Весь вечер семья Горазда места себе не находила. Весть о явлении Ведагора повергла домочадцев в ужас. Матрена причитала:
- Это ж надобно – чародей в селении! Что теперь будет-то?!
- Помирает он, приполз на последнем издыхании, - рассказывал Любим. – Я, как увидал его, чуть дара речи не лишился! Еще страшнее Ведагор стал, нежели зимой! Исхудавший, будто сгорбленный пес, лицо – лику смерти подобно! А глаза такие, что взглянуть в них боязно! Мне едва духу хватило!
- Ну, ты у нас смельчак знатный, - усмехнулся Горазд.
- А что я, - обиделся Любим, - не так сказываю, разве?
- Да все так, - устало ответил Мечислав, присаживаясь на лавку. – Ведагор и впрямь скелету человеческому подобен. Ему нынче и маска его рогатая не надобна: сам будто из могилы поднялся. Голосом хриплым и утробным вещает, глядит – прямо огнем обжигает. У Малуши схватило его так, что по полу кататься начал. Видать, агония его предсмертная пожирает.
- Матерь Божья! – Матрена испуганно перекрестилась.
Найда тихонько присела на лавку рядом с Мечиславом, будто бы невзначай коснулась его руки. Дружинный заметил ее несмелую ласку, взял за руку, проговорил ей на ухо:
- Нынче я с тобою, бояться нечего! Сам сгину, а за тебя до последнего биться буду!
- К чему это ты? – испугалась Найда. – С кем биться?
- Это я так, к слову… - взгляд Мечислава потеплел. – Нальешь кваску, радость моя? Горло что-то пересохло…
Найда с готовностью поднялась с лавки.
- Да уж, пересохнет тут горло, - крякнул Горазд, услыхавший его последние слова, - после таких-то дел! Нынче надобно быть настороже: Радим рано или поздно явится в деревню, и тогда один Бог ведает, что тут твориться начнет!
Беляна замерла, сидя в уголке, побледнела.
- Ох, да заснешь ли тут, с такими страстями-то! – сетовала Матрена. – Неспокойно у меня на сердце, что чародей под боком обретается! Я ж так и глаз не сомкну!
- Что ты, мать, - ответил Горазд, - с Малушей он нынче, она дурного ему не даст сотворить. Приглядит за ним покамест. А нам как раз-таки очень надобно хорошенько отдохнуть, да сил набраться. Что завтра будет – кто скажет… а вдруг, тяжкий день впереди… давайте потому вечерять и спать ложиться. Утро вечера мудреннее.
Горазда все послушались. Накормили мальцов да деда Сидора, потом сами вечерять сели. Перед сном Матрена на молитву стала, а Найда отправилась деду лежанку поправить. Посидела с ним, поговорила, квасу дала напиться. Не одиноко было старику лежать: и Любим, и Мечислав вместе с ним в дальней горнице обустроились. Любим все не мог утихомириться после встречи с Ведагором. Задавал Мечиславу вопросы, строил свои догадки, не давая дружинному спать. Но тот отвечал исправно, чем только разжигал любопытство будущего шурина.
Слушая беседы молодых, дед Сидор потихоньку задремывал, но на душе и у него кошки скребли. Какой уж тут покой! Краем уха услыхав, что случилось у Радима с ведуном, старик сам не свой был. Пуще прежнего хотелось ему своим домашним поведать о том ночном приключении, да где уж тут! Будто куль с мукой, на лавке валялся.
В таких мыслях и заснул он, не ведая, сколь долго еще Любим с Мечиславом протолковали.
Дождь барабанил по крыше всю ночь и закончился только под утро. Когда пришло время заниматься алой заре, было еще сумрачно. После долгого дождя на дворе выпал густой туман. Подобно белому молоку, он растекся по полю, заволок селение, проник в каждый двор. Поднявшись до свету, Матрена ахнула, выглянув в мутное окошко:
- Ох, Господь милосердный! Гляди, какой туман! Это же надобно – двора своего не видать!
Горазд зашевелился на печке, прокряхтел:
- Чего причитаешь, мать? Петухи, что ль, уж пропели?
- Да глянь, отец, что на дворе-то делается! Туман белой пеленой. Не видать ни зги.
- Эх, ну так спадет, туман-то, - равнодушно пробормотал Горазд, снова проваливаясь в дрему. – Ты чего поднялась-то, ни свет, ни заря? Темно за окном-то – ночь еще, поди…
- Поспи, поспи, сердешный, - пробормотала Матрена, - это меня лихо неведомое подняло. Сердце всполошилось вдруг… ох… пойду-ка хлеб затворять…
Матрена зажгла лучину, оглядела мирно спящих домашних: Найду, мальцов на полатях, Беляну…
Беляна, будто почуяв на себе взгляд матери, пробудилась, села на лавке, протирая сонные глаза.
