Уважаемые друзья- подписчики! Советский писатель Алексей Толстой о Сталинграде в 1930 писал с любовью и большой приязнью: «Длинные стеклянные здания похожи на оранжереи; вокруг зеленые насаждения и цветники. Асфальт, чистота, тишина, только проносятся грузовые самокатные платформочки. Это начальные формы новой эстетики. Здесь будет формироваться новый человек».
Вероятно, в это время Алексей Толстой собирал материалы для своей будущей повести «Хлеб», в которой рассказал о выдающейся роли Сталина в защите Царицына в годы Гражданской войны.
В ней Алексей Толстой описывает , каким был Царицын в те годы…
«Царицын стоит на голых, выжженных солнцем, холмах по правому берегу Волги. За городом начинаются бурые степи, перерезанные пересыхающими речками и глинистыми оврагами. На юг – вдоль реки – тянутся лесопильные заводы и слободы, где живут тысяч двадцать рабочих лесного и сплавного дела и всякие люди, бродящие летом по Волге в поисках заработка. На севере за городом крупные заводы – орудийный и французский металлургический.
Царицын был промышленным и торговым центром всего юго-востока. Через него шел хлеб и скот, и нефть, и рыба с Каспия… Город – дрянной, деревянный, голый, пыльный. Бревенчатые домишки его слобод повернуты задом – отхожими местами – на роскошный простор Волги, а пузырчатыми окошечками – на не мощеные улицы, спускающиеся с холмов в овраги. Лишь из центра несколько улиц, кое-как утыканных булыжником, размываемых потоками, прожигаемых солнцем, ведут к замусоренному берегу Волги, к пароходным пристаням, складам, дощатым балаганам и лавчонкам с квасом, кренделями, вяленой таранью, махоркой и семечками.
В центре города, как полагается, на большой площади, где бродят пыльные смерчи, высился, чтобы быть видным за полсотни верст, кафедральный собор. У церковной изгороди, под общипанными кустами акации, блестело битое стекло винных бутылок да спали оборванцы. Площадь окружали безобразные каменные дома еще недавно именитого купечества. Во все стороны тянулись улицы с телеграфными столбами вместо деревьев… Лишь одно место было отведено для скудных развлечений в вечера, не знающие прохлады, – бульвар из обломанной, покрытой пылью, акации и такой же чахлый городской сад. Обыватели, расстегнув воротники русских рубашек, гуляли там, поплевывая семечками, пыля ногами в черных брюках, шутили с обывательницами.
В центре сада, в раковине, играл струнный оркестр – десяток евреев, бежавших от украинских погромов. Несколько высоко подвешенных керосиновых фонарей, окутанных облачками ночных бабочек, освещали непокрытые столики, где можно получить пиво, шашлыки и чебуреки».
Описание более, чем подробное, значит, он действительно бывал здесь?
В своей статье «Социальная история Сталинграда» доктор исторических наук, профессор Елена Олейникова упоминает: «Известный советский писатель Алексей Толстой посетил Сталинград в конце 1920-х, а затем в 1936 году».
- В 1908 году в журнале "Нива" он напечатал свой первый рассказ "Старая башня". "Потом, в один серенький денек, оказалось в моем кошельке сто рублей на всю жизнь (и неоконченный институт), и, не раздумывая, я кинулся в мутные воды литературы. Дальнейшее — трудный путь борьбы, работы, работы, познания, падения, отчаяния, взлетов, восторгов, надежд и все возрастающего к себе требования". Знаменитый писатель Алексей Толстой начинал свою активную литературную деятельность в качестве военного корреспондента «Русских ведомостей» совершил ряд поездок на фронт. Писал репортажи, рассказы, пьесы (всего за творческую жизнь написал 42 пьесы).
- В 1920 году город еще носил название Царицын, в 1936 году давно назывался Сталинградом.
- В августе 1923 года Алексей Толстой вернулся в Россию из эмиграции.
Как и почему его занесло в Царицын в 1920 годы, пока я веду в этом направлении свой журналистский поиск. ОЧЕНЬ надеюсь на вашу ПОМОЩЬ!
Сотрудник Мемориально-исторического музея города Волгограда (бывший Музей обороны Царицына) Ольга Чемякина ответила: «Толстой был в Сталинграде в 1931 году, на открытии Сталинградского тракторного завода, а потом ещё в 1936 году».
Подтверждением ее слов является статья А. Толстого, которую я обнаружила в архиве газеты " Правда" за 1943 год.
