Прошло полгода
— Рит, ну о чём ты говоришь? Какая свадьба? Я Лёшу найти хочу, вообще невероятная история! — сказала Наташа и сделала глоток капучино.
— Подруга, ты, конечно, романтик каких мало, но надо быть немного на земле! Иногда, чтобы не поселиться на облаках! — назидательно говорила Рита. — Можно ещё капучино? — крикнула она бармену.
Наташа изменилась в лице. Где-то глубоко в душе она понимала, что Рита права...
"Ритка вообще практичная, плохого не посоветует", — мелькнуло у неё в голове.
Прошло полгода... Лёша пропал. Теперь пропал Лёша...
Она выбралась с Риткой погулять по городу: выставки, парки, кофейни.
Поболтать ни о чём — бабий трёп, лучший отдых для обеих. Зима... Лёшина любимая зима.
Конец года. Наташа задержала взгляд на маленькой новогодней ёлке, которую хозяева кофейни поставили на каждый столик.
Скоро Новый год, и надо создавать настроение, что, впрочем, у хозяев получалось на отлично.
— Как они могут так делать? — думала Наташа. — Миниатюрная, и всё на ней: игрушки, звёзды, шары, и даже Дед Мороз выше самой ёлки.
— Лёша твой пропал? Я так понимаю, — вернула её в реальность Рита.
Наташа не дала договорить:
— Потому что Славик, твой любимый! Наверняка наговорил ему гадостей: «Что ты лезешь к чужой бабе», и всё в таком духе... А вот интересно, Славка откуда знает про Лёшу?
Тут уже не дала договорить Рита:
— Да потому что он стоял у тебя над кроватью, когда ты бредила своим Лёшенькой, и всё слышал!
Рита крикнула так громко, что посетители кофейни стали на неё оборачиваться.
— Простите, простите! — закивала Рита налево и направо.
Наташа поёжилась.
— Наташа, — продолжила давить подруга, — Лёша пропал, у тебя уже часики тикают...
— Что-то с разговора ни о чём ты съехала куда-то не туда, подруга! — перебила Наташа.
Рита сделала гримасу.
— Тебе рожать надо, да интересная история, да романтичная как никогда: с вас бы песни писать и мелодрамы снимать! Но Лёши нет, на звонки он не отвечает. Непонятно, что он помнит и знает. Тебе ведь всё это привиделось, и кто с ним был на самом деле?
— Слушай, подруга, а может это ты ему что ляпнула? — спросила Наташа и пристально взглянула в глаза подруге.
— Знаешь что, моя дорогая! Если и ляпнула... — стали опять коситься посетители, — ...то только ради твоего блага! — закончила Рита шёпотом.
Подошёл бармен, мальчик лет двадцати пяти:
— У вас всё в порядке? Ещё капучино?
— Два по 50 самого дорогого коньяка! — рявкнула Рита.
— Я не буду, — возразила Наташа.
— Я буду!
Бармен ушёл. Наступила пауза.
— Если и сказала, — начала Рита, — то ради твоего блага!
— А... А... — Наташа была ошарашена услышанным. — А не пошла бы ты... овца!
— Овца? Ну-ну, спасибо, Наташа!
— Пожалуйста.
Принесли коньяк. Рита выпила залпом все сто грамм.
— Она рассчитается, — махнула головой в сторону Наташи и вышла из кофейни.
Зима. Лёша так любит зиму, как и я, — подумала Наташа и снова отстранилась, уставившись на ту же ёлку, на Деда Мороза, стоящего в углу кофейни, и на снежинки, ложащиеся на окно одна за одной.
Скоро сплетут белое покрывало зимы. Накроют им всё: улицы, лавочки, тротуары, фонарные столбы, дома, и всё будет...
— Правда, что делать — неясно, — вернулась Наташа в реальность. — Ритка в чём-то права. А если я его не найду?
Она уже ездила к нему на дачу и провела там несколько дней, замёрзла до чертиков: спать в машине — небольшое удовольствие. Сосед, местный пьяница, ничего конкретного не сказал.
На кафедре его вечно не было: то лекция началась, то закончилась. То он только зашёл на кафедру, то недавно вышел... Мистика какая-то. Она рассчиталась и пошла бродить по городу.
День свадьбы
— Я пойду пройдусь, — Наташа взяла маленькую сумочку, накинула на плечи дублёнку и вышла из дома. У порога её встретил Слава.
— Зай, ты куда?
— Слав, мне пройтись надо, — он её обнял. — Ты волнуешься, это нормально. — Она как-то неприятно отреагировала, вырвалась из его объятий и ускорила шаг.
Слава стоял и смотрел ей вслед.
— Зачем? — думала она.
— И зачем я должна это делать? — сказала прохожая девушка кому-то по мобильному.