- Подниматься пора? – тихонько спросила она.
- Ты погоди, погоди, дочка! – махнула рукой Матрена. – Рано еще! Это мне не лежится, лихо на ноги подняло! Хлеб затворять буду.
- Так я за водой сбегаю, - отозвалась Беляна, заплетая косы. – Поди, дома нет, воды-то?
Матрена заглянула в кадку:
- И верно – почитай, что нет! На донышке осталась. Позабыла я вечор-то, что натаскать надобно. С такими делами и думы-то все из головы – вон!
- Ну, так я схожу.
- Туман густой, дочка, не рассвело еще! Обожди.
- Сбегаю, до колодца десять шагов! В родном дворе не заплутаю.
И Беляна, взяв ведерки, тихонько выскользнула из горницы.
Матрена пошла печь растоплять. С вечера еще угольки теплились: не простыла, печь-то. Подложила она несколько полешков, щепы, пламя раздула, и разгорелся с потрескиванием веселый огонь. А у бедной бабы, меж тем, сердце щемило. Сама она своей тоски не понимала: жало где-то в груди, будто что дурное приключиться готовилось.
- Свят, свят! – крестилась Матрена, суетясь возле печи.
Из дальней горницы послышалось мычание деда Сидора. Подошла Матрена, спросила:
- Что ты, отец? Надобно чего ль?
- Напиться, видать, просит, - зевая, отвечал Любим.
- Сейчас принесу, - сказала Матрена.
Притащила она старику крынку с квасом. Напоила, лежанку ему поправила, успокоила:
- Ты лежи, лежи покамест, дед Сидор! Раненько еще. Я хлеб затворяю. Как справлюсь, накормлю тебя. Каша-то в печи с ночи взопрела, нынче разогреть только. Молочка свежего Найда принесет, и полакомишься.
Мечислав тоже поднялся, присел на лавке, растирая увечную ногу. Никому он не жалобился на свою хворь, но было видно, что она доставляет ему немало хлопот. Покуда никто не видал, дружинный частенько морщился от боли.
Беляна долго не возвращалась, и Матрена уже собралась было выглянуть на двор, как вдруг дверь в горницу отворилась, и девка вошла без ведерок.
- Где водица-то? – подивилась мать, глядя на беспокойное лицо дочери.
- Там… ведерки я у дальнего колодца оставила… дужки обломились… не донести мне самой…
- Ох ты, Господи! – всполошилась Матрена. – Как так – обломились вдруг? Справные ведерки-то были! А ты для чего на деревенский колодец пошла, дуреха? Свой-то на что?
- Дак… в своем воды нет… вот я и пошла туда…
- Как так – нет? – Матрена недоверчиво уперла руки в боки. – Чего мелешь-то? Куда ж вода делась? После такого-то дождя, и колодец иссох? Что за выдумки!
- Правду говорю! – пропищала Беляна. – Воды нет как нет! До дна опустилась, ведром не зачерпнуть! Потому я и пошла… Мечислав подсобит мне донести?
- Эх, дочка! – махнула рукой Матрена. – Куда Мечислава звать, с его хворью-то! Он же едва на ногу ступить может! Любима вон кликни!
- Не надобно, - ответил дружинный, выходя из дальней горницы. – Я подсоблю, Беляна. Не калик, поди. Идем, донесу ведерки-то.
Подпоясав рубаху, Мечислав отправился следом за девкой на двор. Они нырнули в белую пелену тумана.
- Еще чего удумала – воды нет! – бормотала Матрена, выходя следом. – Ну-ка я сама гляну, куда вода в колодце подевалась! Батюшки светы! И впрямь, не видать. Что за напасть?
Покачав головой, она вернулась в дом.
Меж тем, Мечислав с Беляной шли к дальнему колодцу, что находился посреди селения, возле дороги. Дружинный шел первым по тропке, девка следовала за ним. Впереди на десять шагов ничего не было видно.
- Ну и туман нынче – диво дивное! – заметил Мечислав. – Будто молоко, густой, белый! И изб-то не видать – вон как заволокло! Как сама-то, покуда ходила, не испугалась, Беляна?
Его вопрос остался без ответа. Оглянувшись, Мечислав увидал, что за ним на тропинке никого не было. Девка пропала.
- Беляна! – позвал он. – Беляна, ты где?
В селении было очень тихо, но дружинный, прислушавшись, не уловил ни единого шороха. Девичий голос не отозвался.
- Хм, чудно как-то, - пожал он плечами и отправился дальше.
Вскоре показалась деревянная крыша колодца. Точно маленькая избушка, он был окутан туманом, а возле него, на земле, стояли брошенные Беляной ведерки. Дужки и правда были поломаны.
- Чудно, - усмехнулся Мечислав и подхватил ведерки в обнимку.
