Сине-фиолетовые тучи уже накрыли половину неба. Вдали загремел гром. Егор спрыгнул с воза и решительно повёл упряжку через реку. На самой середине под заднее колесо попал большой камень. Воз остановился. Егор бросился помогать животным. Глухой рёв раздался вдалеке. Через миг из-за изгиба реки ударила мутная волна. Она несла выдернутые с корнем деревья.
Глава 50
Прошёл сентябрь и половина октября. Мальчики подросли. Молока у Моти было достаточно на двоих. Каждую минутку свободного времени молодая мама уделяла сыновьям. Она смазывала им опрелости и оставляла лежать голенькими на своей широкой кровати. Подстилала под них старые выстиранные одеяла, чтобы не запачкать постель.
- Мотя, сено нужно перевезти из-за Лабы, - сказал как-то Егор. – Я попрошу у бати быков и договорюсь с Яшкой. Вдвоём мы его быстро перевезём.
- Жора, забыл, мы решили сами перевезти сено, никого не просить, чтобы должными не быть? Поедем вместе и перевезём.
- А малых куда? – спросил муж.
- С собой возьмём. Покатаются в телеге, - ответила Мотя.
- Туда ехать просто. Сенца настелим, а обратно придётся на верху воза моститься. Сидите дома. Без вас справимся, - махнул рукой муж.
- Я не хочу, чтобы ты должен был отрабатывать Яшке. И не отговаривай. Вдвоём справимся. Иди, проси быков у папаши, я пока соберусь.
Егор с сомнением покачал головой, но приказ жены выполнил. Вернулся домой на арбе, запряжённой двумя быками. Мотя вынесла одеяло, постелила его, вынесла и уложила запелёнатых детей. Принесла узелок с перекусом и села в телегу.
Посмотрела на небо. Осеннее солнце светило с вышины. Было по-летнему тепло. Дети спокойно спали. Всё было хорошо, но какая-то необъяснимая тревога царапнула сердце. Захотелось остаться дома и никуда не ездить. Усилием воли Мотя подавила предчувствие беды и с улыбкой сказала:
- Поехали!
***
Через Лабу переправились спокойно. Воды было мало. Тонкими струйками она сочилась между камней. Но неукротимый норов реки угадывался по огромным деревьям, вывернутым прямо с корнем и лежащим в воде.
Все жители станицы знали, что после дождей река начинала бушевать и сносить всё на своём пути. Бывали дни, когда прошедший в горах ливень вызывал оползень, и тогда по реке прокатывалась огромная волна, уносящая жизнь случайных путников, оказавшихся в этот момент на каменном ложе реки.
Сегодня всё было тихо и спокойно. В лесу кричали сороки, пригревало солнышко, и путешествие было приятным.
Остановились в тени орешника. Мотя переложила детей под куст, подостлав одеяло. Посмотрела, что солнечные лучи не доставали малышей. Сыночки спали и даже не проснулись.
Погрузка заняла много времени. Решили забрать половину сена сегодня и половину оставить на завтра. Воз получился высокий. Солнце припекало всё сильнее. Мотя постоянно в тревоге поглядывала на ложбину между скал. Вот над нею появилось небольшое облако.
-Жора, давай поторопимся. В мотне замокрело. Где-то в горах уже идёт дождь. Скоро у нас будет.
- Да кто тебе такое сказал? Сегодня дождя не будет.
- Мамка моя всегда так говорила и никогда не ошибалась. Видишь тучку между скал на небе? Скоро будет дождь.
- Да мы уже готовы. Перекусим и поедем. Детей покормишь, а то кричат. Слышишь?
- Слышу. Выводи быков на дорогу. Я быстренько.
Быстренько не получилось. Детей пришлось перепеленать и покормить. Перекусили сами. Егор помог взобраться на вершину воза Моте, подал ей одеяло и детей. Помог устроиться и воз покатил, переваливаясь с кочки на кочку, по лесной дороге к реке.
Сине-фиолетовые тучи уже накрыли половину неба. Вдали загремел гром. Егор спрыгнул с воза и решительно повёл упряжку через реку. На самой середине под заднее колесо попал большой камень. Воз остановился. Егор бросился помогать животным. Глухой рёв раздался вдалеке. Через миг из-за изгиба реки ударила мутная волна. Она несла выдернутые с корнем деревья.
Ревущий поток ударил в воз и в быков. Воз с сеном перевернуло несколько раз. Дети с Мотей беззвучно ушли под воду. Егор бросился вплавь за мелькающей впереди юбкой жены. Вот она зацепилась за корягу и повисла на торчащих ветках. Пока Егор пытался вытащить жену на берег, волна сошла. Быков отбросило ударом к берегу. Ярмо сломалось, и животные остались живы. Мокрые, избитые и исцарапанные они с трудом выбрались на берег и легли.
Егор вытащил Мотю и бросился в воду искать сыновей. Стоял, прислушиваясь, в надежде услышать плач, но над рекою было слышно только шум воды.
