Елена Петровна сидела у окна, задумчиво глядя на опустевший двор. Осеннее солнце скупо освещало потрепанные временем качели, на которых когда-то играли ее дети – Максим и Светлана. Теперь они выросли, обзавелись собственными семьями, но почему-то в последнее время стали проявлять к матери повышенное внимание.
Сначала Елена Петровна радовалась – наконец-то дети вспомнили о ней! Но постепенно их забота начала казаться навязчивой. Особенно усердствовала Светлана. Она то и дело заглядывала к матери, перебирала ее вещи, расспрашивала о самочувствии.
— Мама, ты точно не забыла выключить утюг? — в который раз спрашивала дочь, нервно оглядывая квартиру.
— Светочка, да что ты в самом деле! — возмущалась Елена Петровна. — Я, слава богу, еще в своем уме. Утюг выключен, плита тоже. Все хорошо.
Но Светлана не унималась. Она заглядывала в шкафы, проверяла розетки, а потом и вовсе предложила матери переехать к ней.
— Ты же совсем одна, мама. Мало ли что может случиться! А у меня ты будешь под присмотром.
Елена Петровна наотрез отказалась. Ей нравилось жить одной в своей уютной квартире, где каждая вещь напоминала о прожитых годах. Да и чувствовала она себя вполне бодро – ходила в группу здоровья, изучала английский на курсах для пенсионеров. Однажды, вернувшись с занятий, Елена Петровна застала у себя дома целый семейный совет. За столом сидели Светлана с мужем и Максим. При виде матери все как-то странно замолчали.
— Что случилось? — насторожилась Елена Петровна. — У кого-то беда?
— Нет-нет, мама, все хорошо, — поспешно ответил Максим. — Мы просто... хотели с тобой поговорить.
— О чем? — Елена Петровна опустилась в кресло, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
Светлана прокашлялась и начала:
— Понимаешь, мама... Мы с Максимом давно заметили, что с тобой что-то не так. Ты забываешь вещи, путаешь даты...
— И что с того? — перебила ее Елена Петровна. — В моем возрасте это нормально. Подумаешь, склероз немного шалит.
— Дело не только в этом, — вступил в разговор Максим. — Мы беспокоимся о твоем здоровье. И о твоей безопасности тоже.
Елена Петровна нахмурилась. Куда они клонят?
— Мама, — Светлана взяла ее за руку. — Мы считаем, что тебе нужно пройти обследование. У хорошего врача. А потом мы все вместе решим, как быть дальше.
— Как быть с чем? — Елена Петровна высвободила руку. — Вы что, хотите упечь меня в дом престарелых?
— Нет-нет, что ты! — воскликнул Максим. — Мы просто хотим убедиться, что с тобой все в порядке. И... может быть, немного помочь с бытовыми вопросами.
— С какими еще бытовыми вопросами? — Елена Петровна начала закипать. — Я прекрасно справляюсь сама!
— Мама, не кипятись, — мягко сказала Светлана. — Мы же о тебе заботимся. Вот, например, твои финансы...
— А что с моими финансами? — Елена Петровна резко выпрямилась в кресле.
— Ну, знаешь... — замялась Светлана. — Сейчас столько мошенников развелось. Обманывают пожилых людей, выманивают у них деньги...
— Так вот оно что! — Елена Петровна вскочила на ноги. — Вам мои деньги покоя не дают?
— Мама, ну что ты такое говоришь! — возмутился Максим. — Мы же не о себе думаем, а о тебе!
Но Елена Петровна уже не слушала. Она ходила по комнате, сжимая кулаки:
— Значит, решили, что мать из ума выжила? Можно ее денежки прибрать к рукам? Не выйдет! Я еще в своем уме, слава богу!
— Мама, успокойся, — Светлана попыталась обнять мать, но та отстранилась. — Мы просто хотим тебе помочь. Давай для начала сходим к врачу, а потом уже будем решать.
Елена Петровна остановилась, тяжело дыша. В глазах ее стояли слезы обиды и гнева.
— Вон отсюда, — тихо, но твердо сказала она. — Все вон. Я сама решу, когда мне идти к врачу и что делать со своими деньгами.
