– Анька, выходи! - крикнул из-за двери пьяный отчим, колотя в дверь. – Иди погрей мне ужин, пока мать не пришла!
Стук его кулаков для Анны был настолько же привычен, насколько и неприятен. Напиваясь, он изменялся до неузнаваемости, и из спокойного и доброго, готового отдать последнюю рубаху, человека, превращался в загнанного зверя с перекошенным лицом. Аня не то чтобы ненавидела его, нет. Скорее - боялась. Боялась нарваться на его колючий взгляд, боялась сказать что-то такое, что вспыльчивый в подпитии мужчина мог воспринять, как вызов, боялась его сальных взглядов, намёков и непристойных слов.
Отца Анна не помнила, будто не видела никогда, ведь его не было даже на фото - мама как-то рассказала, что порвала все фотографии, которые они успели сделать за время двухлетнего брака. Спустя пару лет, когда Анютка уже вовсю ходила в садик и разучивала песенки на утренники, мама привела в дом его - того, кого падчерица никогда не сможет принять, и тем более, полюбить. Первое время он был даже ласков, приносил игрушки, сладости, а когда мать с ним расписалась, показал всё своё гнилое нутро и перестал строить из себя примерного папашу.
Самым страшным было время похмелья, когда он шатался по квартире и искал выпивку, а не найдя, начинал швырять всё с полок и кричать на мать. Она запирала дочь в комнате и убегала в магазин, чтобы купить ему чекушку, выпив которую, он вдруг успокаивался и принимался рассказывать о своей тяжёлой доле бывшего заключённого, не забывая при этом указывать, как и за что должна его любить "неблагодарная" падчерица. Мама отвлекала его разговорами, а сама потихоньку выводила дочь в комнату и запирала.
Беременность матери привела отчима в чувство и когда родилась сестра, он закодировался и перестал пить совсем. Правда, придирок от него меньше не стало, но из-за того, что мать сидела с малышкой дома, простора для манёвра почти не осталось и он "притих", оставив в покое растущую дочь жены. Теперь в обязанности Ани входил не только уход за собой и уборка, приглядывать за младшей сестрой тоже приходилось, а когда мама вышла на работу и сестру отдали в детский сад, отводить и забирать её оттуда нужно было тоже старшей сестре.
Вопреки всему, училась Аня хорошо и закончив школу с одной четвёркой, поступила в институт на бюджетное отделение. К этому времени отчим почти перестал обращать на неё внимание, по крайней мере, так казалось Анне, и она перестала запираться по привычке в комнате.
С личной жизнью всё было неважно - сказалось сложное взросление - и парни вокруг девушки к её двадцати трём годам, увы, не вились, а поскольку другого жилья не было, она так и жила в своей комнате. Правда, когда младшая сестра Катя подросла, её переселили к старшей, и теперь они делили комнату пополам.
Отчим незаметно для всех потихоньку опять начал прикладываться к бутылке, правда, теперь он это делал, как правило, в выходные, не прикасаясь к алкоголю в будни. Поэтому, если позволяла погода, Аня в эти дни подолгу гуляла, ходила в библиотеку или сидела с ноутбуком и чашкой кофе в кафе неподалёку.
В то ранне утро она проснулась от того, что кто-то мелко трясёт её кровать. Щуря глаза в сумраке, девушка обернулась и обмерла - сзади, над её головой стоял отчим и удовлетворял себя рукой, отрывисто дыша. Выйдя из ступора, она вскрикнула:
– Что вы делаете?! - и начала отталкивать мужчину.
Тот дёрнулся и нехотя сделал шаг назад со словами:
– Твою мать... Проснулась...
Спрятал своё хозяйство в тренировочные штаны и нагнувшись, сказал:
– Матери скажешь - убью!
– Уходите! Сейчас же! - Анна поднялась.
В кровати заворочалась Катя. Отчим, криво усмехнувшись, цыкнул зубом и неслышно вышел, а Аня больше не смогла уснуть.
