Остросюжетный роман по реальной жизни женщины-майора.
Остальные главы в подборке.
На следующий день я постаралась вовремя приехать на работу, чтоб избежать упрёков главного кинолога. Однако он уже был раздражён за то, что я не подготовила отчёт вчерашним днём.
– Ты безответственно себя ведёшь! Приходишь и уходишь, когда захочешь! Не выполняешь мои поручения и не учитываешь распорядок дня собак!
– Поговорите с майором, он Вам объяснит, что я не успеваю уложиться в ваши сроки! Моё академическое расписание не позволяет быть на месте в нужные часы, а уезжаю я с работы с мужем. Как только мне выдадут права, я сразу же сяду за руль и сама смогу регулировать конец рабочего времени.
– Когда ты получишь машину, боюсь, что и вовсе тебя здесь не увижу!
– Почему же?
– Да потому, что женщины не могут управляться с техникой! Куда тебе автомобильный руль крутить! Застрянешь где–нибудь, и повезёт, если сама не пострадаешь! А с мужем твоим я прямо сейчас пообщаюсь! Мне надоел весь это бардак!
– Делайте, что посчитаете нужным! – «вскипела» я за унизительное замечание в сторону моих способностей водить.
– Со мной пойдёшь! Посмотрим, насколько ты разговорчива при майоре будешь! – направились мы в кабинет супруга.
Нахмурено ворча, кинолог доносил до мужа смысл возмущения и ждал, что тот возьмётся отчитать меня, тем самым удовлетворив его эгоистичные претензии.
– Передвиньте тренировки с собаками на более позднее время, так чтоб и сами могли пообедать, и чтоб моя жена успевала приехать с академии! По–моему элементарно! – коротко ответил майор.
– Почему ищейки должны подстраиваться под Вашу жену?
– Потому что она учится! Вы что, на принцип со мной идёте своим спором?
– Я требую порядок! Ладно, она поздно приходит, но и уходит когда вздумается!
– Мы находимся за городом, и добираться до дома одной ей не безопасно. Мы будем покидать работу вместе, пока жена не получит права. Подкорректируйте расписание! Это ведь в Ваших полномочиях! Сделайте так, чтобы удобно было всем!
– Если я подгоню свою схему под Вашу супругу, получится, что трудиться она будет меньше часов и, соответственно, выполнять меньше рабочих обязанностей.
– Моя жена Вам ассистирует, являясь студенткой академии МВД. Она не обязана находиться на рабочем месте полный день. Вы – главный кинолог, и это Ваша задача обеспечивать наших питомцев необходимым уходом и тренировками.
– Это противоречит соглашению, по которому она должна мне помогать определённое количество часов в неделю. Мало того, что я закрыл глаза на нарушение регламента с собакой зека, так теперь ещё и вынужден обманывать начальство, нарушая условия контракта, чтобы пойти вам на поблажки.
– Ваше начальство это я.
– Вы открыли центр кинологии и являетесь генеральным директором, но вместе с Вами учреждением руководит и государство. Оно диктует Вам условия правления.
– Я обладаю правом Вас уволить, если продолжите дерзить! Моя жена будет трудиться столько времени, сколько не повредит её учебе и безопасности. Наберитесь терпения и дождитесь, когда она получит права и сможет задерживаться за работой. Произойдёт это предположительно недели через две. На этом разговор окончен!
– Как скажете, но я пойду к министру с жалобой на беспорядок и на угрозы уволить меня только лишь потому, что я борюсь за служебные правила, которые Вы отказываетесь соблюдать!
– Милости прошу! Теперь оставьте меня! Мне надо заниматься более практичными вопросами, чем Вашей несговорчивостью.
Недовольный кинолог вылетел из кабинета мужа, словно ураган в открывшуюся дверь.
– А ты что стоишь? – окинул меня майор суровым взглядом. – Иди работай! Он каждую минуту будет считать!