Наташа улыбнулась: надо же, такие совпадения.
Наташа улыбнулась — надо же, такие совпадения.
— Может, бросить всё?
— Может, бросить всё! — рявкнул на супругу мужчина, вытаскивающий сумки из машины напротив. Совпадения только начинались.
Двадцатое декабря, народ заканчивает год и куда-то торопится: друзья, родственники, дачи, шашлыки. Новогодние каникулы большие — надо успеть выпить со всеми.
Она уже не удивлялась. Шла дальше, не зная куда и не понимая, что может решить эта прогулка. Но дома находиться было невыносимо. Через несколько часов она будет замужем.
Гости все готовы — бухлишко, крики «Горько!», а она? Хочет ли этого она?
«Абы было?»
Чтоб потом всю жизнь заниматься аутотренингом: «Все так живут, и мой брак ничем не хуже?»
Но ведь он пропал, и пресловутые «тикающие часики» уже достали!
— Слава хороший, — подумала она, подойдя к светофору.
— Конечно, и вот ты понимаешь: Слава хороший, Слава правильный, — говорила одна подруга другой. — Мама заладила, как попугай. Ну и женись на нём, раз он тебе так нравится! — Девчонки поравнялись с ней, и она невольно слушала их беседу.
Загорелся зелёный, и Наташа ускорила шаг. Зашла в ту самую венскую кофейню, где сидела с Риткой.
— Ритка, конечно, овца! — вспомнила она про подругу. — Чего ты лезешь со своим добром?! Она своей заботой затюкает до полусмерти! И ведь так всегда — она знает, что мне нужно! Эх... Можно коньяк? — сделала она заказ на баре и села за любимый столик у окна.
Пара, сидящая за соседним столиком, обратила на неё внимание. Парень, высокий, светловолосый, встал и подошёл к ней.
— Мы не знакомы, я не знаю, почему я должен это сделать... Вот ключи, Лёша ждёт вас на даче, — сказал и удалился.
— Кто вы? Откуда вы его знаете? — она бросилась за ним. Он молчал в ответ. Его спутница — смазливая брюнетка лет двадцати — косо смотрела и уже готова была вмешаться.
Тут Наташа сказала:
— Простите... — рассчиталась и выбежала из кофейни. Поймала такси и поехала на дачу.
На даче
Алексей припарковался и вышел. Свежий морозный воздух пленил. Дышалось полной грудью. Год прошёл быстро. Столько всего.
Сегодня её свадьба. Доводы подруги были крайне убедительны, и он решил отступить. Правильно ли он сделал? Думал много раз...
Наверное, правильно, — решил он. — Ответа на этот вопрос я не знаю. Пусть будет дача, Новый год, цыган, сосиски... Он их любит, — эта мысль согрела и заставила улыбнуться.
Утопая в снегу, он подошёл к забору и еле его открыл — намело, будь здоров! Сейчас пойду к Михалычу — выпьем, полялякаем. Потом Новый год. Ничего, отпразднуем не хуже других!
— Цыган! — позвал он собаку. Тот радостно подбежал, виляя хвостом. Сосиски! Хозяин принёс сосиски! В знак благодарности Цыган облизал Алексея с ног до головы. Алексей поднялся по ступеням, открыл дверь дома.
— Тут всё как всегда... — протянул он последнюю букву.
Залаял Цыган. Сильно лаял, и, судя по всему, у них гости.
Алексей лениво спустился с мыслями: кого ещё черти принесли?
Открыл калитку... Она!
— Вы меня не пустите? Очень хочется кофе. И прожить жизнь вместе с вами.
Он подошёл. Обнял её и долго не отпускал.
— Ты проходи, располагайся, мне нужно смотаться кое-куда.
— Нет, нет, Лёш, не надо. Я боюсь, ты не вернёшься! — говорила она чуть не плача. Обняла его и не отпускала.
— Нет, Наташ, сейчас бояться нечего, поверь мне...
— Я прошу тебя, не уезжай!
— Наташ... Проходи в дом. Выпей кофе. Я приеду...
Он подошёл к машине и поехал прочь от дома на большой скорости.
Зима становилась всё лучше и лучше. Дышалось глубже, красоты вокруг завораживали, краски были запредельные! Он в какой-то момент остановился и вышел из машины. Почему-то он знал, куда ему идти.
Это было как на операции, где он знал, что он делает, как и почему.
Вот это его любимое ощущение правильности событий было и сейчас... Он шёл по полю по колено в снегу.
Посреди заснеженного поля стояла маленькая француженка в летнем платье — та, которую он спас на перроне в Париже.
Они стояли напротив друг друга и молчали. Она первая нарушила тишину:
— Догадался?
Тот молча кивнул.
— Когда? — спросила она.
— Когда Наташу спасал.
