Настроение – дрянь. Еду в такси. Без интереса смотрю на витрину из домов, торговых центров и мелькающих людей. Механически листаю ленту мессенджеров. На душе горько и некомфортно, потому что в очередной раз поругалась с детьми.
В машине трое пассажиров: я, старший сын и дочь. Хотя нет. Есть четвёртый – вязкая и тягучая тишина. Молчаливо едем на выставку Рериха. Она-то, кстати, и стала причиной нашей ссоры.
Дело было так. Совершенно случайно я обнаружила, что до закрытия грандиозной экспозиции осталось несколько дней. В памяти пробудились приятные воспоминания, да так, что захотела свозить туда старших, причинить им «культурно-нравственное» добро.
Да уж.
Дети сопротивлялись. Я была настойчива. Как и большинство родителей, наивно полагая: «Уж я-то знаю лучше, что будет полезно и нужно для моего ребёнка!»
Так вот, сборы на это мероприятие затянулись. Атмосфера накалялась. Аура всё больше пульсировала.
Дети покорно одевались, но медлили и ходили с недовольными лицами. Всем видом показывали, как им не хочется идти в музей. Я же старалась держать лицо, подбадривала и внушала веру в то, что эта поездка и гений художника перевернёт их жизнь на «до» и «после». Но как оказалась, эта история изменила мою.
В общем, время шло, таксист уже битых пятнадцать минут стоял около нашего подъезда, периодически отправляя на телефон уведомления, что скоро уедет. Напряжение росло. Тучи сгущались. Я нервно держала дверь лифта в ожидании детей. А они всё не выходили.
– Соня, Егор, давайте быстрей! – взволновано кричала я.
На тот момент уже некоторое время на моём внутреннем горизонте маячила тёмная буря. Зарница явно намекала, что при попутном ветре придёт и разразится сильной грозой.
Соня неспешно появилась в коридоре.
– Мааам, – медленно прикрывая дверь квартиры и ленно растягивая слова, говорила она, – ну чего торопишь, Егор всё равно ещё не одет.
Это был он – тот самый попутный ветер, что подхватил циклон и понёс прямиком на мою мирную полянку. В порыве эмоций я тёмной тучей влетела в дом. На пороге начались молнии и раскаты грома. Они добавили энергии для быстрых сборов. И вот.
Через две минуты в лифте: немного потерянный, наспех одевшийся Егор, огорчённая Соня и рассерженная мама. Мы двигались вниз. Гроза в нашей семье продолжалась.
Напряжение достигло предела, когда сын, поправляя свои взлохмаченные и сырые волосы, которые не успел высушить после душа, позволил себе заметить, что он вообще не понимает в чём была проблема, ведь ничего страшного в принципе-то и не произошло, и по какому поводу кричала мама, до него не доходит.
Между нами образовался смерч. Каждого засосало в воронку из упреков, непонимания, досады, разочарования и гнева. Отстраненный лифт при этом мягко и неторопливо ехал вниз, нас же сотрясал бушующий ветер.
Но всё, что имеет начало, то имеет конец. Лифт остановился, и время грозы тоже вышло. Словесная перепалка закончилась резким, громовым ругательством.
– «За-дол-ба-ли!!» – крикнули все почти одновременно.
Наступила тишина. Тучи излили весь запас дождя и светлым облаком пошли дальше, оставив на душе сырость и опустошение.
Дверь лифта открылась. Мы стремительно дошли до такси. Молча сели. Заждавшийся и услужливый водитель наигранно улыбался. Хотел было завязать разговор, но, сделав пару попыток, понял, что пассажиры не в духе, и занялся своим делом.
Над нами висело давящее, тягучее безмолвие. Соня «ушла» в наушники, Егор погрузился в мысли. Я механически листала ленту разных чатов. Мы продолжали свой путь. Время от времени я поднимала печальные глаза то на Соню, то на Егора, потом уходила в свой потрёпанный мир.
– Привет-привет, друзья! – доносились обрывки фраз весёлого радио ведущего. – С вами снова Антон Пирогов… – прорывались слова сквозь печальную завесу. – Давайте зарядимся энергичной музыкой.
Но мне было всё равно. Я равнодушно смотрела в окно.
Перед глазами мелькали шумные и торопливые улицы мегаполиса. Беззаботно играло солнце. Его озорные лучи пощипывали глаза и беспрепятственно проникали ко мне в душу.
– Будьте вы не ладны, – щурясь на солнце, тихо ворчала я, потому что в торопливой суматохе, что была у нас дома, совсем забыла про очки.
И всё же лучи знали, что делать. Они игриво заглядывали ко мне в душу, облагораживая и осушая побитые участки.
Во мне запускались исцеляющие процессы. Где-то стали прорастать принесённые с ураганом семена мудрости. Под тёплыми лучами солнца наливались и спели ягоды любви к детям.
Время шло, я всё чаще и чаще с нежностью посматривала то на Соню, то на Егора, но дети были неприступны. От этого муки совести усиливались. Всё больше я критиковала своё поведение: «Зачем кричала, #тыжмать? Зачем торопила, #тыжмать? Мы всё равно бы опоздали!»
Но эти слова были лишь верхушкой айсберга. На самом деле причина произошедшего была в другом, а в чём именно, я тогда не понимала.
