«Внутри нас столько любви, которые никогда не выходят наружу».
Цитата из фильма Терренса Малика «Рыцарь кубков»
Когда воспоминания оживают
Это было так недавно и одновременно так давно. Всегда было время и место, куда сходить, и всегда это было с пользой для всех, с уединением с природой, никаких телефонов, только мы и все наше доступное «бесконечное» время.
Читая Паскаля Киньяра, книгу «Американская оккупация», всплакнул, вспомнил Настю с веснушками на лице. Я вспомнил ее лицо так отчетливо, спустя столько лет, будто и не забывал ее никогда. Мы держались с ней за руки еще с детского сада, мы не отходили друг от друга ни на шаг. Что это было — дружеская любовь или любовь всей моей жизни? После книги Паскаля, взял ручку и написал стих о Насте, может, судьба вновь сведет нас снова....
Стих написал без правок, как есть, и здесь правки не адаптирую:
С той поры увидя мглою,
Разглядев в долине той,
Окружила стороною
Мысль прям на мостовой.
Запираясь твердо — бодро,
Запах зимнего рассудка,
Мальчик ставни отпирал,
С грустью Настю вспоминал.
Вспомнил качели в парке рядом с детским садом, на этом самом месте, которых здесь уже нет, здесь нет нигде таких качелей, как были раньше. Здесь металлические заборы и подобие однотипных детских площадок. Я только что вспомнил рядом асфальтовую дорогу, на которой мы играли с девчонками в классики, играли в вышибалы, скакали на скакалках (jump rope), и никто не осуждал. Играли и бегали вокруг домов в войнушки, наблюдая, как жители домов превращались в садовников и возделывали ландшафты под окнами первых этажей своих домов. Считали, что это их клочок земли; самое интересное, что никто не был против и никто другой из дома не претендовал.
Всем это нравилось: у хозяев участка не вызывало рутины, у наблюдавших — осуждения, скорее, это давняя традиция, до которой не было никому дела и невозможно было понять, кроме тех, кому по плечу эти привычки. Они их привнесли, придя сюда из предыдущего места, переданные им предками, они их и прервут собою. Не нужно было оспаривать и доказывать, можно было просто выйти из дома подъезда и что-то там возделывать для себя, для души, отдавая дань своим корням, с надеждой на будущие незамысловатые поколения, хотя они, возможно, так не думали, будучи людьми образованными и неглупыми. Все было гармонично и спокойно, не вызывало тревоги, все текло своим чередом, время растекалось, словно ручей вдоль строящихся небрежно, наспех уложенных, тротуаров. Осваиватели новых старых-новых земель не догадывались, что для всех нас наступает время быстрых перемен.
Детство среди яблонь
Появлялись новые районы, как грибы; яблони возле наших домов всегда давали сочные плоды, срывали их прямо с деревьев и съедали прям так, слегка протерев кружевными платками наших бабушек. После дождя с улицы исходил свежий аромат деревьев и манящий запах спелых яблок — это значит, пора выходить и лезть на деревья или проще сбивать их палками опавших ветвей. Листвы было предостаточно, можно было спрятаться или затеряться по обстоятельствам, лазить по деревьям и съедать яблоки прямо так на лету было нормой, хочешь с кислинкой, хочешь с травинкой, лопухи с дорог тоже ели — было очень вкусно и полезно.
Магазинчиков было немного, но там было все что нужно: свежая молочная продукция, например, сметана, творог, молоко, особенно кефир смаковать вечером холодный с баранками — бабушка с мамой любили побаловать меня. Бабушка каждую неделю по выходным готовила чебоксарские блины по собственному рецепту, по-марийски это называется «коман мелна».
Мясо разделывалось прям там, в магазинах. Слышны были стуки топора, значит, спрос на мясные угодья в то время был на высоте, люди даже стояли в очереди, без наивности, без обмана, люди знали и не задумывались «стоящее» ли это мясо, как сейчас это называется, с фермы. Люди доверяли друг другу в этом вопросе, так как была эпоха производств и натурального хозяйства. Обмануть вообще считалось чем-то постыдным, некрасивым; достаточно охарактеризовать поступок в форме обмана продажи некачественного просроченного мяса, на мой взгляд, любой проступок у человека потом карался чувством непроходящей вины.
