал совсем другой человек.
Вроде бы, у него были глаза и лоб Олега. Даже его прищур. Но всё остальное словно принадлежало не ему. Он снова пошёл в парилку — и с удовольствием подставил побритое лицо пару. Как приятно дышала его кожа! Он словно стал моложе на несколько лет. И теперь уже никакая поездка в полицейский участок не казалась ему страшной.
— Да чего же так долго не идут? — удивился вчерашний бомж. — Мне что, самому выходить?
Он облачился в вещи, которые оставила ему бабка. Штаны были коротковаты, майка — немного узка в плечах. Зато носки и трусы подошли безупречно. Он понюхал свою новую одежду — она пахла не сыростью, а стиральным порошком. Какое приятное ощущение! Неужели это всё происходит с ним? Наверно, это просто сон.
Через несколько минут он очнётся у себя в подвале — и отправится собирать макулатуру. Потому что просрочку из супермаркета — уже проспал. В просрочке попадаются интересные вещи, но на них — всегда очередь.
Дверь в баню снова открылась. И хотя бывший бездомный ожидал увидеть на пороге полицейского, там была только его новая жена.
— Переоделся, — похвалила она. — Вещи подошли?
— В самый раз, — соврал он. — Удобно, как будто для меня шили.
— Пойдём тогда блины кушать, Олег, — улыбнулась бабка. — Скоро внучок со школы придёт, а на кухне – шаром покати. Хотя бы блинами его угощу.
— А Снежана где? — спросил мужчина. Ему было трудно поверить, что эта дамочка сдалась без боя.
— Увезли её, — выдохнула Галина Сергеевна. — Представляешь, на этого лейтенанта кидалась.
— На капитана, — поправил её Олег. Как и все бездомные, он хорошо разбирался в погонах. И знал, как не любят полицейские, если их вдруг понижают в звании.
— Ну вот, — кивнула женщина. — Пойдём, хоть горячего поедим. Ты, наверно, с голоду умираешь.
Бабушка не обманула: готовила она действительно очень вкусно. Сидя в чужих вещах, в чужом доме, уплетая вкусные блины с вареньем, Олег почувствовал себя другим человеком. И решил, что за такую жизнь он готов бороться с кем угодно.
Снежана шла домой, задыхаясь от обиды. В её дом вломился какой—то авантюрист, она вызвала полицию – сугубо для защиты. А в участок забрали её, настоящую хозяйку, совсем как в дешёвой комедии. Хорошо хоть не стали задерживать и составлять протоколы. Капитан открыл базу, увидел, что она недавно потеряла мужа, и его боевое настроение тут же исчезло.
— Молодая вдова, — констатировал мужчина. – Что же это вы органы не уважаете?
— Уважаю, — ответила Снежана. – Как—то вот на нервах с собой не совладала…
— Да, судьба вас и так потрепала, — сказал полицейский. – Не хотелось бы усугублять уголовным делом, конечно. Вижу у вас ребёнка… Кстати, где он?
— В школе, — ответила Снежана. – Но уже скоро должен вернуться домой.
— Значит, проведём профилактическую беседу, — произнёс капитан. – Всё равно задержать больше, чем на три часа, права не имеем. Умеете разным почерком писать?
У полицейского был свой интерес. Он подумал, что возиться с неповиновением ему лень. Да и попробуй потом докажи, если дамочка пойдёт в отказ. Узнают эту историю какие—нибудь журналисты, раздуют всё непомерно. Мол, полицейский задержал молодую вдову, мать—одиночку… Нет, пусть лучше поработает на благо статистики. Вроде как и благое дело сделала.
Снежане пришлось заполнить не один, а сразу десять бланков о том, что она больше не будет вызывать полицию почём зря. И не только за себя, а ещё за девятерых человек, видимо, задержанных и отпущенных ранее. На прощание полицейский даже подвёз её – не к самому дому, а к соседней улице. Он ехал на новый вызов.
— А почему это вы один? – спросила Снежана. – Вдруг нападут?
— А нет напарника, — ответил капитан. – Никто к нам идти не хочет.
Полицейский ей рассказал, что Галина Сергеевна действительно вышла замуж – буквально сегодня. По ускоренной процедуре. На такую льготу имеют право только пенсионеры и военные. Но не это было самым трагичным. Дотошный полицейский влез в ещё какую—то базу и удостоверился, что дом действительно принадлежит старушке – и только ей. С таким положением дел смириться было никак невозможно.
— Галя, иди сюда! – прокричала Снежана, входя в дом. – Иди, буду из тебя дурь выбивать!
Но бабушки нигде не было. На кухне сидел её сын и кушал блинчики с повидлом. Лицо у него было радостное, и это буквально взбесило женщину. Он увидел маму и помахал рукой – как ни в чём не бывало.
— Мама, привет, — сказал он. – Бабушка вернулась.
— А как же, знаю, — ответила она. – Пришла, предательница. Всю жизнь только и делаю, что за ней ухаживаю, а она – вон как.
— Мама, а что это за дядя? – спросил Григорий. – Вместе с бабушкой? Это какой—то наш родственник?
— Не спрашивай, — отрезала Снежана. – После расскажу. Где они?
— Наверху, — пожал плечами мальчик. – Бабуля сказала, что теперь они там жить будут.
— Я же тебе велела с ней не разговаривать, — прошипела женщина. – Тоже записался в предатели?
Сын ничего не ответил, но вернулся к своей тарелке. Слова мамы он уже давно научился пропускать мимо ушей. К тому же, относиться к ней серьёзно было невозможно. Вот он вырастет – и уедет из этого дома. При первой же возможности. Невестка вышла в проходную комнату, куда в своё время отправила бабку, и только сейчас увидела: все её, Снежаны, вещи аккуратно стоят возле лестницы.
— А—ну, идите сюда! – кричала женщина, поднимаясь наверх по деревянной лестнице, которую свёкор в своё время любовно сделал своими руками. – Не доводите до греха, сюда идите!
Когда она поднялась на второй этаж, её глазам открылась удивительная картина. Галина Сергеевна лежала на кровати – и стонала от наслаждения. После двух ночей, проведённых не пойми где, она испытала настоящее блаженство от мягкости матраса и свежести белья. По всему было видно, что она считала победу состоявшейся.
А авантюрист, который выдавал себя за её мужа, стоял возле огромной полки и выбирал книги. Он переоделся в вещи покойного мужа, причесался и сбрил бороду. Теперь Олег выглядел почти как нормальный человек, мало чем напоминая бездомного. Взяв очередную книгу, он победоносно поднял её вверх.
— Ого, даже Маркес есть! – воскликнул он. – И Оруэлл! Знаешь, Галя, какая моя книжка самая любимая у него? «Фунты лиха». Это ж про меня. Я её раньше читать не мог, а теперь – точно смогу.
— А в подвале ты мало книг читал что ли? – спросила бабушка.
— Мало! – ответил он. – Темно, да и когда мне? Я же работал…
— Завтра пойдём на базу, — произнесла Галина Сергеевна. – Там я столько лет проработала, большим человеком была. Буду просить, чтобы тебя взяли грузчиком.
— Да хоть и дворником, — сказал Олег. – Лишь бы официально. Ну или чтобы деньги платили, тысяч пятнадцать в месяц. Эх, заживём теперь, бабуля!
Он искренне улыбнулся, показав отвратительные зубы. И тут же увидел Снежану. Она сверлила его взглядом, и мужчине стало не по себе. К тому же, он знал, что из—за него женщину забрали в полицию. Сомнительное удовольствие. Его самого задерживали много раз, сугубо из—за его внешнего вида.
— Надо было всю эту макулатуру выкинуть, пока у меня возможность имелась, — произнесла Снежана скрипучим голосом. – Чтобы врагу не досталась.
— Побойся бога! – сказала Галина Сергеевна, привставая на кровати. – Где это ты врага увидела?
— Да вот, прямо перед собой, — сказала невестка. – Чего это вы тут делаете в моей комнате? Ну ничего, я из вас всю дурь выбью. Особенно из тебя, старая карга!
Но Олег, взяв в руку первый том «Войны и мира» Льва Толстого, пошёл на захватчицу. Глаза его налились кровью, он сжал зубы. В этот момент он был действительно страшен и, казалось, не контролирует себя. Немигающим взглядом он посмотрел на Снежану и сказал:
— Ты почему жену мою оскорбляешь? – прорычал он. – Совсем она не старая ещё!
— Да, — сказала старушка, но голос её был слегка взволнован. – У меня ещё вся жизнь впереди.
— Галя сказала, что весь дом – её, — продолжал напирать Олег. – Где захочет жить, там и будет! А если ты, болезная, ещё хоть раз руку на мою жену поднимешь – поминай, как звали. Я этот вертеп терпеть не буду.
Завидев такой напор, Снежане стало не по себе. Она сделала два шага назад и как будто побледнела. Весь её боевой запал в тот же миг был растрачен. Воистину, этот мужик может с ней что угодно сделать! Нет, с наскока одолеть врага не получится. Тогда невестка сменила тактику.
— Ах так? – сказала она. – Хотите, чтобы взрослый мальчик со своей мамой жил, в одной кровати спал?
— В доме много комнат, — сказал Олег. – Вот в этой всегда жила Галина Сергеевна. Нынче – моя жена.
— Ну хорошо, — прошипела Снежана, обращаясь к старушке. Мужчину она демонстративно не замечала. – Привела тут какого—то авантюриста и пытается меня проучить! Посмотрим ещё, кто кого проучит. Потом не жалуйся, Галя, что из Гриши размазня растёт. Как твой Дениска, никчёмный мужик.
От возмущения Галина Сергеевна стала судорожно хватать воздух. Всё—таки, никогда раньше Снежана не говорила плохих слов о её единственном сыне. Который, к тому же, так рано покинул этот мир. Такой удар в самое сердце она не ожидала.
— Уходи, — прошипел Олег, понимая, какую болезненную тему зацепила женщина. – Уходи, или я сам тебя с лестницы спущу.
Он схватил её за плечо и с невероятным проворством развернул. Сколько же силы в этом авантюристе? Снежана испугалась не на шутку и решила бежать. Она услышала, как громко хлопнула дверь, ведущая в спальню. Ничего, скоро она отвоюет всю территорию. И враг пожалеет, что вступил с ней в противостояние.
Притворившись, что признала поражение, Снежана перебралась в комнату к своему сыну. А дни теперь проводила в кухне—гостиной, делая вид, что ни Галины Сергеевны, ни Олега не существует. Бить свою свекровь она теперь не решалась, опасаясь возмездия со стороны её мужа. Впрочем, плохие новости продолжали поступать. Вчера по почте пришло извещение от нотариуса.
Выяснилось, что дом, на который так рассчитывала Снежана, её покойному мужу не принадлежал. И никакого наследства от него ждать не приходится. Она отправилась к нотариусу и долго ругалась с ней, но специалист сохраняла невыносимое спокойствие.
— На сегодняшний день дом принадлежит только… — нотариус посмотрела в документы. – Только Галине Сергеевне, вашей свекрови. Вам не показалось странным, что она не подавала документы о вступлении в наследство?
— Не может быть! – кричала Снежана. – Ведь его отец умер, неужели мой ничего не унаследовал?
— Нет, — ответила нотариус. – У ваших свекров – совместное завещание. Это значит, что после смерти одного из них всё наследует второй.
— Что же мне делать? – спросила женщина. – Все меня по миру пустить хотят. Даже вы!
— Если не согласны – обжалуйте в суд, — отрезала специалист. – А если будете скандалить, так у меня тревожная кнопка есть. Как раз для таких буйных посетителей.
Шагая домой, Снежана думала, что её мир рушится. Дом оказался чужим, после всего труда, что она в него вложила. Бабка наотрез отказалась отдавать свою пенсионную карточку. Пенсии по потере кормильца не хватало.
Снежане даже пришлось влезть в неприкосновенный резерв – те деньги, которые она копила на чёрный день. И хотя сумма была немаленькая, она почему—то считала невыносимым их тратить. Неужели придётся искать работу? Но горбатиться за копейки не хотелось из принципа. Ведь есть столько интересных вещей, которыми можно заниматься дома!
Можно отправить на работу Синю… Можно было бы и Гришу, да он слишком маленький. Мало того, что никуда не возьмут, так ещё и заплатят три копейки. Но лучше – вернуть всё, как было. Сделать так, чтобы её власть над домом и над оставшейся частью семьи была безраздельной. И она знала способ, как этого добиться.
В это же время Олег шёл домой с работы. Идти было далеко, минут сорок, он мог бы подъехать на местном автобусе. Но по старой привычке бродяги избегал транспорта. Работать грузчиком ему было легко: в былые времена ему приходилось переносить куда больше грузов, чтобы заработать хоть немного денег. Только одно пугало Олега: как не сорваться и не начать пить. Снова.
— Новичок, — сказал ему сегодня Петя, ещё один грузчик. – Надо бы проставиться.
— Кому надо – тот пусть и проставляется, — ответил Олег.
— Ай, как грубо! – улыбнулся Петя. – Ну ладно, созреешь – приходи.
Потом выпить предложил начальник базы. Ему отказать было сложнее, но Олег смог. Теперь, шагая домой, мысли об алкоголе просто пожирали вчерашнего бомжа изнутри. Он не мог думать ни о чём другом, кроме как о водке, коньяке и вине. Но Олег боялся, что если он опять начнёт пить, сразу же лишится и работы, и нового дома. А возвращаться на улицу жутко не хотелось.
Удержавшись от выпивки несколько дней, вчерашний бомж теперь искренне рассчитывал, что сможет выдержать и дальше. Придёт домой, сядет на кресло – и будет книжки читать. А бабка ему опять блинов нажарит. Когда он залез в погреб, то был поражён обилию запасов. Ему захотелось по старой уличной привычке перетащить все эти банки и корнеплоды на второй этаж.
— О, сосед, — из забытья Олега вырвал знакомый голос. – Ну здравствуй.
Мужчина остановился. Не иначе, как что—то произошло на небесах, ведь к нему обратилась сама Снежана. Можно было пройти мимо и сделать вид, что он её не заметил. Но это вроде как невежливо. А общаться с ней – опасно.
— Здоровей видали, — ответил Олег и продолжил путь, но женщина перегородила дорогу.
— Чего это мы сразу ругаться стали? – сказала Снежана. – Я ведь хорошая хозяйка. Видал, какой дом чистый и красивый? Это всё моими руками, между прочим. И никто мне никогда спасибо не сказал.
Олег призадумался. Быть может, он действительно зря начал свою жизнь в этом доме с конфликта. Ведь раньше ему казалось, что за такими стенами люди просто не могут ругаться. А он получается, смог.
— Благодарствую за труд, — ответил Олег. – Только мне домой надо. Там жена меня ждёт, блинов напекла.
— В поликлинику она ушла, — злорадно улыбнулась Снежана. – Плохо ей.
— Вот дела, — произнёс мужчина. – Надо срочно к ней бежать.
— Да всё с ней хорошо будет, ты не волнуйся, — продолжала женщина. – Она процедуры обожает. Хорошо хоть бесплатные. Это я к чему говорю: давай сядем, я котлетки собиралась жарить. Познакомимся…
В голове у Снежаны созрел коварный план, как решить все проблемы разом.