Дети переглянулись. Максим вздохнул и поднялся из-за стола. Елена Петровна молча отвернулась к окну. Она слышала, как дети собираются, как Светлана что-то шепчет мужу. Наконец, хлопнула входная дверь. Оставшись одна, Елена Петровна без сил опустилась в кресло и разрыдалась. Как они могли? Родные дети!
Весь вечер она не находила себе места. То садилась к телевизору, то бралась за вязание, то просто ходила из угла в угол. В голове крутились обрывки разговора, подозрения, обиды. Ближе к ночи раздался звонок. Елена Петровна вздрогнула. Кто это может быть так поздно?
— Алло? — настороженно произнесла она в трубку.
— Мама, это я, — раздался голос сына. — Прости, что так поздно. Я... я хотел извиниться за сегодняшнее.
Елена Петровна молчала, не зная, что ответить. Максим продолжил:
— Мы с Светой действительно волнуемся за тебя. Но, наверное, перегнули палку. Ты права, решать должна только ты сама.
— Спасибо, сынок, — тихо ответила Елена Петровна. На душе немного полегчало.
— Мама, — в голосе Максима слышалось колебание, — я все же хочу попросить тебя об одном. Сходи, пожалуйста, к врачу. Не ради нас — ради себя. Просто чтобы убедиться, что все в порядке.
Елена Петровна задумалась. Может, дети и правы? Что она теряет, если просто проверится?
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я схожу. Но только чтобы вы не волновались.
— Спасибо, мам, — с облегчением выдохнул Максим. — Спокойной ночи. Я люблю тебя.
— И я тебя, сынок.
Положив трубку, Елена Петровна почувствовала, как напряжение немного отпустило. Но червячок сомнения все же остался. Что-то подсказывало ей — это еще не конец истории. На следующее утро позвонила Светлана. Голос ее звучал преувеличенно бодро:
— Мамочка, доброе утро! Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — сухо ответила Елена Петровна.
— Слушай, я тут подумала... — начала Светлана. — Давай я запишу тебя к хорошему врачу? Он мой хороший знакомый, отличный специалист.
Елена Петровна хотела было отказаться, но вспомнила вчерашний разговор с Максимом.
— Ну, хорошо, — неохотно согласилась она. — Записывай.
— Отлично! — обрадовалась Светлана. — Я все устрою и перезвоню тебе.
Через пару дней Елена Петровна уже сидела в кабинете доктора Соколова — того самого "хорошего знакомого" Светланы. Врач оказался моложавым мужчиной лет сорока, с внимательным взглядом и располагающей улыбкой.
— Ну-с, Елена Петровна, — сказал он, усаживаясь напротив, — расскажите, что вас беспокоит?
— Да ничего особенного, — пожала плечами она. — Это дети настояли. Говорят, я забывчивая стала.
Доктор Соколов понимающе кивнул:
— Это нормально в вашем возрасте. Но давайте все же проведем небольшое обследование. Чтобы исключить серьезные проблемы.
Следующий час прошел в тестах и вопросах. Елена Петровна старательно выполняла все задания, хотя некоторые казались ей откровенно глупыми. Наконец, доктор отложил бумаги и серьезно посмотрел на нее:
— Елена Петровна, у меня для вас не самые приятные новости...
Сердце у нее екнуло.
— Что такое? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Видите ли, результаты тестов показывают признаки начальной стадии деменции, — мягко сказал доктор Соколов. — Это не приговор, но нам нужно принять меры...
Елена Петровна слушала его как в тумане. Деменция? У нее? Но ведь она чувствует себя нормально! Да, иногда что-то забывает, но разве это повод для такого страшного диагноза?
— Я рекомендую вам пройти дополнительное обследование, — продолжал доктор. — И, возможно, стоит подумать о том, чтобы кто-то из близких помогал вам с бытовыми вопросами. В том числе и с финансовыми делами.
Тут Елена Петровна встрепенулась:
— С какими еще финансовыми делами? При чем тут это?
Доктор Соколов мягко улыбнулся:
— Понимаете, при деменции часто страдает способность принимать взвешенные финансовые решения. Чтобы обезопасить вас от возможных ошибок, лучше доверить управление вашими средствами кому-то из родных.
