Популярный актер откровенно рассказал о детях, мечтах и любви. На днях Игорю исполнилось 47 лет, мы вспомнили наше интервью.
Мы встретились с актером Игорем Петренко на съемочной площадке фильма «Рожденная звездой». Его отрешенность от внешнего мира и нежелание давать интервью можно было бы объяснить недавним болезненным разводом с Екатериной Климовой. Если бы мы не знали, что он снова влюблен и любим: в декабре у него родилась дочь.
– Игорь, как бы ты себя охарактеризовал одним словом?
– Стремящийся.
– К чему?
– Нам интервью не хватит, чтобы обсудить эту тему! Я люблю мечтать, фантазировать, философствовать. Есть у меня такая черта – тешить себя иллюзиями.
– Мне кажется, годам к 40 люди обычно расстаются с иллюзиями.
– Поскольку я по натуре интроверт, на смену одним мечтам приходят другие. Меня нельзя назвать рубахой-парнем: я совершенно спокойно могу обходиться без постоянного общения, жить в своем внутреннем диалоге, а в этом случае без иллюзий никак.
– Тем больнее бывает, когда иллюзии рушатся.
– Терять всегда если не больно, то неприятно. Чувствуешь себя обманутым. А вообще, свято место пусто не бывает.
– Ты еще и фантазер?
– Конечно! И надеюсь когда-нибудь воспользоваться этой способностью – написать какую-нибудь сказку. К тому же небольшой литературный опыт у меня имеется.
– У тебя такой старый, разваливающийся телефон, даже кнопок нет. Это что – стиль жизни? Желание казаться оригинальным?
– Это тоже часть моих иллюзий, с которыми я не хочу расставаться. На самом деле все у меня есть, только гаджеты у меня не задерживаются: то потеряю через неделю, то разобью, то что-нибудь треснет. Не покупать же каждый раз новый. Между прочим, Артемий Лебедев придумал новую фишку: скупил старые мобильные телефоны и отремонтировал их. Оказалось, они пользуются неимоверным спросом. Многие устали от смартфонов, которые стали частью жизни, а у некоторых – основной ее частью. Люди не успевают жить, ничего вокруг не видят и все время сидят, уткнувшись в гаджеты. А мне не хочется впускать в свою жизнь посторонних.
Кадры из фильма «Шерлок Холмс»
– А интернетом ты пользуешься?
– Только по необходимости, например, почту проверить. В социальных сетях меня нет. Это не принципиальная позиция: мол, вот такой я, идущий против течения. Нет, причина в другом: я ленивый. Я не владею необходимой скоростью печатания и, пока набью слово «привет», все нервы себе истреплю! Мне проще обсудить все вопросы по телефону.
– Многие твои коллеги, причем взрослые, состоявшиеся мужчины, любят выкладывать фотографии на темы «я проснулся», «я в душе». Как ты к этому относишься?
– Как-то я поддался искушению и завел страницу в Instagram. Cфотографировал какую-ту ерунду, по-моему тапки, и сразу появились люди, которые принялись это комментировать. Приходится следовать определенным правилам игры, чтобы поддерживать огонь в этом очаге мнимых друзей и знакомых. Я говорю «мнимых», потому что, как только у тебя возникнут проблемы, немногие придут на помощь.
– А ты устаешь от людей?
– Иногда хочется побыть одному. Бывает, не могу уснуть до утра: ночь, тишина, никто не звонит, никуда не надо бежать. Можно наконец расслабиться, посмотреть кино, послушать музыку, почитать книгу, дать своему организму отдохнуть. Я считаю, что еще молод, но при этом понимаю, что этап расцвета, пик формы уже позади. Можно, конечно, поддерживать себя таблетками, делать косметические и даже пластические процедуры, но здоровее от этого точно не станешь. Находясь в хорошей физической форме, я отдаю себе отчет в том, что за свои 37 лет изрядно попользовался организмом и он мне спасибо не скажет. Так что я уже могу спеть вслед за Юрием Лозой: «Мне уже многое поздно…»
– А почему хотя бы не бросить курить?
– Надеюсь, что когда-нибудь смогу расстаться с этой привычкой. Не хочу оправдывать себя: мол, у меня нелегкая жизнь, поэтому мне необходимо расслабляться. Даже не вспомню, когда начал курить. Несмотря на суровое воспитание отцом, я был разгильдяем. К тому же настали 90-е годы с их разгулом и развалом в стране – время чердаков и подвалов. Тогда многое вышло на поверхность, шла кардинальная переоценка ценностей, так что курение было еще не самым страшным.
– Представители твоей профессии проходят своеобразный квест: огонь, вода и медные трубы. Ты справился с последним испытанием?
– Нет. Возможно, оно еще впереди. Бывает, выйдешь на улицу – кто-то поздоровался, кто-то улыбнулся. Я человек позитивный и от такого внимания получаю удовольствие.
– Расстраиваешься, когда тебя не узнают?
– Расстраиваюсь, когда опаздываю на самолет, добегаю до стойки, а регистрация уже закончена. Но когда в ответ на просьбу зарегистрировать тебе ледяным голосом говорят: «Закрыто», со звездностью сразу возникают проблемы.
– Ты резкий человек?
– Я дипломатичный, стараюсь сглаживать углы. Но когда у меня накопится, происходит взрыв – этакое рождение новой Вселенной. Как жахнет!
– Как ты воспринимаешь себя на экране?
– По-разному. Иногда успокаиваю себя тем, что нет предела совершенству, иногда понимаю, что сделал все возможное. А иногда просто не успеваю что-то додумать на площадке и только дома понимаю: вот так надо было сыграть! Помню, ехал откуда-то на машине, поздно, на дороге ни души. Вдруг резко затормозил: меня осенило, как надо было решить сцену в фильме, снятом два года назад. Два года!
– А правила дорожного движения ты нарушаешь? Откупаться приходится?
– Смело могу сказать: «Нет!» Я сейчас вообще без машины. Необходимость в ней отпала, так что езжу с водителем или на такси. Иногда, конечно, хочется сесть за руль, но желания погонять уже нет.
– Зато появилось желание поскакать? Говорят, ты купил коня…
– Это правда. Я городской житель и в детстве о лошадях даже не помышлял. С этими животными я столкнулся уже на съемочной площадке. Пережил и падения, и непослушание, но понял, что часть моего сердца навсегда принадлежит им. Так что, когда мне предложили купить жеребца, сразу согласился. Конь норовистый, но я понимаю его, а он – меня.
– Часто его навещаешь?
– Я детей-то вижу не так часто, как хочу, а ты про лошадь спрашиваешь!
– А сыновей ты познакомил со своим новым другом?
– Нет, и даже не знаю, известно ли им об этом. Когда живешь в семье – утром уходишь, вечером приходишь, – все твои действия становятся частью общей жизни семьи. А если видишься с детьми раз в месяц, то о коне и не вспомнишь – хочется поговорить с детьми, обнять, потискать.
– Мне кажется, тебе тяжело говорить о детях...
– Я скучаю по ним. Но что поделаешь, так сложилась жизнь. У меня сейчас очень плотный рабочий график – хорошо, если выдается один выходной, но чаще всего полдня. Пока доеду по пробкам за город, час пообщаемся, а там и спать пора.
– Они не спрашивают, почему папа с мамой не живут вместе?
– С младенчества наши дети видят родителей урывками. Мы постоянно в разъездах: на съемках, гастролях. Конечно, раньше дети видели меня чаще, но не намного, так что для них почти ничего не изменилось.
– Какие ошибки, допущенные твоими родителями, ты никогда не повторишь в отношении собственных детей?
– Как я смею осуждать или обсуждать родителей, тем более публично? Одно могу сказать точно: я не так строг с детьми, как отец, я более лоялен. Но и жизнь сейчас другая! Я рос в коммунальной квартире. Помню телевизор, который переключался при помощи тумблера, шкафы, сделанные из ящиков для боеприпасов (отец актера – кадровый военный. – Ред.). Это другие краски, другая жизнь… Сегодня я зарабатываю больше, чем мой отец в этом же возрасте, да и количество игрушек у моих детей не поддается подсчету. Так что для меня самое главное – не утратить с ними взаимопонимания. То время, которое у нас есть, мне хочется тратить на общение, а не на раздачу «пистонов» и нравоучения. Не хочу, чтобы я вызывал у них единственную реакцию: «У-у, опять он приехал!»
– А папа может наказать?
– Я могу довольно жестко поговорить, и на некоторое время это возымеет действие. Дети нуждаются в периодических прививках.
– Ты хорошо ориентируешься в магазинах игрушек? Знаешь, какому подарку будут рады сыновья?
– Сейчас у моих мальчишек начался переходный период, когда интерес к игрушкам уже ослаб. Иногда ребенок и сам не может ответить, что ему хотелось бы. Тогда и я захожу в тупик. Хочется купить вещь, которая не просто развлекает. Например, аппарат для выжигания по дереву – классная вещь! Я помню, в выходные мы с отцом выжигали, красили, строгали, лепили. При этом я еще занимался спортом – это обязательно для молодого человека. Кстати, в прошлом году мы с детьми оказались на ночной репетиции Парада Победы. Пусть это не был парад во всей красе, но само действо произвело на нас незабываемое впечатление. Я немного рассказал им о войне, в которой участвовали мои бабушка и дедушка по папиной линии. А мамины родственники работали в тылу, на Уральской железной дороге.
– Книги о войне им читаешь?
– Мне кажется, им еще рано, хотя я в их возрасте мог перечислить всех пионеров-героев. Но я из последнего поколения «совка» в самом хорошем смысле этого слова. «Зарницы», вечера КСП, пионерские и спортивные лагеря, в которых я провел все детство. Нравилось – не то слово! Это был верх романтики – без родителей, часто даже без вожатых. Костры, игры в «ковбойцев и индейцев»…
– Своих детей отпустил бы в лагерь?
– Тут надо подумать. Раньше система была отлажена, людей не с улицы набирали, с них спрос был. А теперь на всем пытаются заработать деньги.
– Поскольку ты человек, не разучившийся мечтать, расскажи о своей мечте.
– Я мечтаю о режиссуре. Но пока ничего не предпринимаю, потому что слишком много других планов.
