«Бей-беги-замри» — это набор переживаний и реакций, корни которых лежат в нашей фундаментальной потребности выжить перед лицом непреодолимых обстоятельств. Он включает в себя реагирование со стороны нейробиологических систем, а также психологической и социальной сфер, которые работают в комплексе, чтобы помочь нам защитить себя, пережить последствия этих событий и адаптироваться к жизни и ее сложностям.
Сосредоточившись на травматическом событии, мы можем забыть, что реакция на событие имеет гораздо большее значение для развития симптомов и возможной дисфункции, чем само событие. Травма превосходит сумму своих элементов (имеется в виду как само травматическое событие, так и его долгосрочные последствия) и становится серьезной проблемой, когда наша реакция на угрозу включает экстремальный режим и не может вернуться к исходному состоянию в дальнейшем.
То, как мы реагируем на событие, зависит от нашего восприятия угрозы или опасности и эмоций, связанных с этим восприятием. Это представление связано с идеями о том, что такое опасность, что можно и нельзя преодолеть, которые мы накопили за свою жизнь. То есть мы реагируем под влиянием опыта, культурных и общественных стереотипов, а также схем.
Например, в зависимости от того, насколько сильно мы боимся пауков, наш мозг может начать готовиться к возможности нападения паука, как только мы увидим паутину (для людей со средним уровнем страха) или как только стемнеет (для людей с высоким уровнем страха). Если кто-то очень боится пауков, можно ожидать, что он запаникует, почувствовав на коже ощущение, которое он интерпретирует как паука, потому что реакция его нервной системы следует за этой интерпретацией угрозы.
Реакция на психотравму
Врожденная реакция нашей нервной системы при столкновении с событием, которое мы субъективно считаем опасным, связана с механизмами выживания, которые активируются, когда мозг предвидит экстремальную или значительную угрозу, которая либо делает нас агрессивными, чтобы преодолеть угрозу первыми, либо покорными, чтобы не представлять угрозу для соперника, за счет чего у него пропадет необходимость в нападении.
Важно понимать, что наши действия или активация врожденной реакции выживания сами по себе не ведут к психотравме.
Каждый человек обладает способностью восстанавливать устойчивость и стабильность вскоре после шока или реактивного состояния, что возвращает систему к ее функциональности, существовавшей до события, без каких-либо значительных последствий. Термин «травма» применяется, когда система дестабилизируется, оставляя после себя долговременные последствия.
Вот некоторые заблуждения относительно реакции на травму:
Миф: Не все травмы включают в себя прямую угрозу выживанию
Травма — настолько сложное явление, что научное сообщество до сих пор не прекращает изучать ее нюансы.
Некоторые эксперты утверждают, что такие переживания, как эмоциональное пренебрежение или стыд, не связанные с непосредственной физической опасностью, все же являются травматическими. В литературе отмечается, что такой опыт может заставить людей, особенно детей, чувствовать себя небезопасно и сомневаться в собственной полноценности, вызывая чувство угрозы и активируя механизмы самозащиты.
Таким образом, даже если ситуации не кажутся наблюдателю опасными для жизни, они активируют те же защитные механизмы выживания, как и при жизнеугрожающей ситуации, которые в итоге наносят вред организму.
Важно помнить, что не мы сами оцениваем, является ли ситуация опасной для жизни, а наш мозг, который основывается на наших эмоциональных реакциях, уровне страха или стресса и воспринимаемом риске.
Миф: реакция на травму одинакова для всех
В течение многих лет реакция «бей-или-беги» считалась основным признаком травмы. Однако с развитием нашего понимания травмы стало ясно, что это далеко не вся история.
Реакция «бей-или-беги» подразумевает лишь два из нескольких видов реакций на травму. Они наиболее очевидны, но отнюдь не первичны. Нервная система активирует ту реакцию, которая имеет наибольшую вероятность успеха в обеспечении безопасности человека при предполагаемой угрозе.