И тут Елена Петровна вспомнила недавний разговор с детьми. Все сошлось — и настойчивость Светланы, и этот "хороший знакомый" врач, и разговоры о финансах...
— Знаете что, — резко сказала она, вставая, — я, пожалуй, пойду. И к другому врачу обращусь. Для второго мнения.
— Но Елена Петровна... — попытался остановить ее доктор.
— До свидания! — отрезала она и вышла из кабинета.
Всю дорогу домой Елена Петровна не могла унять дрожь в руках. Неужели ее собственные дети решились на обман? Но зачем? Неужели из-за денег? Дома она первым делом позвонила своей давней подруге Нине Степановне.
— Ниночка, мне нужна твоя помощь, — сказала она дрожащим голосом. — Кажется, мои дети что-то затевают. И мне нужен хороший адвокат.
— Не волнуйся, Леночка, — успокоила её старая подруга. — Мы во всем разберемся. У меня есть знакомый адвокат, отличный специалист.
Елена Петровна немного успокоилась. Хорошо, что у нее есть такая надежная подруга. На следующий день они встретились с адвокатом — Сергеем Павловичем Воронцовым. Это был солидный мужчина лет пятидесяти, с внимательным взглядом и уверенными манерами.
— Елена Петровна, — сказал он, выслушав ее историю, — ситуация серьезная, но не безнадежная. Главное сейчас — получить независимое медицинское заключение. Я знаю отличную клинику, где вас обследуют без предвзятости.
— А если... если диагноз подтвердится? — тихо спросила Елена Петровна.
— Даже в этом случае у вас есть права, — твердо ответил адвокат. — Мы можем оформить доверенность на управление вашими финансами на того, кому вы доверяете.
Елена Петровна благодарно посмотрела на подругу. Та ободряюще сжала ее руку.
— И еще, — продолжил Сергей Павлович, — я бы рекомендовал вам пока не общаться с детьми на эту тему. Не давайте им никаких обещаний, не подписывайте никаких бумаг.
Следующие две недели прошли в хлопотах и волнениях. Елена Петровна прошла тщательное обследование в клинике, рекомендованной адвокатом. Все это время Светлана и Максим то и дело звонили, настойчиво интересуясь ее самочувствием и тем, была ли она у врача.
— Да, была, — коротко отвечала Елена Петровна. — Жду результатов.
Наконец, результаты обследования были готовы. Елена Петровна с замиранием сердца вошла в кабинет врача.
— Что ж, Елена Петровна, — улыбнулся доктор, — спешу вас обрадовать. Никакой деменции у вас нет. Обычные возрастные изменения, забывчивость и рассеяность в пределах нормы — ничего необычного для вашего возраста.
У Елены Петровны от сердца отлегло. Но радость быстро сменилась гневом — значит, доктор Соколов действительно обманул ее! Вооружившись заключением независимой клиники, Елена Петровна вместе с адвокатом отправилась в прокуратуру. Там она подала заявление о проверке деятельности доктора Соколова.
А вечером того же дня раздался звонок в дверь. На пороге стояли Светлана и Максим.
— Ну, проходите, раз пришли, — сухо произнесла Елена Петровна.
— Мама, мы волнуемся, — начала Светлана, едва сев на диван. — Ты была у врача? Что он сказал?
Елена Петровна смерила детей холодным взглядом.
— Была, — ответила она. — И знаете что? — добавила Елена Петровна. — Я решила подать на вас в суд за попытку отобрать мое имущество! — в голосе матери звучал металл.
Максим побледнел:
— Мама, что ты такое говоришь? Какой суд?
А Светлана вдруг вспыхнула:
— Какой суд?! Ты действительно не в себе! Не понимаешь, что несёшь!
Елена Петровна покачала головой:
— Расскажете все в суде. А сейчас уходите. Мне нужно отдохнуть, и видеть вас я больше не хочу.
Закрыв за детьми дверь, Елена Петровна прислонилась к стене и закрыла глаза.
