— Мы должны быть маме благодарны, а ты истерику устраиваешь, — муж шикнул на жену. Ему очень не хотелось, чтобы мать услышала их спор.
— Она без спроса шарится по нашим шкафам. А я ей еще и спасибо за это должна сказать? — Люба была возмущена до предела.
— Не шарится, а наводит порядок, — поправил Кирилл.
— С какой стати она взялась наводить чистоту на моей полке с нижним бельем? Я ведь именно там деньги припрятала, — Люба не собиралась сдаваться просто так.
— Не придирайся к словам.
— Сроку тебе два дня, и если денег на месте не окажется, и ты, и твоя мамочка очень сильно пожалеете! — процедила Люба сквозь зубы.
— Ты меня ставишь в неловкую ситуацию. Это моя мама, что мне теперь с ней поругаться нужно из-за каких-то треклятых денег? — Кирилл растерянно смотрел на жену. Он не хотел с ней ссориться, но идти к матери ему хотелось еще меньше.
— «Каких-то денег»? Твоя мать присвоила наш миллион! — если бы взглядом можно было убить, то супруг, как минимум, уже лежал бы без сознания.
— Она же сказала, что все отдаст. Нужно только попросить у нее определенную сумму и сказать, на что нам эти деньги, — резонно заметил мужчина.
— И что, я теперь должна бегать к ней за каждым рублем? «Ирина Сергеевна, не будете ли любезны выдать мне триста рублей на новые колготки?» — девушка скривилась в лице, изображая свекровь.
— Не утрируй, новые колготки ты вполне можешь купить с зарплаты. Да и какая разница, где будут лежать те деньги, если мы все равно откладывали их на первоначальный взнос для ипотеки, — Кирилл начинал терять терпение.
— Это наши деньги и я хочу, чтобы они лежали в нашем шкафу. У меня нет желания отчитываться за каждую копейку перед жадной старухой, — Люба понимала, что сломить мужа будет непросто, но она не теряла надежду.
— Тебе же сказано, мама делала уборку. Что-то раньше ты не очень возражала против этого, — съехидничал Кирилл.
— Раньше у нас деньги не пропадали, — моментально отреагировала жена на выпад мужа.
— Так и в этот раз не пропали. Мама же сказала, она их просто переложила в свой шкаф.
— Это наши деньги и их место в нашей комнате! — Люба не собиралась сдаваться.
— Да какая разница, где они будут лежать. Мама же сказала, вернет все, нужно только попросить, — умиротворяюще заявил мужчина и уселся возле ноутбука, считая разговор оконченным.
— Ты не забыл, что это деньги, подаренные нам на свадьбу? — Люба рассматривала свой маникюр. Кирилл насторожился. Он уже прекрасно изучил привычки жены и знал, что этот жест не предвещает ничего хорошего.
— Да, а при чем здесь это? — мужчина на всякий случай прикрыл крышку ноутбука.
— А ты не забыл, сколько подарила твоя мама и ее гости? — глаза жены засветились злыми искорками.
— Любаш, не будь мелочной, — сделал Кирилл неловкую попытку прекратить спор.
— Мелочной? Это определение больше подходит к той сумме, которая лежала в конверте твоей мамы. Там было пятьдесят тысяч, в то время как мои положили в десять раз больше, да еще оплатили путевку на море!
— Не забывай, мама растила меня одна, и работает воспитателем в детском саду, а не исполнительным директором, как твой отец, — Люба задела за больное.
— Тогда посоветуй ей прочесть «Педагогическую поэму» Антона Макаренко. Там написано, почему брать чужое нельзя.
— Ничего с нашими деньгами не случится, если они будут лежать в шкафу мамы, — Кирилл сложил на груди руки и плюхнулся на диван.
— Ничего с твоей мамой не случится, если она вернет наши деньги обратно, — Люба сердито смотрела на мужа.
***
Люба и Кирилл поженились два месяца назад. Со временем планировали обзавестись своим жильем, а пока, чтобы не скитаться по съемным, жили у свекрови.
— В самом деле, чего болтаться по чужим углам. Живите у меня. Квартира большая, всем места хватит, — радушно заявила Ирина Сергеевна.
Женщина овдовела, когда единственному сыну Кириллу едва исполнилось десять лет. С тех пор она посвятила себя растущему отпрыску и его заботам.
— Твоя свекровь из тех, кто мягко стелет, да жестко спать будет. Как бы не пожалеть, — предостерегла мама Любу.
— Ой, да все будет хорошо. У нас прекрасные отношения, — махнула рукой девушка в ответ.
Сказано, сделано. Ирина Сергеевна с радостью взяла на себя все обязательства по дому: убирала, готовила, стирала. Влюбленные помогали деньгами, благо, оба хорошо зарабатывали. Надеялись за несколько лет скопить на собственную квартиру.