После занятий до самого вечера она просидела в кафе напротив своего офиса в поисках съёмной квартиры, но цены на жильё были для неё совершенно неподъёмные, а от её и так небольшой зарплаты, с которой она откладывала на первый взнос для покупки квартиры в ипотеку, тогда бы совершенно ничего не оставалось на жизнь. Когда надежда её почти покинула, а народ потихоньку стал расходиться, на глаза ей попалось объявление с ценой ниже рынка в три раза. Она судорожно перечитала объявление ещё раз и набрала номер хозяина.
– Здравствуйте! Квартиру сдаёте ещё?
В ответ мужчина обрадованно воскликнул:
– А что, хотите посмотреть?
– Да, а когда можно? - Аня постучала пальцами по столу.
– Да хоть сейчас!
– Правда? Диктуйте адрес, скоро буду!
Мужчина продиктовал адрес и Аня не поверила своим глазам - на листке был записан адрес соседнего дома, прямо напротив того кафе, в котором она сейчас находилась. Она закрыла ноутбук и выбежала наружу, оглядываясь по сторонам и не веря своему счастью. Через пару минут она уже стояла перед подъездом и ждала, когда хозяин спустится и откроет ей входную дверь - домофон, по стечению обстоятельств, в квартире не работал.
Дверь пикнула и в широком проёме она увидела полного, низкого роста мужчину в огромных очках с толстенными линзами и с залысиной, одетого в видавший виды спортивный костюм. На вид ему было около сорока лет, но из-за очков он казался старше минимум лет на десять. Оглядев девушку с ног до головы, он усмехнулся и шепелявя спросил:
– Вы квартиру смотреть?
– Да, добрый вечер.
– Идёмте. - он пропустил её в подъезд, а потом нагнал на лестнице и вырвался вперёд. – Предупреждаю сразу - в квартире не убрано. Прошлые жильцы не соблюдали чистоту и скажем так, оставили много мусора.
– Поэтому и такая цена? - Аня поднималась за хозяином жилья и оглядывала стены подъезда.
– Отчасти - да. Но если вы сможете привести её в порядок, я буду только "за".
– Понятно... Посмотрим. - девушка улыбнулась.
Они остановились перед железной дверью коричневого цвета. Коврика под ней не было, косяки были сильно заляпаны руками, глазка тоже не было - вместо него был наклеен прозрачный скотч.
– Глазка нет, как видите. И ручка изнутри тоже сломана немного, но я уже говорил - всё в ваших руках. Мы же с вами понимаем, что за такую цену вы больше ничего не найдёте?
– Возможно. Ну что, может, зайдём? - Анна нетерпеливо постучала носком ноги по плиточному полу подъезда.
– Проходите. - мужчина распахнул дверь и девушке в нос ударил тяжёлый запах прокуренных стен, старого мусоропровода, пропавшей еды и засорившейся канализации. Пол в прихожей был настолько грязным, что не понятно было, что за материал под ногами и какого он цвета. Мебель была, но состояние её было таково, что пользоваться ею без ремонта и капитального мытья с дезинфекцией было опасно для здоровья.
Аня замерла и брезгливо поморщилась. Мужчина щёлкнул выключателем и засиженная мухами лампа озарила тусклым желтоватым светом единственную комнату. Окна, судя по едва пробивающимся огням фонарей с улицы, не мылись никогда. Шторы неопределённого цвета вяло свисали с покосившегося карниза, а подоконник из когда-то белого превратился в чёрный с разводами грязи - вероятно, когда-то здесь стояли цветы. Диван не был продавлен, но грязные разводы и засаленные, лоснящиеся края его создавали настолько отталкивающее впечатление, что не только садиться, стоять с ним рядом было неприятно. Аня оглядела комнату - судя по обоям, когда-то здесь было чисто и уютно, однако, тот, кто здесь жил раньше, и понятия не имел, что такое уборка.
