С занятия Катя и Лена возвращались уже в сумерках. Потом подруга свернула во двор кирпичного трёхэтажного многоквартирного дома, а Катя пошла дальше, к частному сектору.
Когда проходила мимо магазина «Сельхозпродукты», заметила через приоткрытые двери очередь, а потом на крыльцо вышел мужчина с бумажным пакетом, полным белого винограда.
Осталось пройти совсем немного до улицы, на которой жила Катя, и девочка припустила бегом.
— Мам, там в кооперативном виноград продают! — выпалила она, миновав сени и распахнув двери.
Сразу у входа располагалась кухня, и мать с отцом как раз ужинали, когда пришла, а точнее, влетела запыхавшаяся Катя.
— Видела я, но там очереди́на, — пожала плечами Тамара Ивановна, мать Кати.
Катя была третьим ребёнком в семье, самой младшей. Когда она родилась, матери исполнился сорок один год, а отцу, Павлу Степановичу, — сорок три. Сейчас Тамара Ивановна уже была на льготной пенсии как многодетная мать, но продолжала работать в бухгалтерии молокозавода. Павел Степанович работал старшим механиком на машинно-тракторной станции.
Старший брат Кати, тридцатилетний Володя, давно жил с семьёй в Чебоксарах; с родителями, средним братом и сестрой практически не общался. У его жены не сложились отношения со свекровью, поскольку родители Володи были изначально против выбора старшего сына.
Володя остался этому выбору верен, несмотря на противодействие со стороны близких, и отношения с родителями с тех пор поддерживал исключительно номинальные.
Средний брат Кати, двадцатишестилетний Костя, был пока не женат, а жил и работал на Севере. Костя приезжал раз в год, летом, всегда с подарками.
Он единственный баловал Катю. Хоть его визиты были редки и длились недолго, для девочки они превращались в праздники.
Мать всегда была строгой со всеми, порой даже суровой. Отец с ней лишний раз не связывался, сохраняя подобие нейтралитета и умудряясь балансировать. Володя не интересовался Катей как таковой, он её если и помнил, то совсем маленькой.
— Мам, я хочу винограда. Я сама пойду в магазин, буду в очереди стоять, — Катя, хоть обычно и старалась обходить острые углы, могла быть порой очень упрямой и настойчивой.
— Не выдумывай-ка! Снимай куртку, переодеврйся, руки мой и за стол! — отмахнулась мама.
Катя продолжала стоять у двери и прикидывла, сколько денег у неё осталось от тех десяти рублей, которые ей оставил Костя, уезжая, и получится ли достать незаметно эти деньги из книжки. А если получится, то как Катя объяснит, откуда они у неё? Костя не велел никому говорить, что оставил ей деньги.
На выручку пришёл отец, который неожиданно решил оспорить решение супруги. Он встал из-за стола, подошёл к вешалке и достал из кармана рабочей куртки деньги.
— Зашабашил сегодня, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд жены. — Вот, держи, дочь. Беги, а то не достанется винограда.
— Спасибо, пап! — выдохнула Катя и выскочила за двери.
Она знала, что отцу сейчас от матери влетит. Во-первых, за то, что деньги скрыл. А во-вторых, мама опять начнёт читать ему лекцию о том, что в воспитании дочери они должны придерживаться общей линии, а не оспаривать решения друг друга.
Интересно, почему «общая линия» всегда должна быть та, на которой настаивает мама?
Катя быстрым шагом шла к магазину, вдыхая влажный аромат осеннего вечера. Она очень любила осень! Осенью было не так скучно, как летом, когда жизнь Кати, казалось, замирала, и от тоски спасали только книги.
Учёба Катю не тяготила; скорее, наоборот. С наступлением учебного года начиналось движение, и жизнь кипела. А теперь вот ещё и виноград в магазине появился! «Виноградное» время — самое любимое время года для Кати.
Очередь оказалась не маленькая, но и не критично огромная. Катя уже была на середине и стояла, размышляя о своём. Она думала о том, разрешат ли ей родители бросить танцы и записаться в музыкальную школу, как вдруг причина возникновения подобных идей появилась прямо перед девочкой.
— Привет, — тихо сказал Андрей Борисов. — Тебя ведь Лена зовут?
— Нет, Катя. Лена — это моя подруга.
— Дюха, ты перепутал, — усмехнулся Саша Котельников, который стоял тут же и держал в руках гитару в чехле. — Лена — это сестра Ларисы Мялицыной.
— А, точно, — кивнул, улыбаясь, Андрей.
— Парни, вы тут не стояли, — сказал пожилой мужчина, который занял очередь за Катей.
— Как это не стояли? — удивлённо и даже будто немного возмущённо воскликнул Котельников. — Мы вот, Катерину отправили очередь занимать, все вместе из дома культуры с занятий идём.
— Да, — обернувшись, подтвердила Катя.
Ей было всё равно, что она обманула тех, кто стоял в очереди за ней. Душа девочки преисполнились гордости и торжества. Ещё бы, ведь она, Катя, смогла принести пользу Андрею! И теперь он стоит с ней рядом так, будто они пришли в магазин вместе.
Андрей высокий, на целую голову выше Кати. Стройный, темноволосый и кареглазый. Саша среднего роста, русоволосый и зеленоглазый. Оба очень симпатичные, каждый по-своему, но Кате нравится Андрей, при взгляде на него сердце замирает. Особенно сейчас, когда он стоит совсем рядом.
— Ты в доме культуры давно занимаешься? На какой кружок ходишь? — спросил у Кати Саша.
— На танцы хожу уже пятый год, — обрадованно ответила Катя и спросила, совсем осмелев: — А вы? На гитаре учитесь играть?
— Мы оба понемногу играем, но сейчас появилась возможность позаниматься у профессионала, — серьёзно и значительно ответил Андрей. — У нас же музыкальная группа в школе.
Парни начали рассказывать о занятиях у Алексея Михайловича, и время в очереди пролетело незаметно. Ребята вовсю демонстрировали Кате свою взрослость, а она слушала их истории, почти разинув рот.
Через полчаса Катя, Андрей и Саша вышли из магазина, держа в руках пакеты с виноградом. На улице совсем стемнело, и парни проводили Катю до угла её улицы.
Как только они ушли, Катя бросилась бегом вдоль соседских домов. Девочка осторожно прижимала к себе бумажный пакет с виноградом, сердце колотилось как сумасшедшее, а душа порхала от счастья. Вечер получился просто волшебным. А впереди ещё виноград...
Мира Айрон
Продолжение:
