Предыдущая публикация цикла:
Кончина Великого князя (Владимирского) Михаила Георгиевича 20 июня 6684 (1176)-го года обострила, затихшее при нём противоречие между наследниками Георгия Владимировича. Часть столичной элиты, в основном – финансово-промышленной и служебной, поспешила присягнуть младшему брату почившего князя – Всеволоду Георгиевичу. Другая часть – бояре, в союзе с Ростовскими знатными людьми, выступила за назначение на Владимирский стол его племянника Мстислава Ростиславича, который ради этого ещё при жизни Михаила, перебрался из Новгорода в Ростов и сейчас был готов двинуться на Владимир во главе дружины, собранной из “Бояр, Гридней, так называемых Пасынков, или Отроков Боярских” …
«Жители сего города <Владимира> пылали ревностию сразиться; но Всеволод, умеренный, благоразумный, предлагал мир. «За тебя Ростовцы и Бояре, – говорил он Мстиславу: – за меня Бог и Владимирцы. Будь Князем первых; а Суздальцы да повинуются из нас, кому хотят». Но Вельможи Ростовские, надменные гордостию, сказали Мстиславу: «Мирися один, если тебе угодно, мы оружием управимся с чернию Владимирскою».
Карамзин Н.М. «История государства Российского».
27 июня 6684 (1176)-го года (через неделю после кончины Великого князя) за рекой Кзу*, среди Юрьевского поля состоялась битва владимирцев с ростовчанами, убедительную победу в которой одержали верные Всеволоду владимирцы. Племянник Мстислав, лишившийся поддержки ростовчан, попытался вернуться в Новгород, но получил отказ. Капризные новгородцы запросили себе в князья назначенца от нового Великого князя. В ответ на их просьбу на Новгородский стол был отправлен другой племянник – Ярослав Мстиславич, для которого это стало первым назначением. Мстислав же нашёл временное пристанище у зятя Глеба Ростиславича - князя Рязанского.
К концу лета 1176-го года, Глеб во главе рязанского войска, при поддержке “сертифицированных” наёмников древней Руси – половцев и немногочисленных ростовчан во главе с Мстиславом, начали специальную военную операцию против Всеволода. Первым этапом операции, традиционно стали грабежи и разорение крупных и мелких населённых пунктов, подконтрольных Великому князю. В числе прочих был разорен и сожжён дотла городок Москва, захвачен и разорён Боголюбов, разграблению подвергались селения верных Всеволоду бояр, где мужское население безжалостно уничтожалось, а женщины и дети становились добычей половцев…
Несмотря на близость противника, Великий князь не спешил давать отпор, ожидая подкрепления. К концу осени во Владимир, наконец, прибыли союзники: племянник Владимир Глебович – князь Переяславский и сыновья Святослава Черниговского: Владимир и Олег (из княжеского дома Ольговичей). Новгородцы отделались обещанием прислать дружину…
Выйдя в поле, войска Великого князя обнаружили противника на берегу реки Колокши, которая из-за затянувшейся климатической осени не замёрзла и стала естественной разделительной линией между владимирцами и рязанцами. Только через месяц обоюдного ожидания, лёд на реке достиг достаточной прочности. Всеволод первым предпринял разведку боем и не прогадал. Отряд Мстислава, напавший на владимирцев, перешедших реку, был обращён в бегство, а подоспевшие силы Великого князя и союзников смяли рязанцев Глеба и приступили к уничтожению отступающих половцев. В руках владимирцев оказались: Глеб (Рязанский) с сыном Романом, племянник Мстислав Ростиславич, старый воевода Андрея Боголюбского Борис Жидиславич, вставший на сторону Мстислава и множество бояр.
Историк утверждает, что верные Великому князю владимирцы подступили к Всеволоду с требованием учинить над пленными жестокую расправу:
«Все они <пленники> были предметом народной ненависти, и граждане Владимирские, посвятив два дня на общую радость, хотели ознаменовать третий злобною местию: обступили дворец Княжеский и говорили Всеволоду: «Государь! Мы рады положить за тебя свои головы; но казни злодеев, или ослепи, или выдай нам в руки». Изъявляя человеколюбие, Всеволод желал спасти несчастных и велел заключить их в темницу, чтобы успокоить народ».
Карамзин Н.М. «История государства Российского».
Вскоре с ходатайством о судьбе Глеба Ростиславича к Всеволоду прибыл епископ Порфирий – посол от Святослава Всеволодовича князя Черниговского. Очевидно, предложение, сделанное Великому князю, было принято им с энтузиазмом. Историк свидетельствует, что после этого:
«Глебу предложили свободу, с условием отказаться навсегда от Княжения и ехать в южную Россию. Он гордо ответствовал: «Лучше умру в неволе» – и действительно умер чрез несколько дней».