— Чего ты хочешь? — строго спросил ребёнок.
— Жить, — тихо ответил он.
— Послушай, после того, что ты творишь, тебе предоставили отличные условия — рай с любимой женщиной. Ты можешь даже её чувствовать.
Технически могут появиться дети, с одной лишь поправкой — вы оба мертвы.
— Я спас тебе жизнь. Странная благодарность.
— Лёш, ты знаешь, так нельзя! Есть определённые законы! Ты своим умением вмешиваешься в дела Провидения...
— Ой, не хочу слушать эту туфту! Освободи меня от этого! Я врач! — кричал Алексей. — Должен спасать людей. Как я это делаю — это моё личное дело!
Она замолчала, потом сказала:
— Ты спас меня в Москве, а не на перроне в Париже. Потом ты поехал в Сан-Франциско и там разбился на трассе, в одну и ту же минуту, что и твоя Наташа. Она в этот момент была недалеко от твоей дачи.
Меня оперировали. Ничего не получалось. Твои коллеги констатировали смерть. Потом ты как рявкнул: «Ну-ка, вышли все отсюда на хрен!»
Ты остался со мной на 11 минут. После 13 минут состояние клинической смерти... я открыла глаза. Что ты там делал, Лёша, никто не знает...
Тогда впервые воскликнули: «Покровский — гений!» Что ты там делал, Лёша?
Он глубоко вздохнул:
— Последний на теле человека отмирает верхний слой кожи — он ответственен за любовные прикосновения. Считается, что именно он уводит человека в мир иной. В нём ещё есть жизнь. Я промотал всю программу назад, от этого слоя распространил жизнь на всё тело. Как я это делаю? Позволь, малая, оставлю при себе.
Она улыбнулась:
— Да... на земле до этого додумаются лет через триста... Иди и будь счастлив.
Он вернулся к машине, где его ждала Наташа.
— Я всем хожу, показываю это фото — наше фото из Парижа. А мне говорят — нас нет. Мы даже не были знакомы... Мы умерли? — Ты прости, я шла за тобой по следам от машины.
— Ничего, родная, — он её обнял. — Помнишь, как в анекдоте: «Мужик, мы умерли? Всё белое, деревья белые и голые...» Живы! Это просто зима!
Она рассмеялась:
— Дурак ты у меня, Покровский. — Они сели в машину и вернулись домой.
Я, Ден Томсон, профессор психологии. Мне позвонил из России мой близкий друг и коллега, профессор Кириллов, и рассказал мне о девушке Наташе, которую он наблюдал.
Я сопоставил и ответил, что у меня здесь такой же случай с будущим светилом — Покровским.
Они оба попали в аварию синхронно до минуты, на разных концах планеты. Они не были знакомы... никогда. Выйдя из комы, они рассказали историю их любви.
Фото — самая большая странность. Тайна этого снимка не будет разгадана никогда! Тогда профессор из России сказал мне важные вещи, и я подпишусь под каждым его словом.
В психологии останется один термин, который не будет никогда изучен, — любовь.
Сколько бы ни было трактовок — это всего лишь слова, и не более. Мы никогда не будем пользоваться более чем 10% мозга, это могут делать лишь влюблённые, а также поэты, писатели, художники, люди с повышенной чувствительностью.
А мы? Мы будем есть, пить, спать, ходить на работу, заниматься сексом, растить детей, которые тоже будут есть, пить, спать... и так далее.
Друг из России поговорил с родственниками обоих, и мы договорились похоронить их как мужа и жену.
Москва. Наши дни
— А вы... — Лёша стоял и смотрел на девушку с русыми волосами, в дублёнке и шапочке на голове. Её правильные черты лица были невероятно знакомы. Она обернулась. Увидев его, застыла.
— Мы знакомы? — спросила она. — Меня Наташа зовут.
— Мне... — он улыбался, будто увидел что-то внеземное. — Скажите, а это фото... — он протянул ей фото с их прогулки в Париже.
— Так это вы?.. А... подождите, дата на фото — завтрашняя!
— Наверное, нам стоит всё бросить и ехать в Париж? — нежно проговорил он, внимательно следя за её реакцией.
В это время в кафе напротив сидела французская семья: мама, папа и их маленькая дочка, которую недавно прооперировал сам Покровский.
Увидев их, ребёнок подошёл к окну, смотрел на них и тихо говорил:
— Обманул меня? Да? Думаешь, жить легче? Вам же был дан рай! На двоих... Чего тебе ещё надо? Эх, Лёша, эх... Хрен тебе, а не медицина! Будешь теперь известным писателем, нам такие умники лет триста ещё будут не нужны... Дурак ты... Ладно, Покровский, будь счастлив!
Самые популярные новые рассказы:
Автор: Алексей Мухин