Жизнь, полная любви и свободы
В глубине души человек из моего детства, казалось, вроде и не чурался дурного проступка, но в силу того времени и воспитанной культуры делалось это незаметно, чтобы уж сильно стало неприятно и не во вред обманутому, а не разоблаченному принесло соответствующие дивиденды от содеянного, вроде как и обманул и одновременно оказался не пойман, значит, и обсуждать более нечего, все сделано по своей, родной сердцу совести, по правилам того времени — такова человеческая натура. Люди моего детства делали это с некой неуверенностью, находясь еще в сомнении, как бы еще изучая и познавая себя, но делали это скорее неосознанно, чем нежели намеренно, иногда по глупости и невежественности своей, стесняясь проступка. Сегодня это выражается вслух и поощряется «обществом» красноречиво горделиво без смущения (румянца) на лице.
Мы лазили по деревьям и нам этого было вполне достаточно, нам много было и не надо: вечная любовь и защита родителей, внимание огромного количества родственников, все дружны как никогда, поездки и встречи с тетями, дядями, двоюродными, троюродными братьями и сестрами — ну разве не мечта?? Встреча с солнцем, травой, лесом, деревьями, пением птиц, божья коровка на руке с тонкими пальчиками, прищурившись глазами, прикрывая ладонью и смотря в небо. Что еще нужно простому ребенку для счастья, у нас есть здоровая еда, чистая вода, природа с погодой, любящие бабушки, поющие на лавках каждый день возле подъездов целыми домами. А это вековая традиция.
Столько народу было всегда на улицах, все резвые, бодрые, поджарые, что-то несут, прибивают, роют, колотят, плетут, девчонки и мальчишки дружили бок о бок, словно дикари, бегущие в море. Время текло, и мы детвора были вдохновлены на свершения, нас ждали дома любящие, вечно молодые родители, а соседи с доброй улыбкой смеялись вокруг и здоровались, дружить приглашали. Девчонки старших классов в парке на качелях не шарахались, интересовались и разговаривали с нами с повышенным интересом практически на равных, знали, что в обиду они нас не дадут, за старшим, как за горой, вне зависимости от пола, правило: «кто старше, тот защищает младшего».
Без навязывания и злого умысла со стороны. Не нужно было никуда принуждать и бежать сломя голову, а если, что планировалось, то не отменялось и выполнялось без звонков и сообщений, просто на словах, легко и без задней мысли, ровно в том месте, где договаривались, и все этому были только рады и ждали встреч с благоговением.
Юные охотники за фруктовыми сокровищами
Любили мы перелезать через бетонные заборы на территории детских садов. Каждый раз, нам ребятне, казалось, что забираться на забор — это целая вечность, и побаивались, как бы не свалиться потом с такой высоты и не получить серьезную травму. Оказаться на территории детского сада никем не замеченными — это целое искусство. Девчонки наблюдали за нашим скалолазанием, все время подбадривали и давали дельные советы, куда поставить ногу и где сделать решающее усилие. Оказавшись по другую сторону, перед нами простирались дивные яблоневые и грушевые сады неописуемой красоты, как в сказке, лес густой, крупные спелые плоды от зеленых и до красных наливных раскрасок, ягоды диких деревьев черешни были кислыми на вкус, но все сгодится для готовых к трапезе детских ртов.
Боялись, что нас заметит охранник и побежит к нам навстречу, схватит, и потом нам будет стыдно за содеянное, но всегда представляли что он неподалеку, где-то рядом спит в комнате за стеной здания за углом, и поэтому у нас было достаточно времени, чтобы сорвать с деревьев фрукты и поместить их в пакеты, летя впопыхах и корча лица от съеденной кислой вишни. Вернувшись на исходное место обратно за забор, девчонки хлопали в ладоши и нетерпеливо накидывались на собранную нами добычу в фруктовом царстве. Говорили одобрительно «уаауу». Только уже из-за этих «уаауу» можно было считать — время было потрачено с пользой, произведенный нужный эффект, значит, удался на славу)
Царство действительно было фруктовым, отношение и уход был к нему с любовью, достойным милосердием и почтением: какие были нравы, такое и отношение к окружающему. В нашем районе, напротив общеобразовательной школы № 1000, тот самый парк, вдоль этого парка неподалеку от железнодорожной станции «Солнечная» и находилось то самое «царство» под названием детские сады — немаленькая территория, практически квартал из детских садов. Порядка 8 детских садов, если не ошибаюсь, собраны в одном месте, внутри за заборами окружены посадками деревьев, верандами, песочницами, качелями, всем-всем для комфорта с заботой о маленьких детях.