Так одной необдуманной фразой решил свою судьбу, в общем не старый ещё человек…
Судьба других высокородных пленников, согласно летописи, была иной. Племянники Великого князя: Мстислав и Ярополк были ослеплены и через некоторое время отпущены дядей восвояси. Сын Глеба Ростиславича – Роман, пробыв в темнице два года, поклялся Всеволоду в верности и был отпущен на княжение в Рязань. О том, как поступили с местными (ростовскими и владимирскими) оппозиционерами, пленёнными зимой 1177-го года, Карамзин умолчал. Однако, нельзя забывать, что как раз в это время Великим князем было предпринято расследование убийства его старшего (сводного) брата – Андрея Георгиевича (Боголюбского). Результатом произведённого дознания стала казнь заговорщиков. Нельзя исключать, что большинство казнённых заговорщиков оказалось среди пленных…
Вскоре в Руських землях распространился слух о чуде произошедшем в Смоленске, где, молясь в Смядынской церкви Св. Глеба на пути из Владимира, якобы прозрели ослеплённые во Владимире Ростиславичи. Благодаря слухам о чудесном исцелении, братья князья были приглашены новгородцами на руководящие должности в своей области: Мстислав – в Новгород, Ярополк – в Торжок. При этом, другой племянник Великого князя Ярослав Мстиславич, занимающий должность Новгородского князя, ради трудоустройства старшего Ростиславича, был отправлен в Волок Ламский…
Однако, их пребывание на высоких постах было недолгим. Мстислав Ростиславич скончался через несколько месяцев после своего назначения (20 апреля 1178-го года), Ярополк Ростиславич, занявший место старшего брата, был вскоре изгнан сами́ми новгородцами. В следующие два года, в Новгородской земле сменилось ещё два князя: Роман Ростиславич (Смоленский) и Мстислав Ростиславич, прозванный Храбрым за личную ратную доблесть. Последний скончался 04 июня 1180-го года, находясь на руководящей должности, что было большой редкостью для непостоянного в своих предпочтениях Новгорода…
«Сей Князь, по свидетельству современников, был украшением века и России. Другие воевали для корысти: он только для славы и, презирая опасности, еще более презирал золото, отдавая всю добычу Церкви или воинам, коих всегда ободрял в битвах словами: за нас Бог и правда; умрем ныне или завтра, умрем же с честию».
Проводив со всеми почестями Мстислава Ростиславича Храброго, новгородцы, в пику Великому князю призвали (17 августа 1180-го года) на Новгородское княжение представителя княжеского дома Ольговичей – сына Святослава Черниговского - Владимира. Примерно в это время, начал разгораться конфликт между его отцом и Всеволодом Георгиевичем. Причиной конфликта, традиционно, стал спор князей из-за уделов. На этот раз, в роли обиженных выступили младшие браться Романа Глебовича, отпущенного Всеволодом из темницы после клятвы верности (крестоцелования).
Они обвинили старшего в том, что тот, якобы по наущению своего тестя – Святослава Всеволодовича (Черниговского), “отнимает их уделы и презирает Великого князя”. В общем, всё по классике: “… а ещё они называли тебя земляным червяком…”. И понеслось: силы Великого князя вошли в Коломну, где были встречены младшими Глебовичами. Пленив в Коломне Святославова сына - Глеба, Всеволод разбил передовой отряд Романа на берегах Оки, взял город Борисов, осадил Рязань, чем принудил Романа к заключению мира и примирил его с братьями, самовластно назначив уделы младшим Глебовичам...
Видимо решив, что пленение сына является достаточно веским аргументом для разрыва союзнических отношений, а скорее всего расценив ситуацию, как благоприятную для приобретения Великокняжеского титула, активизировался Черниговский князь Святослав Всеволодович. Для начала, он атаковал Давида Ростиславича, напав внезапно на его полевой стан вблизи Днепра. Давиду едва удалось спастись. Воспользовавшись лодкой, он вместе с женой, бежал и укрылся в Белгороде (Киевском) у брата Рюрика. Не сумевший реализовать фактор внезапности Святослав, вернулся в Чернигов, куда призвал на совет всех родственников.
Убедившись, что его никто не опередил, Рюрик занял бывшую столицу – Киев, откуда, с просьбой о помощи, отправил послов в Волынскую землю. Давид был отправлен в Смоленск к брату Роману, но встретиться с братом – не успел. Далеко не старый (45 ÷ 48 лет) Роман Ростиславич скончался (14 июня 1180-го года) ещё до его приезда. Прибывшему Давыду осталось, оплакав кончину брата, наследовать Смоленский престол. Забегая вперёд, нужно сказать, что его семнадцатилетнее Смоленское княжение прошло, с одной стороны, в борьбе со смоленским вече, которая не раз доходила до серьёзных восстаний, гибельных для смолян, а с другой - в частых войнах с соседними князьями и с половцами.