– Перепиши контракт, уменьшив мне часы, иначе честность кинолога не доведёт нас до добра. Мы еле избавились от министерской комиссии, а он в своей принципиальности готов нам снова всё подпортить!
– Я разберусь. В конце концов, тебя на эту должность уточнил министр. Кому же жалобы писать?! А ты старайся не опаздывать!
– Но я же не смогу бросать занятия ради его капризов!
– Я давно пытался объяснить, что твоя работа – это учёба, и ничего важнее не было и нет! Ты же нетерпеливо добивалась дополнительной нагрузки! Всё это – результат твоей настойчивости там, где она вовсе не нужна.
Строго отчитанная мужем, я отправилась дописывать отчёт по инвентаризации.
В конце рабочей смены наш центр посетили адвокат с судебным журналистом. Последнему майор и правда разрешил присутствовать на обсуждении стратегии судебного процесса.
Закрывшись в кабинете мужа, мы все уселись за рабочий стол. Мой новый адвокат, мужчина зрелых лет с пронзительным и хитрым взглядом, представился, как подобает человеку из юриспруденции: назвал нам имя и направленность своей работы. Он занимался нарушением конституционных прав и гражданских свобод, а также всем, что было связано с последствиями этих нарушений: моральный ущерб, нелегальные пытки в колониях, дискриминация и сложности неверно осужденного по возвращению в привычный социум. Другими словами, лейтенант, он был тем самым адвокатом, который был мне так необходим.
Достав из портфеля бумажную папку, он начал с оглашения тех данных, которыми располагал, а это были: протоколы с моих судебных разбирательств, история отсидки с моим заявлением о превышении полномочий начальником тюрьмы, решение по этому вопросу, а также заключение налоговой об обвинение судьи с майором–юристом по нескольким статьям. Была там и копия дела, что завели на Пехотинца. Я, наконец, узнала, что предатель обвинялся в незаконном приобретение, хранение и потреблении наркотического вещества в крупном размере.
Ещё раз прослушав все обвинения, что выдвигались против судьи, майора–юриста и Пехотинца, я ощутила радостный приток тепла в районе живота, который, поднимаясь к сердцу, дарил мне непередаваемые чувства наслаждения и эйфории.
– Итак, – серьёзно подытожил адвокат, и моя душа замерла в предвкушение сладостных слов о том, как все они получат наказание за то, что сделали со мной, как только мы возобновим процесс и выиграем суд. – У нас нет ничего, кроме того, что Пехотинец и судья участвовали в Вашем разбирательстве, где парень выступал свидетелем и жертвой нарушения закона, а судья пренебрегла презумпцией невиновности. Однако повторный суд по этому вопросу уже состоялся, и по его итогам Вы возвратились на свободу.
Вся благодать, испытанная мною миг назад с беззвучным грохотом скатилась вниз, а ей взамен пришла опустошенность.
– Но как же так! Что Вы такое говорите? Ведь есть распечатка «чёрного» счёта майора–юриста и есть доказательства взяток, которые она брала от заказчиков и отдавала судье, а та отмывала деньги через благотворительный фонд. Среди этих сумм есть и та, что непосредственно перед судом была отправлена моей свекровью. Пехотинец же также был пойман на кокаине, который хранил в такой же шкатулке, расписанной матерью, что нашлась и в кармане моего пальто. Разве это не доказательство того, что он мне ту шкатулку и подбросил? – вспотела я от нервов.
– В зачитанном мной протоколе полиции нет ни единого слова об идентичности шкатулок, которую Вы только что упомянули. Никто не стал проводить экспертизу по той причине, что мы ещё не подали прошение в прокуратуру о возобновление Вашего дела. Факт про шкатулки известен только Вам. И я, будучи Вашим защитником, должен спросить, откуда эта информация? – поставил он меня в тупик, и я взглянула на супруга, боясь открыться адвокату, так глупо ляпнув лишнее при нём.
