Проводив девушку до дома, Сергей полез целоваться. На этот раз Майка его не оттолкнула. Они долго стояли у калитки, а потом она вздохнув сказала, что пора домой.
— Май, ну давай ещё немного постоим, — попросил Печёнкин озираясь по сторонам, — мамаши ведь с тобой рядом нет, ругать некому.
— Нет, — твёрдо сказала Порошина, — пора домой, выспаться нужно. У нас главбух очень строгая, за маленькую ошибку такую взбучку может устроить, похлеще любой мамаши.
— Завтра увидимся? — с надеждой спросил Сергей.
— Увидимся, — пообещала Майя и заспешила по тропинке к дому.
Едва за ней закрылась дверь, из росших неподалёку зарослей репейника вылезли Кречетов с Циплаковым.
— Ну что, пролёт? — довольно скалясь спросил Яшка.
— Ничего не пролёт, — тут же сердито одёрнул его Печёнкин, — второй день только проводил, ещё пару дней, и всё созреет, моей будет, даже не сомневайтесь.
— Ладно, не ругайтесь, — стараясь примирить товарищей, произнёс Кречетов, — айда к нам, мать такую сливянку забабахала, я у неё пару бутылок стащил, посидим у тебя в баньке, Сергун. Жалко что с избой пролёт вышел, а то бы мы развернулись.
— Да чёрт с ней, с этой избой, — махнув рукой, бесшабашно ответил Сергей, — зато на деньги, что матери от продажи достались неплохо тогда в кабаке погудели.
— Да, погуляли мы тогда на славу, — подержал Печёнкина, Циплаков, — девочек,тех помните?
— Помним конечно, классные девчонки были, — согласился с приятелями Кречетов.
И вся троица, направилась к своей улице, там в конце огородов, стояли деревенские бани, в одной из них, принадлежавшей Надежде Печёнкиной, и собиралась тёплая компания.
Майя вошла в комнату, что служила им с Риммой кухней, и остановилась, потом осторожно на цыпочках прошла к столу, налив себе в стакан компот принялась жадно пить.
— Не крадись, я всё равно не сплю, — раздался голос из небольшой комнаты, которую заняла Римма.
— Фу, Римка, напугала, — Майя вздрогнула от неожиданности и пролила компот.
— Что-то ты рано пришла, обычно только после трёх часов ночи заявляешься.
— Да о чём мне с этим Сергеем разговаривать, — скривилась как от зубной боли Майя, — правда целуется он хорошо. Но как только рот раскроет, так хоть уши затыкай. Словечки такие, знаешь, складывается впечатление, что он сидел.
— А он сидел.
Римма вышла из своей комнаты, завязывая поясок ситцевого халатика. Она подошла к стене и повернула выключатель, в комнате вспыхнул свет. Майка даже зажмурилась, настолько ярко горела лампочка.
— Не может быть, тебе откуда это известно?
— Девчата рассказали, Дина с Тосей, и ребята, что нас провожали, подтвердили. Ты бы была с ним поосторожнее.
— Да, дела, — протянула Майя, — а за что сидел не говорили?
— За кражу кажется?
— Ну тогда это пустяки, — выдохнула Порошина, не за убийство же.
— По-твоему кража это пустяки? — удивилась Римма.
— Ну да, пустяки, — пожала плечами Майя, — мы же не знаем что и как там было, взял мешок пшеницы с тока, вот и загремел в кутузку, не человека же ограбил.
— Значит по твоему в колхозе воровать можно? — возмутилась Римма.
— Все воруют, — отмахнулась от неё Майя, — только не все попадаются. Скажешь мать твоя ничего из колхоза домой не приносит?
— Нет, не приносит, — твёрдо ответила Римма, — она всегда говорит, что брать чужое добро нельзя, кому бы оно не принадлежало.
— Так колхозное, значит общее, а общее, принадлежит всем, — сделала умозаключение Порошина и довольная собой рассмеялась, — ладно, что мы к этому Сергею привязались, ты лучше расскажи, что за парень пошёл тебя провожать, я видела как вы уходили?
— Никто меня не провожал, мы все вместе шли, а пареньку этому, Степану, просто по пути было, вот он с нами и пошёл.
— Прямо так по пути, — Майя по рысьи сузила глаза.