Через полтора месяца после свадьбы молодожены отправились в свадебное путешествие. Две недели отдыха на морском побережье пронеслись как один день.
— Вчера перед вашим приездом наводила порядок в доме. В вашей комнате тоже немного прибрала. Кстати, в шкафу деньги лежали. Что же вы, детки, так безалаберно к деньгам относитесь? — Ирина Сергеевна суетилась возле стола, накрывая обед по поводу возвращения сына и невестки.
— Это деньги, подаренные на свадьбу. Мы собирались отнести их в банк, да руки не дошли, — беспечно отреагировал Кирилл на замечание матери.
— Я их забрала и припрятала у себя в комнате. В моем шкафу ваши деньги целее будут, надежнее любого банка. Если они вам понадобятся, скажите и я выдам нужную сумму, — весело заявила свекровь, разливая чай.
— Да без проблем. Пусть лежат, нам все равно они не к спеху. Мы их на квартиру отложили, — Кирилл получил болезненный пинок от жены под столом и только теперь заметил выражение ее лица. Оно не сулило ничего хорошего.
Вечером и Люба и Кирилл долго ссорились из-за взятых матерью денег. Со скрипом жене удалось вытянуть из мужа обещание поговорить с матерью на счет денег.
На следующее утро Кирилл зашел на кухню. Мать уже суетилась у плиты. Люба еще спала.
— Садись к столу, вот чаек, вот блинчики. Ешь, пока горячее, — засуетилась женщина вокруг сына.
— Спасибо, — Кирилл взял блин и щедро окунул его в сметану.
— Сынок, я тут подумала. Вы же не будете против, если я диван в гостиную куплю? — Ирина Сергеевна чмокнула сына в макушку.
— А с чего нам возражать? — не сообразил сразу Кирилл и запил блин чаем.
— Тогда возьму немного денежек из ваших запасов? Как раз на прошлой неделе присмотрела в мебельном магазине очаровательный диванчик. Недорогой, всего за шестьдесят тысяч, — мать беззаботно щебетала, переворачивая очередной блин.
Кирилл поперхнулся. Есть перехотелось. Он-то думал, как аккуратно намекнуть матери, что хочет забрать все деньги обратно, а вышло наоборот.
— Мам, понимаешь, мы как раз подумали, что было бы неплохо положить эти деньги в банк под проценты. Так ведь куда выгоднее, чем, если они будут без дела лежать на полке, — сын выжидательно посмотрел на родительницу. Та опешила.
— Понятно! Так и скажи, что пожалел денег для собственной матери, — Ирина Сергеевна поджала губы.
Кирилл уже жалел, что вообще открыл рот.
— Нет, мам, ты не поняла, — торопливо заговорил он, — возьми на диван, сколько нужно, а остальное мы в банк положим. А когда вернешь долг, мы и его докинем к общей сумме, — попытался выкрутиться он.
— Ах, вот оно как? Верну долг? Ты мне еще проценты выставь по банковской ставке и комиссию, — женщина шлепнула очередную порцию теста на сковороду.
— Ты все не так поняла, — мужчина принялся успокаивать мать.
— Диван на наши деньги? — взвизгнула Люба.
— Не шуми. Она все вернет до последнего рубля, — Кирилл соврал. Он решил компенсировать покупку дивана с собственной премии.
— Так и знала! А дальше ей нужно будет срочно поехать на отдых, а потом она будет делать ремонт, а потом еще что-нибудь и плакали наши денежки, — Люба пронзительно смотрела на супруга.
— Не преувеличивай. Да ты и сама жаловалась, что мебель в маминой квартире допотопная, — Кирилл покачал головой.
— Так давай поменяем здесь всю мебель, а сами так и будем жить с твоей мамой, — Люба покраснела от злости и сжала кулаки.
— Из-за твоей меркантильности я рискую поругаться с матерью, — мужчина явно не одобрял поведение жены.
— Ну вот что, или ты идешь к своей мамаше и требуешь наши деньги обратно, или я за себя не отвечаю, — Люба решительно посмотрела на мужа. Тот по опыту знал, жена слов на ветер не бросает.
— Ты в своем уме? — Кирилл влетел в комнату и зашипел на жену. Та сидела перед зеркалом и наносила масочку.
— Что случилось, дорогой? — Люба сделала невинное лицо. Брови как две галочки взлетели вверх.
— Не придуривайся. Это же твоих рук дело? — муж оглядывал комнату в поисках нужных ему вещей.
— Не понимаю, выражайся яснее, — попросила жена и с безмятежным видом продолжила свое занятие.