*****
Утро судебного заседания выдалось пасмурным. Елена Петровна, одетая в свой лучший костюм, нервно теребила ремешок сумочки. Рядом сидел адвокат Сергей Павлович, спокойный и собранный.
— Не волнуйтесь, Елена Петровна, — негромко сказал он. — У нас сильная позиция.
В зал вошли Светлана и Максим. Дочь выглядела осунувшейся, с красными от слез глазами. Максим же казался растерянным и подавленным. Когда судья открыл заседание, Сергей Павлович изложил суть дела: попытка детей Елены Петровны незаконно установить опеку над матерью и получить контроль над ее финансами на основании ложного медицинского заключения.
— Ваша честь, — сказал адвокат, — мы располагаем результатами независимого медицинского обследования, которое полностью опровергает диагноз, поставленный доктором Соколовым.
Судья внимательно изучил предоставленные документы.
— Доктор Соколов, — обратился к врачу судья, — вы подтверждаете, что диагностировали у Елены Петровны начальную стадию деменции?
— Да, ваша честь, — пробормотал врач. — Но я мог ошибиться...
— Могли ошибиться? — переспросил судья. — Или намеренно поставили ложный диагноз?
Доктор Соколов побледнел и бросил быстрый взгляд на Светлану. Та сидела, низко опустив голову.
— Я... я... — начал было доктор, но тут не выдержала Светлана.
— Простите! — воскликнула она, вскакивая. — Это я во всем виновата! Я попросила Андрея... то есть доктора Соколова... поставить маме этот диагноз.
По залу прокатился шепот. Максим в шоке уставился на сестру.
— Света, что ты такое говоришь? — прошептал он.
— Прости, Максим, — всхлипнула Светлана. — Я думала, так будет лучше... Мама стареет, ей нужна помощь. А у нее столько денег... Я решила, что мы сможем ими распорядиться лучше, чем она.
Елена Петровна почувствовала, как к горлу подступает комок. Ее девочка, ее Светочка... Как она могла? Судья нахмурился:
— Значит, вы признаете, что намеренно пытались ввести суд в заблуждение и незаконно получить контроль над финансами вашей матери?
Светлана кивнула, не поднимая глаз:
— Да, ваша честь. Я... я не знаю, что на меня нашло.
Судья повернулся к доктору Соколову:
— А вы, доктор, сознательно подделали медицинское заключение?
Соколов побледнел еще сильнее:
— Я... . Светлана меня убедила, что это для блага Елены Петровны...
— Для ее блага? — возмутился судья. — Вы нарушили врачебную этику, испортили репутацию клиники и едва не лишили человека права распоряжаться собственной жизнью!
Он повернулся к Елене Петровне:
— Уважаемая Елена Петровна, суд признает что вы абсолютно дееспособны и можете самостоятельно распоряжаться своим имуществом.
Затем судья обратился к Светлане и доктору Соколову:
— А вас обоих ждет отдельное разбирательство. Доктор Соколов, ваша лицензия аннулируется, вам запрещено заниматься врачебной деятельностью в течение пяти лет. Кроме того, вас ожидает крупный штраф за подделку медицинских документов.
Светлана разрыдалась, закрыв лицо руками. Максим сидел, потрясенный, не в силах поверить в происходящее. Когда заседание закончилось, Елена Петровна медленно встала. Она чувствовала себя опустошенной. Победа не принесла ей радости — только горечь от предательства дочери.
— Мама... — Светлана бросилась к ней. — Мамочка, прости меня! Я не хотела...
Но Елена Петровна отстранилась:
— Не сейчас, Света. Мне нужно время... чтобы все осмыслить.
Она повернулась к сыну:
— Максим, ты правда ничего не знал?
— Клянусь, мама, — ответил он, глядя ей в глаза. — Я думал, мы правда хотим тебе помочь...
Елена Петровна кивнула:
— Хорошо. Завтра поговорим.
Выйдя из здания суда, она глубоко вдохнула свежий воздух. Жизнь преподнесла ей жестокий урок, но она выстояла. Теперь нужно было решить, как жить дальше — с этим новым знанием о своих детях.
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это не просто клик. Это ваш отзыв о моем творчестве и он очень важен для меня!