Туалет оставил самое гнетущее впечатление - ржавчина и тёмно-коричневые разводы, въевшиеся в фаянс, погребли под собой истинный цвет. В унитазе плавала горка окурков, в ванной лежали старые сланцы. Словом, работы было здесь не просто много - страшно даже предположить, сколько времени уйдёт на приведение квартиры в нормальное состояние.
Кухня тоже была неопределённого цвета - слой застывшего жира и грязи погрёб под собой пол, стол, табуреты, холодильник и кухонный гарнитур. Аня закрыла нос рукой и распахнула шкафчик под мойкой - в мусорном ведре явно что-то портилось, а над ним кружились мошки. Она протёрла руки влажной салфеткой и посмотрела на хозяина.
– Ну что, берёте? - с сомнением спросил он.
– Состояние, конечно, просто ужасное... - она ещё раз огляделась. – Но у меня сейчас сложная ситуация и мне очень нужно где-то жить. Кроме того, я коплю на первый взнос, поэтому что-то более дорогое пока не могу себе позволить. - она улыбнулась, и достала паспорт. – Давайте договор, подпишу сейчас же.
Хозяин улыбнулся так широко, словно Анна была его первой квартиранткой за много лет. Кто знает, сколько времени он уже не может сдать эту халупу? Почему за столько времени он не вызвал службу уборки, Анна потом будет часто думать, но сейчас она хотела поскорее подписать документы и ехать за вещами. Он поднял указательный палец и воскликнул:
– Ждите здесь, я прибегу через пять минут! Договор в машине!
Пока он бегал, Аня проверила газ, воду, электричество - всё было в порядке. На счастье, даже стиральная машина и холодильник были исправны, как и плита. Но объём работ, так испугавший вначале Анну, показался небольшой платой за душевное и физическое здоровье, когда она представила, как будет жить одна.
– А вот и я! - забежал обратно хозяин. – Давайте знакомиться тогда. Меня зовут Валерьян Афанасьевич. А вас?
– А меня просто - Аня. - ответила едва скрывая смех, девушка. – А мои фамилию и отчество вы увидите в паспорте.
Они подписали два бланка договора и Валерьян, забрав первый взнос за месяц, побежал домой. А Анна ещё раз всё обошла, открыла окна на проветривание и поехала домой. По дороге позвонила мама и спросила, где гуляет дочь.
– Скоро буду, мам, не волнуйся, всё хорошо.
Дома почти все спали, только мама сидела на кухне и пила чай.
– Ты где была, дочь? Я возилась на кухне, а сейчас смотрю - уже почти десять вечера, а тебя нет. - спросила она и зажгла газ под чайником.
– Мам, слушай, я завтра съеду от вас... - сказала Анна и положила руку на мамину ладонь.
– Что? Куда? - мама нахмурилась.
– Я квартиру сняла. Рядом с работой.
– Но ты же хотела накопить на ипотеку?
– На первый взнос, мам. Но это неважно, я так и буду копить, просто теперь поменьше буду на себя тратить.
– Даже не знаю... - мать выключила засвистевший чайник. – Как-то неожиданно...
– Ну, знаешь, я бы и не съезжала, если бы...
– Что - если бы? - спросила мама, наливая кипяток в чашку дочери.
– Да неважно... Просто хочу жить отдельно. Катюшка уже большая, ей надзор не так нужен, как раньше, так что моя помощь, считай, тоже не понадобится.
– А куда, скажешь?
– Пока нет. Если надо будет, звони - приеду.
– Не хочешь, чтобы мы к тебе приходили?
– Вы - пожалуйста. Отчим - нет. Да и работы там много, надо всё вычистить, выстирать, не один день уйдёт. Так что, как буду готова, приглашу вас с Катюшкой на новоселье. - Анна обхватила чашку двумя руками и приблизила ко рту.
Мама молча смотрела на дочь и рассеянно крутила в руках фантик от конфеты.