— Да, по пути, и не нужно так на меня смотреть, — Римма одёрнула подругу, — пустые интрижки мне не нужны, а на серьёзные отношения, я сейчас не готова, так что Степан меня не провожал, просто шёл вместе со всеми.
— Ну да, ты же у нас девушка серьёзная, целовалась со своим козлом один раз, когда он в армию уходил, и теперь будешь век ему верность хранить, пока он со своей женой детишек строгает. А жизнь проходит, и брать от неё нужно всё, понимаешь всё.
— Всё это как, гулять со всеми на право и на лево?
— Да гулять, — Майка вздёрнула подбородок, — вот нагуляюсь, а потом выберу себе самого лучшего, и замуж за него пойду. И верной ему буду. А всё знаешь почему?
— И почему же? — с иронией спросила Римма.
— Потому что будет с чем сравнивать, понятно тебе, святоша.
— Да, логика убойная, — неожиданно согласилась со словами Майка, — даже спорить не буду, пойдём спать, а то завтра на работе снова носом клевать будешь.
И развернувшись ушла к себе, Майка ещё немного посидела в прихожей, а потом переоделась и тоже ушла в свою комнату.
Через два дня после этого вечера, Серёжка помог Кречетову выиграть спор. Даже в баньку Майку вести не пришлось, всё случилось в кустах по пути из клуба, и она совсем не сопротивлялась, наоборот, даже инициативу проявила. Теперь разъезжал Николай по деревне на своём Минске, в импортном шлеме Цыплакова.
В конце сентября, когда на деревьях уже почти не осталось листьев, Аля получила письмо от подруги Лены Чеботаевой. В неё она писала что работать в заводской столовой стало совсем невыносимо, и она наверное воспользуется предложением Али и приедет к ним в село, если всё ещё в силе. Алька тут же не откладывая, написала ответ, и сообщила что Лену в Линёвке ждут, и что Трубников очень обрадовался, когда узнал что ещё одна молодая девушка приедет в колхоз. “Для тебя уже и жильё готово, комната в трёхкомнатном доме, там уже живут две девушки, работают бухгалтерами, вот к ним тебя и подселят, так что получай расчёт и приезжай, ждём”. Майка когда узнала что к ним подселят новую соседку, презрительно фыркнула.
— Вот только поварёшки нам тут не хватало, провоняет теперь всё котлетами.
На что Римма ей ответила.
— Насколько я заметила, ты против котлет особо не возражаешь, в столовой по две порции берёшь.
— Отстань, со своими подковырками, лучше порадуйся за меня.
— Я порадуюсь, если узнаю причину, — ответила Римма.
— Завтра отчёт в район повезу, Касаткина посылает.
— Ну и какая в этом радость?
— А такая, поеду я с красавчиком этим, Смоляковым.
— Поедешь, а дальше что?
— Постараюсь, чтобы он на меня внимание обратил.
— Как, голой в кабину сядешь? — рассмеялась Першакова.
— Смейся, смейся, а я своего всё равно добьюсь, ты меня знаешь.
— Знаю, только это не тот случай. Саша Альку любит, а на тебя даже смотреть не станет. И вообще, как же твой Сергун, он ведь теперь на шофёра учится, не скотник уже. Да и как мужика ты его расхваливаешь, может лучше на нём остановиться.
— Сергун никуда не денется, свистну, у ног ползать будет. Я этим дурачком верчу как хочу, потребую, луну с неба достанет. А вот Сашка, это другое дело, понимаешь, я только гляну на него, и ноги подкашиваются, всё равно добьюсь того что задумала.
— А ты знаешь что Алька и Сергей родные брат и сестра? — спросила Римма.
— Нет, он мне ничего про это не говорил. А тебе откуда известно, я ни разу не видела чтобы они общались?
— Тося рассказала, правда у них отцы разные были, но это так, мелочи.
— А вот это интересно, слушай, мне нужно срочно с этой Алькой подружиться.
— Зачем? — не поняла Римма.
— Как зачем, проще у них дома бывать станет, девушку своего брата, она ведь в гости приглашать будет, а там уж я не растеряюсь.
Римма на это только пальцем у виска покрутила.
— Ладно, нечего тут рассиживаться, пойдём из боковой комнаты вещи свои убирать, завтра соседка новая приезжает, — позвала она Майю.