Пить Олег не собирался, но когда увидел на столе рюмку с водкой, рука непроизвольно потянулась к ней. Выпил первую – стало хорошо. Можно и котлетку попробовать. Если бы мужчина знал её чуть дольше, то он бы заподозрил неладное. Снежана ненавидела гостей и никогда не организовывала застолий. В её понимании это было пустой тратой денег.
— Вкусно, — сказал Олег, пробуя салат. – Очень хорошо готовите.
— Так я и женщина видная, — улыбнулась Снежана, демонстрируя свой изящный профиль.
Но Олега больше привлекала женщина, изображённая на бутылке с водкой. Он налил рюмку – полную, до краёв, и тут же выпил. Взял со стола кружочек колбасы и с наслаждением отправил его в рот. Ему стало хорошо. А понимание того, что он сидит в своём доме, придавало ещё больше сил.
— Вот вы чего всё время конфликтуете? – спросил он. – Я раньше, когда мимо таких домов ходил, всё думал. Люди внутри – счастливо живут. Ну не могут они плохо жить! Всё время, наверно, радуются. Ёлку наряжают или двор от листьев чистят. Это же такая радость.
— Что всё про нас да про нас, — кокетничала Снежана. – Про себя расскажите. Чем жили. Как познакомились с моей свекровью. Чем она вас приманила…
— Ай, нечего тут рассказывать, — махнул рукой Олег. – Я что? Обычный человек, две ноги, две руки, голова. А Галина Сергеевна – несчастная женщина. Столько испытаний выпало.
— Мне, между прочим, тоже досталось, — обиженно произнесла собеседница. – Мужа очень рано похоронила. А на нём всё держалось! Без мужика ни семьи нет, ни дома.
— Отличный тост, — похвалил вчерашний бомж. – За это надо выпить.
Не прошло и получаса, как он уговорил всю бутылку. Снежана поняла, что пришло время действовать. Достав из—под стола какую—то пластиковую бутылку, она до краёв налила содержимое в стакан. И протянула его мужчине.
— Это – особый напиток, — сказала она. – Наше домашнее вино. Мы пьём его…
Но Олег её уже не слышал. В этот момент ему было всё равно, что пить, где и с кем. Он взял стакан и сделал глубокий глоток. Сморщился. Подозрительно посмотрел на содержимое, принюхался.
— Что это, гворишь? – спросил мужчина.
— Ты пей, пей, Олежка, — улыбнулась Снежана. – До дна.
В этот момент в дом вошла Галина Сергеевна и увидела неприглядную картину. С утра ей действительно стало плохо, и днём она решила сбегать в поликлинику. Тем более что у них в городке была очень хорошая амбулатория: и специалисты, и процедуры. Так и провозилась весь день: пообедала в столовой, сходила на токи и грязи. Если уж передумала умирать, то за здоровьем нужно следить.
Но дома… Едва она отвернулась, как невестка усадила её мужика за стол – и напоила. Она подбежала к нему и выхватила из рук стакан. До краёв налила! Галина Сергеевна заглянула внутрь и обомлела: она была чёрного цвета. Сам Олег уже не мог ровно сидеть и шатался.
— Ты его чем напоила? – спросила свекровь.
— Почём мне знать, что он там выпил? – злобно усмехнулась Снежана. – Что принёс, то и пьёт. Ты же его на свалке нашла, так?
— Замолчи, замолчи! – прокричала Галина Сергеевна и бросилась к своему фиктивному мужу. – Олег, Олежка? Ты меня слышишь?
Но вчерашний бомж уже с трудом понимал, что происходит. Звуки от него отдалились, а из тела будто откачали всю энергию. Он встал – и тут же рухнул на пол. Глаза у него закатились, а дышать он начал часто и тяжело.
— Скорую помощь! – прошептала свекровь. – Скорую! Ты его отравила.
— Нечего напраслину возводить, — улыбнулась Снежана. – Сам принёс, сам пил. А хочешь в скорую звонить – так это к соседям.