– Ну, смотри сама. Может, так даже лучше. - мама встала и принялась мыть чашки. – Вот, дочь, нету у нас родни, некому квартиры-дачи оставлять, всё самим приходится выгрызать у жизни. Так что, не обижайся... - мать развела руками.
– Я всё понимаю, мам. Не волнуйся за меня.
***
Анна потеряла счёт дням и вечерам, когда мыла, скребла, чистила и отстирывала. Сантехника в туалете оказалась приятного светло-голубого цвета, а ванная отчистилась, но тонкий слой краски оголил сталь, и девушке пришлось покупать специальное средство и восстанавливать покрытие самостоятельно. Двери и плинтуса полностью очистить не удалось и она, купив краску с рук у какого-то запасливого строителя, перекрасила всё в белый цвет, отчего стало светлее и просторнее. Диван не поддавался долго - трижды Анна подступалась к чистке - в обивку намертво въелся сигаретный дым и пятна, судя по всему, от детских или собачьих неожиданностей. Но когда он высох, обнаружилось, что обивка - нежного персикового цвета, что отлично сочеталось с белыми шкафами и светло-серыми полами.
Спустя два месяца, когда мебель, стены, полы и шторы приобрели свой изначальный цвет, Анна, наконец, сложила раскладушку и постелила себе на диване. По такому поводу решила устроить небольшой праздник и позвала маму с Катей, но строго - настрого запретила говорить отчиму, куда они идут.
Квартира сияла чистотой, даже карнизы были начищены до блеска, а светильники, отбрасывая свет на уютное жилище, создавали приятную атмосферу уюта и настоящего дома.
***
Через три месяца приехал Валерьян Афанасьевич. Ступив на порог прихожей, он остановился в нерешительности - так разительно отличалась та помойка, которую он сдал Анне, от того опрятного и уютного дома, в который превратила девушка съёмное жильё. Он разулся, за что Анна мысленно его поблагодарила, обошёл комнату, заглянул в кухню и ванную, и когда забирал у девушки из рук плату за месяц вперёд, вдруг сказал, ядовито ухмыляясь:
– А здесь не хватает!
– В смысле? Я передала всю сумму, пересчитайте ещё раз! - Аня напряглась. Ухмылка хозяина квартиры не предвещала ничего хорошего, и внутри у неё всё сжалось в неприятном предчувствии.
– Нет, нужно втрое больше! - прошепелявил Валерьян и упёр пухлую короткую ручку в бок.
– Как - втрое?! - Анна выкатила глаза. – Вот договор, здесь чёрным по белому написана эта цифра! И ни копейкой больше! Вы что-то путаете!
– А договор завтра заканчивается, и по этой цене я сдавать квартиру больше не буду. Вы посмотрите расценки - это слишком дёшево для жилплощади в таком состоянии. Так что - или платите втрое больше, или съезжайте!
– Валерьян Афанасьевич, но вы же знаете, что это я, я сама, своими руками отчищала всю квартиру, два месяца корячилась! Вы же мне сдавали настоящую халупу и сами сказали, чтобы я делала с ней всё, что захочу!
– Ну, сказал и сказал. Подтвердить-то никто кроме вас, не может.
Анна почувствовала, как слёзы брызнули из глаз - от обиды,что столько труда вложено, а теперь, не прожив и полгода, ей придётся искать другое жильё.
– Пожалуйста, войдите в моё положение! - умоляюще протянула девушка. – Вы же знаете, что я не могу себе позволить дорогое жильё, мне просто не на что будет жить! Прошу вас! - она сложила руки в мольбе.
– Ничего поделать не могу. Не согласны платить - съезжайте. Завтра приеду за ключами. - сложив руки на груди и важно надув губы, ответил собственник.
Анна выпрямилась и взглянув прямо в глаза мужчине, ответила сквозь слёзы:
– Хорошо. Завтра, так завтра.