Сделав пару шагов в обратном направлении, он вздрогнул от звука знакомого голоса:
- Гляжу я, сил у тебя довольно, дружинный! Хромота тебе не мешает ведра-то таскать!
Едва не выронив свою ношу от неожиданности, Мечислав медленно обернулся. Из тумана к нему навстречу вышел Радим. Взгляд его темных глаз не предвещал ничего доброго. Аккуратно поставив ведерки на землю, дружинный сжал зубы от боли, выпрямился.
- Ежели призовешь на помощь, - тихо продолжил Радим, - худо придется не только тебе, но и другим людям.
- Чего тебе надобно? – нахмурился Мечислав. – Явился расправу надо мной чинить?
Радим кровожадно усмехнулся:
- Начну с тебя, а там и до других доберусь.
- Я-то ладно, а чем люди тебя прогневали? Кто еще тебе дорогу перешел?
- Да есть некоторые, - Радим сплюнул на землю и сделал еще шаг навстречу.
Только сейчас Мечислав заметил, что глаза его были чернее ночи, руки – изодраны, а пальцы решительно сжимались в кулаки. Радим прохрипел:
- Одна девка у Горазда – дура упрямая, зато другая сговорчивая попалась! С полуслова все уразумела.
- Так это ты Беляну подговорил? Собирался меня из дома выманить? – догадался Мечислав.
- Собирался – и выманил. Я всегда своего добиваюсь – где лаской, уговором, а где и силой. Беляна – девка толковая, не чета Найде. Та своей выгоды не видала в том, чтобы меня слушаться.
- Замолчи! – сжал зубы Мечислав. – Спрячь свой ядовитый язык, гад ползучий! Отправляйся к Малуше – там тебя Ведагор ждет. Намедни он в деревню пожаловал. Ты и его умудрился обвести вокруг пальца! Коли не проведете с ним обряд, как полагается, он помереть спокойно не сможет, а деревню ждут беды страшные!
- Мне этот старик нынче без надобности, - криво ухмыльнулся Радим. – Я уже получил все, что желал. А он уже немощен слишком, чтобы проклятья на народ насылать! Зато у меня теперь есть сила, чтобы с тобой поквитаться за все.
- Доколе же зуб на меня точить станешь? – горько усмехнулся Мечислав. – Все простить не можешь того, что Найда не тебе свое сердце отдала? Так насильно мил не будешь – не обессудь.
В глазах Радима зажглась ненависть.
- С тобой поквитаться – моя давняя задумка. Аж на сердце сладко, как помыслю, что избавлюсь, наконец, от тебя. Всю жизнь ты мне заломал, дружинный! Но убивать быстро я тебя не хочу. Я позволю тебе сразиться со мной, коли желаешь. Ступай за мной, и прими смерть, как полагается мужчине. Ежели ты еще мнишь себя таковым со своим увечьем!
- Никуда я с тобой не пойду, пес паршивый! – процедил сквозь зубы Мечислав. – биться хочешь? Давай прямо здесь, не откладывая! Мне твои условия не по нраву.
- Ведал я, что противиться станешь! Трусость это в тебе говорит. Мыслишь, народ нынче сбежится и тебе подсобят меня одолеть?
Покуда Радим говорил, он ходил вокруг Мечислава подобно тому, как ворон кружит над своей добычей. Дружинный был готов к нежданному нападению и старался не отрывать взгляда от темных глаз противника. Вскоре голова Мечислава внезапно закружилась, загудела, он потер ладонью лоб и на мгновение потерял бдительность. Странное головокружение прошло, и он едва удержался на ногах. Но эта оплошность стоила ему дорого: он потерял из виду Радима.
Осторожно ступая, Мечислав обошел колодец вокруг – Радима след простыл.
«Не может быть, чтобы он исчез, - проносилось в голове дружинного, - таится, должно быть! Что со мной такое? Отчего перед глазами все плывет и качается? Чары его проклятые, не иначе…»
Сжав зубы и собрав волю в кулак, Мечислав направился по тропинке к дому Горазда.
- Коли поспею, - бормотал он, - хоть топоры боевые прихвачу! Он же здесь где-то… рядом…
Туман становился все гуще и белее, и Мечислав уже не сомневался в том, что все это – происки Радима и следствие его чар. Народ в деревне, как на грех, и не думал просыпаться. Вокруг царила такая мертвая тишина, что становилось не по себе. Мечислав шел по тропке словно пьяный, будто его одолел хмельной дурман: земля качалась перед глазами, белый морок окутывал разум. Вскоре дружинный осознал, что идет совершенно не туда. По дороге к дому Горазда ему не встретился ни старый амбар, ни знакомые изгороди.
Он побрел медленнее, чтобы сообразить, где находится, и вскоре заметил рядом очертания сельской кузни.
Назад или Читать далее (Глава 69. На лезвии)
#легендаоволколаке #оборотень #волколак #мистика #мистическаяповесть