Воспитатели все достойные, повара, достойное дошкольное образование, что тут сказать, и пища здоровая: каши помню питательные, хлеб каждое утро привозили свежий только из печи, каша овсяная с кубиком сахара моя любимая и белый мягкий ароматный хлеб. 8 садиков на такой небольшой площади — это только на один район, обойти его вокруг можно было неспешными детскими шагами минут за 15-ть, а повсюду высокие величественные заборы, а за ними яблоневые леса-сокровища.
От беззаботного детства к невосполнимой утрате
У Томаса Джефферсона есть цитата:
Все люди рождаются равными.
Дети появлялись вне зависимости от социального статуса, рождение детей было не привилегией, от количества детей семья не ущемляла себя в возможностях, может и жили бедно, не фантастически, но в душе не чувствовали и не считали себя бедными — никто никого не упрекал, кто-то сбегал куда-то от кого-то, но норма нравственности появления ребенка на свет считалось главной миссией в семье независимо от общественного класса. Количество детей в семье не зависело от уровня заработка, даже если было тяжело, все молчали и делали, на глазах было счастье, чем больше детей, тем больше любви и счастья.
Сегодня уже нет этого царства, вот как уже лет так 20-ть, стало все рушиться быстро, скорее не 20-ть, а лет 28 назад — мгновеннее не бывает. Созданное и выстраданное десятилетиями, планомерно стало увядать вместе с плодородными волшебными яблоневыми садами, мы просто проходили и с грустью наблюдали, как за забором рушится то, что мы так любили и ценили. Мы вместе росли и становились взрослее с этим местом, для нас эти сады были местом нашего детства, местом нашей истории, нашего района, верным служителем наших маленьких сердец, мы словно народ, который покидал разрушенную Трою или величественный Карфаген. Для нас, для маленьких детей, это казалась целая эпоха, только с тоской и печалью вспоминается все это.
Вместо социального равенства пришел капитализм, и все сады были закрыты. На смену им пришли частные нотариальные конторы, пенсионные фонды, другие частные компании, часть садиков просто исчезли с карты района, будто их и не было никогда, территории полностью снесены. Как и вскоре исчезла былая слава многодетства уважаемого района и кануло в Лету все то, что люди ценили и ставили превыше всего, во благо нашего с Вами русского общества. Культурные ценности нарушены, души потеряны, сердца безвозвратно разбиты, надежда тлеет, оковы начинают сковывать при новости о ребенке, есть вещи и поважнее, это не входит в современные планы, меньше детей — меньше хлопот и проблем, уж очень дорого обходится человеческая жизнь, которая не стоит ничего как и во все эпохи прошлых столетий.
Вопрос: почему Вы так поступили со всеми с нами?? Последствия этого безрассудства все мы видим и знаем, но ничего сделать не можем и сможем ли мы еще когда-либо повторить нечто подобное, хватит ли времени? Нет уже того единства, сплоченности, разговора по душам, а уж тем более настоящего того благоговения и милосердия, как одной из христианских добродетелей, как и ушло поколение «хозяев участков». Взгляд современного соседа, а он же и гражданин, напоминает заплутавшего задумчивого путника, который смотрит куда-то вниз, словно пытаясь найти ответ на свои каждодневные, мучащие его вопросы, до которого, по сути, уже давно нет дел никому, в том числе и ему. Так человек разучился разговаривать даже с самим собой, пользуясь удобством выбора расположения цветных картинок и виртуальным комфортом в естественной среде.
Сегодня все это трудно принять и понять, это только можно было прожить и почувствовать, прогнать через себя, как через сито. Сегодня — одна сплошная суета и конвульсия, а разговоры заканчиваются, не успев начаться, вызывая недоверие заблокированным смс.
Мир изменился, и мы не готовы меняться вместе с ним!
Они ждали теплых пылких встреч, но никто из них не осмелился сделать настоящий шаг вперед, сетуя на прошлое и не найдя дороги к будущему, вспоминая себя, леса, поля, позабыв свое собственное детство, такое, беззаботное и одновременно смелое пионерское Я.
Другие рассказы Франсуа де Галерона