Объективно взглянуть на ситуацию мне помог случай. Он быстро и понятно рассказал о совершённой ошибке.
В общем, угрюмо листая ленту Telegram-каналов, я увидела пёструю надпись: «Воскресная гадалка», что периодически появляется на канале психолога с оранжевым настроением. Я с интересом щелкнула пару раз по кнопкам телефона, чтобы сделать скрин экрана. Пять беспощадных слов ошеломили меня и разделили жизнь на «до» и «после».
Надпись нахально спрашивала: «ЧТО В ПОГРЕБЕ У САДИСТОВ?»
– Это кто садист? – удивилась я. – Это я-то садист?!
– Да-да, это ты садист! – беспощадно указывали на меня слова с фото.
Эта метафора стала хирургическим ножом, который уверенно вскрыл разжиревший фурункул моей гордыни, глухоты и холодности.
Я была садистом для своих детей. И в моём погребе было припрятано явно что-то действенное, если Егор и Соня так послушно и раболепно ехали сейчас со мной в такси.
Я задалась вопросом: «Так что же это было?»
Поразмышляв немного, поняла, что в моём чулане находились плётки повеления, кляпы безмолвия, маски радости, верёвки власти, которые я регулярно использовала в общении с детьми. Ах, да! Себе же я припасла корону монарха и беруши, чтобы не слышать истинные желания близких.
Понимаете, причина нашей ссоры была вовсе не в том, что дети медленно собирались, а я нервничала. Проблема лежала гораздо глубже. Дело было в моём систематическом пренебрежении к чувствам и желаниям близких. А в этот раз я эгоистично, самонадеянно и властно приняла решение о походе на выставку.
– Вот дура, дура! – осознав ошибку рассуждала я. – Как ты могла так сильно перегнуть палку? Насильно потащить детей на выставку, куда они идти-то не хотели!
Мне стало стыдно. Стыдно перед детьми и перед самой собой.
В этих размышлениях я совершенно не заметила, как мы подъехали к музею. Такси плавно остановилось. Пассажиры засуетились, забрали свои вещички и, сухо поблагодарив водителя, быстро вышли из машины. Дети с суровыми лицами молча направились в сторону музея, но я их окликнула, потому что искренне хотела исправить свои ошибки.
Мы стали в семейный кружок. Егор и Соня недоверчиво и напряжённо поглядывали на меня.
– Чем займёмся? – искренне поинтересовалась я, дети удивились.
– Мы же в музей собирались, мам, – обиженно начал Егор.
– Да собирались. Но вы этого хотите? Вообще, чего вы действительно хотите? – хитро подмигивая, с улыбкой поинтересовалась я. Тем более, что вероятность попасть на выставку уже была мала, ведь мы сильно опоздали к назначенному времени.
– Вообще-то, тут красиво, – доверительно включилась в беседу Соня, – я бы, наверное, прогулялась. Такая хорошая весенняя погода.
– Я бы ещё съел хот-дог! – уже веселее подхватил её Егор.
– Окей, тогда пошли.
Мы направились в сторону красивых аллей.
– Мам, а как же выставка?
– Так-так, – взяв за плечи своих чад, по-доброму продолжала я, – вы же не хотели на неё идти. Верно? – А улыбнувшись, добавила:
– К тому же идти на выставку в таком плохом настроении скверно не только для нас, а ещё и для самой выставки!
Тут все расслабились и засмеялись. Мы обнялись и уже счастливые пошли есть бургеры и гулять по парку.
Да, буря была сильной, и всё же она миновала, преобразив внутренние миры каждого. Не знаю, как дети, а вот я стала более взрослой, осознанной и любящей мамой.
– Ок, тогда сходим на неё в следующий раз! – уже уверенно и весело шагая впереди, звонким голосом заявила Соня.
– Да, обязательно! – подхватил её слова Егор.
Эпилог
Настроение прекрасное. Еду в такси. С интересом смотрю на витрину из домов, торговых центров и мелькающих людей. Периодически листаю ленту мессенджеров. На душе комфортно, потому что у меня тёплые и доверительные отношения с детьми.
Мы с искренним интересом едем на выставку. И теперь я понимаю, что кризис был необходим. Он словно прожектором высветил мой эгоизм, мою тёмную часть личности, что разрушительно влияла на отношения с детьми. А после помог благополучно убрать токсичные моменты из семейной жизни. «Как?» – спросите вы. Я же отвечу: «Разобрала и расхламила свой погреб садиста – не одна, разумеется, а в сопровождении личного терапевта, что помогает мне, психологу, быть в хорошей рабочей форме».
Так вот. С тех пор угрожающие тучи, что часто маячили на моём горизонте, появлялись всё реже, а потом и вовсе исчезли. Почему? Вы знаете, ведь потайного-то подвала у меня не стало, а значит и скапливаться им было просто не над чем. Погода в душе с каждым днём становилась всё комфортней и солнечней. Хотя, честно признаюсь, дождики периодически случаются в моём мире, но теперь я очень тепло к ним отношусь. Исследую и наблюдаю: откуда приходят, что с собой несут и какие качества потом у меня прорастают.
И, кстати, после этого случая я стала гораздо чаще спрашивать у своих детей: «А чего же вы на самом деле хотите?» – и внимательно слушаю их ответы.
Автор: Макушева Виктория Сергеевна. Иллюстратор: Маслова Софья Олеговна.