Телега без сена лежала, зацепившись за карчу (вывернутое с корнем дерево). От ужаса голова мужчины кружилась. Смертельная тоска сжимала сердце.
Мотя не приходила в себя. Она была жива, Егор это понимал, но в себя не приходила. Лежала бледная и беспомощная на траве. Рубашка порвалась, и белые полные груди выглядывали из-под лохмотьев. Егор сел рядом и заплакал.
Глава 49 здесь
Все главы здесь
Вскочил, прислушался. Ему показалось, что где-то плачет малыш. Бросился к реке и до самой ночи бегал по ледяной воде в поисках своих сыновей. Уже в темноте пришёл к берегу Яшка. Отец отправил старшего сына на поиски.
Яков сразу понял, что произошло. Вдвоём братья вытащили из реки телегу, сделали из палок ярмо, впрягли быков в телегу и повезли Мотю в станицу.
***
Таисия в тот день места себе не находила. Любая работа валилась у неё из рук. Почему-то всё время вспоминалась дорога из Воронежа на Кубань. Вспоминалось, как в балках приходилось выталкивать телеги из мелких ручейков, делавших дорогу непроходимой для обоза. Первые брички проезжали свободно, но последним приходилось нелегко. Кони и люди рвали жилы. Она не отставала от мужчин. Тянула и толкала гружёные повозки. А потом случилось то, что случилось. Она потеряла своих первенцев.
Хорошо, что на их пути встретилась Фроська. Она помогла, а по сути дела, спасла Таиску, когда привезла к повитухе. Догадалась, что происходило с молодой женщиной. Как же плакал и горевал Васька. Он прямо чуть с ума не сошёл. Пришлось Таисе сдерживать своё горе и стараться подбодрить мужа. Со временем Таисия стала переживать о Ваське гораздо больше и сильнее, чем о первенцах. Их было не вернуть, а потерять мужа было страшно.
- Я его всё равно не уберегла. Не смогла уговорить беляков не трогать мужа. Колька своим светлым будущим убил отца. Вот где оно, то его светлое будущее? Когда оно наступит? – думала Таисия переходя Лабу по кладке. Увидела водяной вал, клочья сена, какие-то тряпки и перекрестилась.
- Господи, спаси и сохрани!
Принесла дрова домой, бросила их у порога и легла прямо на землю. Сил никаких не было. Погромыхивал гром. С трудом встала и пошла в хату. Фроськи не было.
- Вот где её носит нелёгкая? Дождь начинается, а её дома нет. Явится, получит. Гулёна.
***
Мотя пришла в себя от нестерпимой боли. Болели груди, налившиеся молоком. Оно даже стекало по рубашке на бок и холодило спину. Открыла глаза. Рядом с нею сидела на табурете Клавдия и раскачивалась из стороны в сторону.
- Клава, что случилось? – спросила шёпотом и попыталась сесть. Только голову оторвала от подушки, сразу вспомнила ревущий вал и летящих в воду детей.
- Аааа… Аааа, - сначала тихо, а потом всё громче принялась кричать и рвать на себе волосы. Клавдия решительно надавала ей пощёчин, облила холодной водой и толкнула обратно на кровать.
- Замолчи! Цыц! Сцеживай молоко, да груди завяжем. И молчи. Тихонько можешь плакать. Будешь голосить, Жорку угробишь. Лежит он во дворе пьяный. Совсем умом тронулся. Всю ночь пил. Пока не упал без чувств. Яшка от него не отходил. Боялись, что с собой сотворит непотребное. Царствие небесное ангелочкам маленьким, - перекрестилась Клавдия. – Береги Жорку. Любил он тебя с детства. И сейчас любит. Но ничего уже изменить нельзя. Сегодня с утра колхозники обыскали весь берег и с нашей, и с другой стороны. Нашли одеяло, зацепилось за ветки. Его так измочалило, что только выбросить.
Мотя слушала с безумными глазами и ничего не понимала.
- Неси сыночков, кормить пора, - сказала Клаве. - А то больно очень. Сиси лопаются.
Старшая невестка посмотрела на Мотю, села рядом на кровать, обняла молодую маму и заплакала:
- Забрал Господь твоих сыночков. Теперь будут ангелочками по небу летать. Бедненькая моя, поплачь тихонько и давай сцеживать молочко. Ты ещё родишь деток.
Клавдия, вытирая слёзы и шмыгая носом, принесла миску и принялась сцеживать молоко. Моте было очень больно. Она стонала и отталкивала руки Клавы. Но та безжалостно продолжала.
- Спасибо мне ещё скажешь. А то ведь груди могут заболеть. Тогда будет совсем плохо. Если грудница (мастит) начнётся, не дай Бог, вот тогда узнаешь настоящую боль. Разве не слышала никогда?
- Неет. Не слышала. Оставь. Больно мне. Ой, как боольнооо!
Дверь открылась и в щель просунулась женская голова. Раздался плач ребёнка. Клавдия вскочила, а Мотя потеряла сознание.
Продолжение во 2-ой книге читайте здесь