— Мама битый час ищет свой ноутбук, а вчера она так и не нашла свой маникюрный набор и складную настольную лампу, — Кирилл со злостью уставился на Любу.
— И еще она не найдет свой обожаемый томик Булгакова, — жена с беспечным видом продолжила начатый мужем список.
— Ты взяла томик Булгакова?! Это же эксклюзивное издание, подарок от родителей первого маминого выпуска. Она его бережет как зеницу ока, — Кирилл метался по комнате.
— Ничего страшного с драгоценным Булгаковым, как и с остальными вещами, не случится. Теперь они будут храниться в моем комоде. Когда ей что-нибудь понадобится, нужно просто попросить их у меня, — Люба с кокетством рассматривала себя в зеркале.
— Ты хочешь, чтобы я поругался с мамой? — Кирилл в отчаянии сел на диван и обхватил голову руками.
— Нет, я просто хочу, чтобы принадлежащие нам деньги лежали в нашей комнате. Тогда я не буду трогать ее вещи, — жена перестала притворяться и бросила на мужа сердитый взгляд.
— Она столько для нас делает. Как мне ей потом в глаза смотреть? — Кирилл с тоской уставился на Любу. Он уже понимал, неприятного разговора с матерью не избежать.
— Как и раньше, — Люба не собиралась отступать.
— Мам, знаешь, ничего не выйдет с покупкой дивана. Нам срочно нужны наши деньги, — Кирилл избегал смотреть на мать и выдавливал из себя каждое слово.
— Сынок, а что я вам плохого сделала, вы мне не доверяете? — Ирина Сергеевна в недоумении смотрела на растерянного сына и стоящую за ним сердитую невестку.
— Ты не переживай, нам действительно нужна вся сумма разом, а не частями. Понимаешь… в банке не дают… там так нельзя… нужно или все, а иначе процент меньше, — мужчина сбивчиво нес всякую околесицу.
— Любаш, я что-то не возьму в толк, — свекровь посмотрела на невестку.
— Так ведь Кирилл куда уж яснее объясняет, что хочет получить наши деньги, — ответила та резко.
— Но Кирилл мне разрешил взять оттуда на диван. Вот, я уже и заказ оформила, — женщина растерянно протянула какую-то квитанцию.
Люба выхватила у нее бумажку, быстро пробежала по ней глазами и уставилась на мужа так, как будто хотела прожечь на нем дырку глазами.
— Сто двадцать тысяч? Когда ты собирался мне рассказать, что подарил своей маме из наших денег не шестьдесят, а сто двадцать тысяч? — Люба махала перед носом мужа квитанцией.
— Погоди, но разговор шел о сумме в два раза меньше, — Кирилл уже не выглядел растерянным. Он сердито уставился на мать.
— Я подумала, вы ведь все равно нескоро купите квартиру, а за это время успею вернуть недостающую сумму. Вы бы ничего и не заметили, — суетливо принялась объяснять женщина, заламывая руки.
— Отлично! Что вы еще запланировали на взятые у нас деньги? — Люба в ожидании смотрела на свекровь.
— Больше ничего. Разве что обои вот нужно поменять в коридоре, да люстру новую купить, — Ирина Сергеевна осеклась, она поняла, что зашла слишком далеко.
— Значит так, вы немедленно вернете всю оставшуюся сумму до последнего рубля, — Люба сорвалась на крик.
— Ой, больно мне нужны ваши деньги. Устроили здесь черти что. Прям, в карман я им залезла.
Ирина Сергеевна вскочила с места и рванула к себе в комнату. Через несколько минут она вернулась, в руке она держала мультифорку с пятитысячными бумажками.
Люба спокойно взяла деньги и с невозмутимым видом вывалила их на диван. Муж и свекровь молча наблюдали за тем, как девушка пересчитывает купюры.
— Не хватает сто пятьдесят тысяч, — невестка уставилась на свекровь.
— Что? Ах ты паршивка! Я взяла только на диван, — вскрикнула Ирина Сергеевна.
Кирилл и Люба молча наблюдали за тем, как женщина заламывает руки и мечется по комнате. Наконец она успокоилась и села на диван, где лежали деньги.
— Ладно, я взяла тридцать тысяч на кашемировое пальто, — чуть не плача призналась она. — Понимаете, давно о таком мечтала, но не могла себе его позволить. Подумала, вы и не заметите.
Оставшуюся сумму Люба с Кириллом отнесли в банк — так надежнее, решили они.
Невестка еще долго злилась на свекровь за ее выходку с деньгами. В конце концов, они с Кириллом решили простить матери долг в сто пятьдесят тысяч рублей и не требовать их обратно.
Говорят, после этого случая Ирина Сергеевна на пушечный выстрел не подходила к комнате сына и снохи.