Зимой 6689 (1181)-го года, наняв в большом количестве Половцев, Святослав Всеволодович предпринял поход против Всеволода Георгиевича. Вступив в Суздальскую землю, войско Черниговского князя, в районе устья р. Тверцы, соединилось с новгородцами, после чего, опустошив берега Волги, двинулось к Переяславлю. В полутора днях пути от Переяславля, воспользовавшись максимально сложным для нападающих ландшафтом, их поджидал Великий князь Всеволод с полками Суздальскими, Рязанскими, Муромскими. Не решаясь начать битву, противники более двух недель оставались на месте, обмениваясь стрелами из луков. Первым режим “стояния на реке Влене” нарушил Всеволод, отправивший своих Рязанских союзников для нанесения флангового удара противнику. Нападение было отражено, рязанцы обращены в бегство, немалое число их – взято в плен…
В ожидании нового нападения Святослав отправил к Великому Князю своего духовника с такими словами:
«Брат и сын мой! Имев искреннее удовольствие служить тебе советом и делом, мог ли я ожидать столь жестокой неблагодарности? В возмездие за сии услуги ты не устыдился злодействовать мне и схватил моего сына. Для чего же медлишь? Я близ тебя: решим дело судом Божиим. Выступи в поле, и сразимся на той или другой стороне реки».
В напрасном ожидании прошло ещё какое-то время. Не дождавшись ни выступления своего противника, ни его ответа, ни своего посла и опасаясь весенней распутицы, Святослав Всеволодович с войском отошёл в Новгород, где был встречен горожанами, как победитель. На радостях, новгородцы повторно приняли на княжескую должность – в Торжок, недавно изгнанного ими Ярополка Ростиславича, прибывшего сейчас вместе со Святославом. Убедившись в наличии сил и “воинской осторожности“ у Великого князя, Святослав Всеволодович решил прекратить кампанию против Суздаля и обратил свой взор на близкий сердцу юг – Поднепровье…
Он велел брату Ярославу выступить из Чернигова и соединился с ним в Кривской земле, где его войско пополнили Васильковичи: Всеслав Полоцкий и Брячислав Витебский вместе с другими союзными князьями, каждый из которых привел свою дружину, а Всеслав ещё – Литву и Ливонцев. Во главе этого внушительного войска, в составе которого были ещё и половцы, Святослав двинулся на Киев.
Понимая, что сил для обороны бывшей столицы у него недостаточно, Рюрик Ростиславич покинул город и двинулся в Белгород (Киевский), где ему уже приходилось держать оборону восемь лет назад во время специальной военной операции, организованной Андреем Георгиевичем (Боголюбским) в 1173-м году. Видимо воинская удача и в этот раз сопутствовала Рюрику, потому что ему удалось разбить отряд половцев под руководством Игоря Святославича (Северского). Разумно воспользовавшись ситуацией, возможно даже прибегнув к шантажу, Рюрик склонил Святослава Всеволодовича к заключению выгодного обоим мира.
«<Рюрик> признал его <Святослава> старейшим; отказался от Киева, удержав за собою все другие города Днепровские, и клялся искренно быть верным другом Черниговских Князей с условием, чтобы они, подобно ему, служили щитом для южной России и не давали варварам пленять Христиан».
Таким образом, на некоторое время, в южной Руси вновь был установлен режим “дуумвирата” Святослава и Рюрика.
В начале следующего 6690 (1182)-го года, воспользовавшись отсутствием в своей земле (области) Новгородского войска, Великий князь осадил Торжок, откуда Ярополк часто беспокоил Суздальское приграничье. Через месяц мужественной обороны, голод заставил защитников Торжка сдаться на милость победителя. Всеволод Георгиевич поступил с побеждёнными по-христиански, то есть – не стал убивать:
«Ярополк, раненный стрелою во время осады, был заключен в цепи, а город сожжен вторично; жителей отвели пленниками в Владимир».
В отсутствие в Новгороде большинства “силовиков”, так или иначе поддерживающих действующего главу субъекта – Владимира Святославича, активизировались местные симпатики Великого князя. Результатом их деятельности стало отстранение и высылка Владимира из Новгорода и обращение к Всеволоду с просьбой назначить их руководителем кого-то из своих протеже́ (родственников). Оценив это событие, как свою окончательную победу в Северо-Западной Руси, Великий князь направил в Новгород Ярослава Владимировича, внука Мстислава Великого, дал свободу всем жителям Торжка и “с честью” отпустил Глеба Святославича к отцу – в Киев.
Надо полагать, что два года пребывания Глеба во Владимирском “плену” прошли, скорее в гостевом, чем в тюремном режиме содержания. В том числе и поэтому, отношения Великого князя со своим южным коллегой Святославом Всеволодовичем быстро наладились. Обретённый мир был скреплён несколькими перекрёстными браками между княжескими домами Мономашичей и Ольговичей. Так 6690 (1182)-й год закончился счастливым прекращением вражды в землях Руських, которое стало лишь – временным ослаблением усобицы…
*Речка Кзу (Гзу) – левый приток реки Колокша, протекающей через г. Юрьев-Польский Владимирской обл., РФ.