Я был в Сталинграде, когда только что пускался в ход тракторный завод, ещё отделённый от города бурой холмистой степью. Самый город мало чем отличался от Царицына времен его славной обороны в гражданскую войну: унылые купеческие дома в центре, на улицах — ухабистый булыжник, а то и просто пыль по щиколотку, досчатые заборы — непременная принадлежность старороссийских городов, деревянные лачуги над оврагами и по берегу, пыльные заросли чахлой акации вокруг собора.
4 июля 1936 года в Сталинград прибыл известный советский писатель и публицист Алексей Николаевич Толстой. Он приехал искать материалы для своей будущей повести про оборону Царицына «Хлеб».
В 1936 году я снова был там. Город уже был прибран, намечалось большое строительство и озеленялись огромные площади, завоёвывающие степь. На тракторный завод вела асфальтовая дорога, и там, вокруг одноэтажных, окаймлённых газонами и цветниками щегольских заводских корпусов, вырос большой, красивый город, где порывы степного ветра смирялись пышной зеленью бульваров и парков.
Благодаря поездкам в Сталинград Алексей Толстой продолжил работу над известным циклом «Хождение по мукам», к которому и примыкает «Хлеб». В работе над повестью использовались как воспоминания оставшихся в живых очевидцев обороны города, так и документы тех лет.
К написанию третьей части эпопеи ТА. Толстой подошёл более ответственно. Вот как это описано в учебнике «История русской литературы ХХ века. Основные имена»:
«В 1934 г., по воспоминаниям Л. Когана, Толстой бранил свой «Восемнадцатый год» и говорил об отсутствии отправных точек для дальнейшей работы. В ожидании продолжения («Девятнадцатого года», как в соответствии с «историческим» принципом автор сначала называл свой замысел) на писателя оказало воздействие политическое руководство в лице К. Е. Ворошилова. Он изложил свою (и сталинскую) версию событий 1918 г., которые во второй книге трилогии освещения не получили, и приставил к Толстому для инструктажа работника генерального штаба. Писателя снабдили материалами создававшейся тогда официальной «Истории гражданской войны в СССР», списком участников «царицынской эпопеи», командировали на места боев. Толстой заявил в интервью «Сталинградской правде» (1936), что главными персонажами его нового произведения об обороне Царицына в 1918 г. «являются Ленин. Сталин и Ворошилов. Тогда же в статье «На широкую дорогу» он писал о трудностях «создания образов великих людей» (хотя свой опыт считал «началом, может быть, целого ряда повестей»): требовалось «понять их характер», «понять линию их поведения. Ведь те слова, которые они говорили, не записаны нигде, вы можете дать им (это я делал) слова, которых, конечно, они не говорили. Но когда они будут их читать, они скажут с уверенностью, что они их говорили».
В писательских кругах одно время ходил анекдот, что А. Толстому грозил неминуемый арест. Когда он спросил, сколько у него времени, и услышал в ответ, что не более месяца, то якобы ответил: «Успею» и написал повесть «Хлеб». Именно это произведение и стало его охранной грамотой на всю оставшуюся жизнь.
Официальный историк академик Минц ставил на полях рукописи А. Толстого указания: «Сталина больше», «крепче», «больше выделить предательство», «мало презрения» и т. д.
Красноармейский район вдохновил Толстого
– Советский писатель Алексей Толстой собирал материал для знаменитой трилогии «Хождение по мукам», посвященной революции, по всей России, – рассказывает Виктор Медведев, начальник научно-исследовательского отдела музея-заповедника «Старая Сарепта». – Разумеется, он не мог не посетить Царицын, где проходили ожесточенные бои во времена Гражданской войны. По дороге из Царицына в Малые Чапурники Толстой проезжал по поселку Красноармейский и останавливался в Старой Сарепте. Писателя потрясло увиденное. Позже свои воспоминания о красноармейцах и разрухе он отразил в трилогии.
ГЕРОИЧЕСКАЯ ЭПОПЕЯ (К 25-летию обороны Царицына) газета «Известия» №249, 21 октября 1943 года
Знание истории своей родины — обязанность и священный долг каждого. Знать историю — значит быть зрячим и сильным, быть отважным защитником и добрым хозяином в своем государстве. Ребёнку передаётся опыт поколений, долг его, когда он вырастет большой, ничего не забывать из этого опыта. Народ передаёт свой опыт установлением традиций, а традиции — это узелки в памяти, священные памятки. Пускай прошло тысячу лет, помни — в этом месте народной жизни пролиты кровь и слёзы, совершены подвиги во имя родины.
Конец нашего отступления и начало нашего наступления совпадают с борьбой за Сталинград и связаны со Сталинградом. Там была нанесена немецкой армии смертельная рана. Там именно Гитлер занёс ногу над своей могилой. Там во всем величии поднялась слава Красной Армии. Но что, какие нравственные силы послужили причиной такого перелома, потрясшего весь мир?