– Давайте пока что оставим этот вопрос, – ответил ему майор, хлестнул меня ответным взглядом. – Почему Вы сказали, что нам не с чем идти в суд?
– Пока не с чем. А сказал я это потому, что у нас нет не единого прямого доказательства того, что Ваша супруга была жертвой взяточничества со стороны майора–юриста или подставы со стороны её сокурсника. Даже если экспертиза на схожесть шкатулок будет произведена, это никак не докажет, что он подбросил ей одну из них в карман пальто. Из протоколов первого судебного процесса можно узнать, что эти сувенирные вещицы расписаны его матерью и продаются в туристических ларьках. Любой мог приобрести их себе, тем более уж сын самой художницы. Что касается взяток и прочего мошенничества майора–юриста и судьи, то это неопровержимый факт, на основе которого обе будут наказаны. Однако дело Вашей жены является досадным исключением.
– Прошу Вас объяснить! – нахмурился супруг.
– Всё просто! Другие заказчики выступали непосредственными обвинителями, а майор–юрист вела их дела в зале суда. Некоторые из них сознались в даче взятки. Ваша покойная мать не фигурировала в судебном процессе жены, а юрист не вела её дело. Суммы, переведенные между женщинами, могли означать, что угодно. Как мы докажем, что то была оплата за вердикт?
– Получается, что майор–юрист, судья и Пехотинец будут наказаны по другим статьям и разбирательствам, но не по делу супруги, так ведь? – уточнил майор, своим лаконичным вопросом огорчив меня пуще прежнего, ведь я услышала то, что означало напрасные усилия, приложенные мной во имя возмездия.
– Вы совершенно правы, майор!
– Но вы сказали «пока» не с чем, – схватился за ниточку мой журналист. – Так что же надо делать?
– Покойная свекровь моей клиентки уже не сможет сознаться в грехах, зато чистосердечного признания можно добиться от майора–юриста и Пехотинца, если пойти с ними на сделку.
– Я думала, слова сокурсника, сознавшегося перед нами в лекционном зале, уже учла полиция! Вы же прочли нам только что об этом! – стараясь держать себя в руках, сказала я.
– Я зачитал Вам протокол инспектора, ведущего его вопрос. Да, в нём действительно указано, что полный зал студентов стал свидетелем признания парня. Однако Вы «нажали» на него наводящим вопросом, а он был под воздействием дурманящего вещества. Уже в полиции, чуть отойдя от кокаина, он отрицал причастность к сговору, приведшему к Вашему вердикту. Суд не примет неосознанные слова Пехотинца за нужное признание.
– Какую сделку Вы хотите предложить виновным? – спросил майор.
– Я должен обсудить всё это с прокурором, и, может быть, за их признание по делу Вашей супруги, суд согласится пойти им на поблажки: сбавить штраф, уменьшить общий срок или смягчить условия отсидки.
– Меня осудили за преступление, которого я не совершала, и приписали десяток лет на исправительных работах в колонии строгого режима. А Вы тут предлагаете облегчить им существование? Да не за что! – ужасно разозлилась я.
– Эмоции здесь неуместны, Госпожа! – остудил мой пыл адвокат. – Либо сделка, либо Ваше дело так и не сдвинется с мёртвой точки! Вас и так уже оправдали! Единственное, что Вы можете потребовать в суде – материальной компенсации за нанесённый Вам ущерб по нескольким статьям. Для этого нужны признания, замешанных в преступном сговоре лиц. Нам было бы очень кстати иметь признание самой судьи, однако у неё есть справка об Альцгеймере и она, скорее всего, свалит всё на деградацию мозга. Здесь успокоить Вас может лишь то, что она, несомненно, будет признана виновной в делах других людей и по другим статьям.
– А что с начальником тюрьмы? – спросила я, чуть усмирив нахлынувшую злобу.