– Отлично. Счастливо. - Валерьян развернулся и натянув туфли, скрылся за дверью, оставив, однако, сумму за квартиру на тумбе.
Когда он ушёл, Анна рухнула на диван и разрыдалась. Первым порывом было - взять биту и разбить всё к чертям, но когда она выплакалась, в голову пришла другая мысль.
Сначала она позвонила коллеге и попросилась к ней на постой.
– Конечно, приезжай, Ань, что за вопрос! - ответила коллега и добавила: – Я как чувствовала, что он так поступит - освободила одну комнату.
– Спасибо, Даш. Огромное спасибо!
Вещей у Анны было совсем немного и сборы не заняли много времени. Упаковав всё в те же коробки и пакеты, в которых и было привезено, Аня закрыла шторы и погасила верхний свет, продолжив возиться и стараясь не шуметь.
Через две недели, когда Анна уже обустраивалась на новом месте, сняв комнату у бабушки "Божьего одуванчика", ей в рабочее время позвонил разъярённый хозяин квартиры и не здороваясь, начал визгливо кричать в трубку:
– Ты что сделала с моей квартирой, дрянь?! Вернись немедленно и сделай так, чтобы не воняло! Я не могу квартирантов привести, там дышать нечем и мухи летают! Слышишь?!
Анна ничего не ответила, лишь отключила звонок и заблокировала Валерьяна.
Это слышала Даша - коллега, у которой Аня жила некоторое время после того, как хозяин выгнал из похорошевшей квартиры. Она вскинула брови и удивлённо спросила:
– Кто это, Ань? Кто так кричал? Даже мне слышно было!
– Это - тот самый козёл, что вышвырнул меня из квартиры, которую я два месяца драила и отчищала. Ну, ничего, пусть теперь поищет все мои сюрпризы! - она потёрла руки, а Даша снова спросила:
– Не поняла... Какие сюрпризы?
– Даш, ну неужели ты думаешь, что я могла так просто уйти? Нет, конечно! - она принялась загибать пальцы: – Под плинтусом и за кухонными шкафами - остатки рыбы, за карнизами - креветки, проколотые яйца - в полу, в вентиляции, и ещё несколько тайников, о которых я и сама не помню уже...
– Ты - страшная женщина, Аня! - наигранно испугавшись, воскликнула Даша.
– Нет, Даш, просто очень люблю, когда всё по справедливости.
***
Через восемь месяцев Анна внесла первый взнос за квартиру недалеко от работы, а ещё через год въехала в своё, собственное жильё, из которого её уже точно никто не выгонит.
***
Я вновь наедине… В обнимку с небесами.
Открытая душа, улыбка и весна.
Мне дан судьбы урок, и я прошла экзамен.
И этот солнца луч – от Бога верный знак.
Я вновь наедине с негаснущей надеждой,
Которую нельзя убить и отобрать.
Есть свет и рядом тьма, а правда где-то между…
А что осталось мне? Да жить и расцветать!
Я вновь наедине с лучистой верой в сердце.
Мне сложно без неё дышать и делать шаг.
Смотрю и не могу на небо насмотреться…
Оно мне шепчет: «Всё лишь в Господа руках»
Я вновь наедине с любовью необъятной.
И покрывает всё присутствие её…
Я знаю, жизнь нельзя перемотать обратно.
Вчера была полынь, сегодня – майский мёд.
Я вновь наедине… И, рук не опуская,
Бреду я по земле, не пряча глаз и чувств.
Родная для чужих, а для своих – чужая.
Но это жизнь моя, другую не хочу!
Автор стихотворения Ирина Самарина-Лабиринт
© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2021
Искренне благодарю вас за то, что потратили на прочтение своё время! Если вам пришлось по душе моё скромное творчество, поддержите репостами, лайками, подпиской или угостите кофе: 2202 2032 9141 6636 (Сбер). За любое содействие - низкий поклон! Всегда ваша, Елена С. ©