Сталинград был адом. Никогда с сотворения мира не обрушивалось на человека столько смертей, — тысячи смертей, — как в щелях и в траншеях среди дымных развалин Сталинграда. Там содрогалась и стонала сама земля, и небо было страшнее земли. Огонь, воющая сталь, волны воздуха, разрывающие железо, бетон и человеческое тело. Воинские части, прежде чем пополнить убыль в Сталинградских частях, переправлялись с левого берега Волги на остров и там несколько дней привыкали, выдерживая огонь немецких бомбардировщиков и артиллерии. И, только получив такую закалку для драки насмерть, перебрасывались на правый берег, в город, — так жестоки были бои в Сталинграде.
Что же ожесточило сердца молодых воинов, вселило в них львиную храбрость? Почему стыду отступления они смело предпочли смерть или победу? Почему отряд черноморских моряков, переправившись в декабре ниже Сталинграда на правый берег, сбросил шинели и гимнастёрки и в одних матросских тельняшках, в шапочках с ленточками целую неделю на лютом морозе дрался и бил немцев?
Такой вопрос я задал генералу Д.
— Было много причин, послуживших для перелома настроения армии, — ответил он на мой вопрос, — но одна из них была едва ли не самая главная: мы стали возрождать среди частей в Сталинграде и среди частей прибывающих пополнений старые традиции победоносных боёв за Царицын. Мы отыскали участников обороны Царицына в 18-ом году. Мы написали по их воспоминаниям письмо, где рассказывалась история трёх окружений Царицына белой армией атамана Краснова, вооружённой и снабжаемой немцами, которые в то время грабили Донбасс, Украину и Крым и мечтали никогда уже больше не выпустить их из своих рук.
Царицын защищали 10-я армия Ворошилова и отряды царицынских рабочих. Головой и душой обороны был Сталин, именем которого впоследствии назвали город. В Царицыне было мало оружия, совсем мало боеприпасов. Белая армия превосходила Царицынскую численно во много раз, была лучше оснащена и снабжена боеприпасами, танками и самолётами. Но белые генералы Мамонтов и Фицхелауров дерзнули бороться с будущим победителем германских тотальных полчищ, брошенных на завоевание всего земного шара, со стратегом, который создал первую армию мира и великое искусство побед современной русской армии.
Белые армии встретились под Царицыном с пламенным гневом народа, вставшего во имя революции насмерть. Искусство Сталина и отвага красноармейцев 10-й армии и царицынских рабочих превратили в победу, казалось бы, неминуемое поражение. Семьдесят пять тысяч красновских войск, которым уже виделись сквозь пыль сражения купола Царицына, были под самым городом разгромлены, уничтожены и развеяны. Царицын — стратегический ключ к Волге, к Сибири, к Москве — спасён. Революция выиграла свою главную победу.
Это письмо с подписями старых участников обороны Царицына читалось во всех ротах, полках и дивизиях. Оно читалось всем новым прибывающим частям. Создавалась воинская традиция славы. Развалины Сталинграда освящались героической былью великих дел отцов. Молодой солдат шагал уже не просто по земле, — это была священная земля Царицына, земля великой родины.
23 февраля 1945 года Алексей Толстой умер, ушел другом, не успев стать врагом. И газеты кинулись в громкий плач. «Тяжелая утрата», «Писатель великого народа», «Верный сын народа», «С гордо поднятой головой», «Русский талант», «Живой в памяти поколений», – кричали заголовки газет.
Подведем промежуточные итоги
1920 годы - Царицын (дата и повод приезда нуждаются в уточнении) - город дрянной, деревянный, голый, пыльный
1930 - Сталинград (дата и повод приезда нуждаются в уточнении) - здесь будет формироваться новый человек.
1931 - Сталинград (открытие Сталинградского тракторного завода)- город мало чем отличался от Царицына времен его славной обороны в гражданскую войну: унылые купеческие дома в центре, на улицах — ухабистый булыжник, а то и просто пыль по щиколотку.
1936 год - Сталинград (приехал искать материалы для своей будущей повести про оборону Царицына «Хлеб»)- город уже был прибран, намечалось большое строительство и озеленялись огромные площади, завоёвывающие степь.
У меня есть ВЕРСИЯ, почему у писателя так кардинально менялся взгляд на город, но с нетерпением буду ждать ВАШИ!
Пока поставлю многоточие...
Смотрите мои публикации, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал, история печати через историю страны!
Ситникова Татьяна Владимировна- кандидат филологических наук, Лектор ВОЗ, Действительный член Царицынского генеалогического общества, исследователь-краевед
#Городская_печать#Царицын_Сталинград_Волгоград#