Реакции каждого человека очень индивидуальны, поскольку зависят от его уникального восприятия угрозы и опасности. Наш мозг активирует реакцию еще до того, как мы сможем объективно оценить реальный уровень риска. Хотя первоначальная реакция является автоматической, мозг может быстро перейти к более объективной оценке после того, как первоначальная угроза исчезнет.
Миф: Урон от травмы зависит от реакции во время травматического события
Реакция на выживание — это часть наших природных инстинктов, и наша система устроена так, чтобы восстанавливаться и устранять изменения после того, как задача защиты нашей жизни будет решена. Исходная реакция активирует контуры выживания, но, если мы преодолеем страх, наша система не пострадает.
Истинное воздействие травмы часто проявляется в ее последствиях. В первую очередь, именно время, которое нам требуется для восстановления чувства безопасности, определяет степень повреждения системы. Это касается исходных физиологических и психологических реакций, но самое главное - продолжающейся эмоциональной, когнитивной и поведенческой адаптации.
Долгосрочный ущерб от травмы часто связан с тем, как событие интегрировалось в жизнь и психику человека. Например, человек, имеющий сильную социальную поддержку и эффективные стратегии совладания, может восстановиться быстрее и полнее, чем тот, кто находится в изоляции или не имеет таких ресурсов.
Миф: люди с посттравматическим стрессовым расстройством живут в постоянном состоянии борьбы или бегства
Этот миф происходит от образа ветерана, живущего так, как будто он все еще на фронте, но травма может произойти с каждым. Травмированные люди по-разному адаптируются после того, как переключают свою деятельность на режим выживания, и каждый человек впоследствии вырабатывает собственные стратегии совладания. То, как человек адаптируется, связано с травматическим опытом, но лишь небольшой процент людей, страдающих от ПТСР, был на войне, и поэтому мы не можем использовать этот образ для концептуализации поведения людей с ПТСР.
Стратегии выживания очень индивидуализированы и отражают конкретные обстоятельства, к которым человеку необходимо приспособиться, и его личные особенности. Вот почему некоторые травмированные люди с дисрегуляцией системы могут внешне выглядеть спокойными и не проявлять признаков реакции "бей-или-беги". Многие люди, которые интернализируют свои симптомы, могут физически заболеть еще до того, как осознают свою внутреннюю эмоциональную проблему.
Миф: диссоциация — это всегда прямая ответная реакция на угрозу
Травма настолько сложна, что трудно использовать понятия «всегда» или «никогда». Диссоциация, например, может быть важным компонентом последствий травмы или даже непосредственной реакцией на травматическое событие, но не всегда.
Диссоциация может проявляться независимо от травмы. В целях адаптации наш мозг приспосабливается, чтобы лучше реагировать на конкретные обстоятельства, используя имеющиеся у человека ресурсы, и диссоциация - один из способов защиты от чрезмерного стресса или шока путем создания психологической дистанции от настоящего момента.
Например, человек, оказавшийся в травмирующей ситуации домашнего насилия, может приспособиться, став покорным, заглушив свои потребности, чтобы выжить (диссоциация). В противоположность этому человек в условиях насилия может адаптироваться, став агрессивным или взяв на себя роль агрессора (компартментализация). В целом диссоциация является автоматической реакцией, когда человек чувствует безнадежность своего положения, но при столкновении с угрозой она обычно является крайним вариантом.
Способ реагирования на травматический опыт сильно различается. Страх может стать привычкой, которая активирует наши травматические реакции даже в отсутствие реальной опасности.
Например, мы можем испытывать страх смерти, просто глядя на самолет, даже если не планируем лететь в ближайшее время. Если мы осознаем, что у нас эмоциональная реакция на самолет, и вместо того, чтобы запустить ее как предчувствие риска, задумаемся о том, что мы находимся в этот момент в безопасности на земле, мозг не активирует никаких защитных механизмов. Так можно остановить процесс развития психологической реакции травматизации еще до того, как мы столкнемся с травмирующим событием.
❇️ С вами была Анна Поляничко, психолог ❇️
Присоединяйтесь https://dzen.ru/tochka_psychology
И помните — иногда один шаг вместе меняет больше, чем долгий путь в одиночку.