Галина Сергеевна принялась бить себя по карманам. Пожилой человек, она не имела привычки носить с собой мобильный телефон. Должно быть, оставила его дома, а невестка – спрятала. Бабушка кинулась по дому в поисках аппарата. В это время Снежана спокойно вылила в канализацию остатки жидкости – из стакана и из бутылки.
— Отдай телефон! – кричала Галина Сергеевна. – Срочно скорую звать надо, человек умирает.
— Это – человек? – фыркнула невестка. – Мусор это, а не человек. Сдался он тебе. У тебя, на секундочку, живой внук имеется. И жена покойного сына. Вот о них нужно заботиться, а не тащить в дом всякую живность.
— Пожалуйста, Снежка! – взмолилась бабушка. – Отдай телефон.
Но невестка была непреклонно. Она принялась хохотать, но внезапно голос её осёкся. Она услышала, как кто—то называет их адрес. В проходной комнате стояла Синя, до того хранившая молчание. И вызывала «Скорую помощь».
Только через два дня Олег пришёл в себя. Ощущения были отвратительными. Он не мог ни сидеть, ни лежать, а мысль о еде казалась отвратительной. Только воду организм принимал.
— Повезло тебе, счастливчик, — сказал врач. – Вовремя доставили. И кто это тебя научил удобрениями похмеляться? Есть там спирт, но не тот…
Олег только молчал и отворачивался к стене. Теперь гостеприимный дом, где он провёл несколько дней, казался сном. Он, конечно, поправится. Через неделю—другую встанет на ноги, и никто не станет его здесь держать. Как только появится аппетит, сразу выгонят, чтобы не питался за государственный счёт.
Больше всего ему было стыдно за то, что он так быстро сорвался. Взял алкоголь из рук женщины, о которой услышал так много предупреждений. Подумал, что сможет примирить её со свекровью! Практически поверил дамочке. И что в итоге? Лежит в больнице, с тяжелейшим отравлением.
— Повезло тебе, — говорил врач, когда Олег только пришёл в себя. – Обычно зрение теряют. И слух. А ты – вон какой здоровый.
Придётся возвращаться в подвал. Одна надежда, что никто не успел занять его насиженное местечко. Растащить ковры. Впрочем, даже если и так, он сумеет найти новые. И матрас. Главное – силы восстановить. Они ведь ещё пригодятся. Из забытья его вывел чей—то голос. Он открыл глаза и увидел перед собой женщину в белом халате.
— Олег, — произнесла медсестра. – Тут к тебе мама пришла. Ты рад?
— Мама? – удивился он. – Нет у меня мамы…
— Ох уж этот алкоголь, — всплеснула руками женщина. – Она меня так просила провести в палату, так просила. Ты же знаешь, карантин, стерильность. Но маме как откажу? Давай, соберись. Мать вон вся поседела из—за твоих подвигов.
— Ладно, ведите, — сдался Олег.
Сил на споры у него уже не было. Он просто отвернулся к стене, не в силах выносить происходящего. И теперь жалел лишь о том, что врачи так рьяно взялись за него, не самого важного пациента, и вернули с того света. Судьба уже дала ему шанс – и он его упустил. Оставалось только страдать… В палате раздались шаги.
— Живой, Олежка, — услышал он знакомый голос. – Живой! Слава богу, что ты в себя пришёл.
С трудом, но мужчина развернулся. На пороге стояла Галина Сергеевна и широко улыбалась. Он тоже улыбнулся – так сильно был рад её видеть.
— Ты ни за что не волнуйся, родной, — говорила Галина. – Уж мы Снежану проучим. Уж мы проучим! Я уже в полицию бегала, представляешь?
— Не надо никакой полиции, — выдохнул Олег. – Просто уйдём домой – и всё.
— Я согласна, — сказала бабушка второй раз. И понадеялась, что больше жалеть не придётся.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))