– С ним Вы уже разобрались и отсудили себе деньги за вред, который он Вам причинил.
– Но он ведь так и не ответил за другие преступления: за выкидыш, за смерть онкологической больной, за издевательства над заключёнными и пытки карцером.
–Напомню Вам, что доказательств этим правонарушениям не обнаружили. О штрафном изоляторе на момент вашей отсидки записей не было, причина смерти Вашей сокамерницы – тяжелая болезнь, а выкидыш – несчастный случай.
– Пусть так, но начальник тюрьмы урвал и свой кусок из денег свекрови!
– Об этом мне неизвестно, но проверить это можно будет только в процессе суда по Вашему делу.
– Так не пойдёт! – вскочила я со стула.
– Немедленно сядь и помолчи! – «процедил» сквозь зубы майор.
Судебный журналист, сидевший рядом, тихонько потянул меня за руку вниз и обнадеживающе подмигнул. Я поняла, что у него был план, которым он не захотел делиться при других. Поуспокоившись, я села.
– Какими будут наши действия? – спросил адвоката супруг.
– Мы обратимся к прокурору, и я возобновлю процесс, в ходе которого я постараюсь вытянуть признание из всех замешанных особ. Осуществлю я этот план после того, как Пехотинец, судья и майор–юрист будут осуждены по другим статьям.
– Зачем нам ждать? – почти истерично вскрикнула я.
– Затем, что на тот момент они уже получат срок и штрафы, поэтому пойдут на сделку с большей вероятностью, желая облегчить условия своей отсидки в тюрьмах.
– А что, если они откажутся от сделки и не признаются ни в чём? – задала я панический вопрос.
– Тогда мы проиграем суд и Вы не получите ни копейки! Однако надавить на подсудимых сейчас будет печально бесполезно, ведь они будут упорно отрицать вину, надеясь, что и по другим делам сумеют избежать отсидки. А если мы предложим сделку позже, им уже будет что выигрывать, а что терять! Вам надо набраться терпения!
– Мы подождём! – решительно сказал супруг, сурово взглянув на меня, давая тем самым понять, что возражения не принимаются.
Терпение. Меня бесило это слово! Внутри я беспорядочно металась, как заведённая юла, однако делать было нечего, как только соглашаться на условия майора с адвокатом. Я помнила, что обещала мужу не мешать, проворачивая что–то за его спиной, но в голове уже крутила альтернативные варианты нажима на юриста с Пехотинцем.
– Что ж, и ещё один вопрос, – заканчивал супруг наше свидание с адвокатом. – Мне нужно сделать так, чтоб имя моей матери не фигурировало в деле.
– Она была заказчицей, майор. Как же иначе объяснить, что Вашу супругу подставили? Кто и зачем? – резонно спросил адвокат.
– Свалите всё на майора–юриста! Она хотела отобрать моего супруга и легко могла подставить меня ради этой цели, – спонтанно пришла мне идея.
– Простите, но я не занимаюсь наговором на людей! – неодобрительно взглянул на меня адвокат. – Однако, майор, я могу потребовать закрытого процесса, аргументировав это тем, что в случае протечки данных пострадает Ваша репутация, а это противоречит этическим правилам судопроизводства. Ну а Вы, журналист, будете единственным допущенным к материалам суда, а потому подпишите бумагу о конфиденциальности! – строго посмотрел он на репортёра, и тот кивнул головой.
– Благодарю! – с облегчением выдохнул муж и, встав, пожал мужчинам руки. – Договорились ждать решений по делам, которые уже в суде! Как говорится у военных «Приказано исполнить!».
***
Цикл книг "Начальница-майор":
Остальные главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 2)" (третья книга из цикла)
Все главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 1)" (вторая книга из цикла)
Все главы - "Личный секретарь" (первая книга из цикла)
Спасибо за внимание к роману!
Галеб (страничка ВКонтакте и интервью с автором)