«…мелодрама — жанр искусства, такой же, как и всякий другой, но есть в нем свои законы, и если им следовать с тактом и вкусом, с определенной мерой взыскательности, то что же, собственно говоря, плохого в удовлетворении зрительских притязаний? Да, зрители хотят видеть открыто эмоциональное кино, взывающее к состраданию, к сочувствию — сами эти слова уже подразумевают активное соучастие во всем происходящем на экране».
Читаем «Спутник кинозрителя» 1983 года (№ 1):
«Влюблен по собственному желанию»
Если попробовать пересказать сюжет этой картины, то он покажется в высшей степени банальным. Чем-то это напоминает старую комическую ленту «Неподдающиеся», где, если помните, героиня Надежды Румянцевой перевоспитывала двух лодырей и веселых забулдыг. Впрочем, но правде сказать, они не были такими уж отпетыми лодырями, а, напротив, очень даже неплохими парнями, просто на них в борьбе за хорошие показатели как-то махнули рукой — в передовики они не годились.
Вот так и герой нового фильма режиссера Сергея Микаэляна, столь хорошо нам известного по «Премии» и «Вдовам»,— в передовики он тоже не годится и на него тоже махнули рукой. Правда, на сей раз, не в процессе производственного, а скорей спортивного мероприятия.
Повторяем, сюжет фильма «Влюблен по собственному желанию», казалось бы, куда как не нов, но это только в том случае, если пересказывать. То же, что происходит перед нами на экране, никак не укладывается ни в какие обычно принятые и хорошо усвоенные нами мерки. То фильм похож на комедию — он, собственно, так и называется «комедией...», то на притчу, то на гротеск, а то вдруг оборачивается бесконечной трагедией человеческого одиночества, и трудно поверить, что в предыдущих кадрах мы от души хохотали над тем, что происходит на экране.
А начинается фильм так. На станции метро останавливается поезд и холодно остраненный, металлический голос сообщает привычное: «Граждане пассажиры! Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны!» Дверь одного из вагонов открывается и оттуда в буквальном смысле слова вываливается тело. А какая-то довольно нескладная с виду женщина, полная, широкая в кости, с небрежно и гладко убранными назад волосами и широким, как луна, лицом, хлопотливо склоняется над ним, пытаясь помочь встать.
Вот так началась эта история. Ее нельзя назвать любовной, хотя фильм, согласно названию, и призывает нас как будто именно в таком разрезе взглянуть на все происходящее.
На самом деле, это история о пробужденной человеческой личности, о скрытых возможностях, самому человеку порой неведомых, о преодолении себя и о путях одного человека к другому. Оба героя, в тот момент, когда начинается действие фильма, уже давно, как видно, махнули на себя рукой — хотя и по-разному. Он, уйдя из спорта, стал рабочим-заточником, но работа эта для него не более как место получения зарплаты, и потому истинное его времяпрепровождение — это более или мейее постоянное сидение и стояние в разных компаниях в обществе бутылки.
Она... Что ж, она как будто полная ему противоположность — в постоянном росте «над собой», самоусовершенствовании, в окружении умных и редких книг и в неутомимом извлечении из них не менее редких крупиц знаний. Но она тоже виновна перед собой, волей-неволей отсекши то, что принято называть личной жизнью. Оба они думали, что можно прожить так, кое-как, в одиночку борясь с всегдашним чувством неудовлетворенности и смутной тоски. А оказывается — так нельзя. И в этом-то и стремится, пожалуй, убедить нас фильм.
Он предлагает нам, повторяем, отнюдь не тривиальную историю на тему «он пил, а она полюбила и перевоспитала», фильм призывает нас к другой мере вещей — весьма условной и сложно диалектичной. И к этому нужно быть готовым.
Сценарий фильма написал, совместно с режиссером, журналист «Известий» Александр Васинский, а играют в нем — и играют удивительно,— Олег Янковский и Евгения Глушенко. Какой бы биографией ни награждал его кинематограф — будь то справедливый и вдумчивый секретарь парткома в «Премии», или грустный Волшебник в «Обыкновенном чуде», или джазист-неудачник в «Шляпе», или мечтательный Мюнхгаузен в телефильме «Тот самый Мюнхгаузен», или мятежный Кондратий Рылеев в «Звезде пленительного счастья»— Янковский всегда дарит нам откровение таланта и достоверность действительно пережитого. Евгения Глушенко появилась на экране сравнительно недавно — в фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино», и покорила зрителей простотой и безыскусственностью Сашеньки. Янковский и Глушенко встретились на съемочной площадке впервые, но их точный и слаженный дуэт доставляет истинное наслаждение.
«Звездная командировка»
«...которого любили все», посвященный памяти Леонида Быкова, безвременно погибшего актера и режиссера. Пожалуй, самое удивительное, что есть в фильме,— это эпизоды из последней картины, которую так и не удалось закончить Быкову и которая называлась «Пришелец», Всегда интересно — а в данном случае этот интерес приобретает особый, драматический характер — проследить истоки того или иного творческого замысла.
В «Пришельце», которого Быков начал снимать по рассказам писателя Евгения Шатысо (они печатались с продолжением на 16-й полосе «Лнтгазеты») и где играл заглавную роль — некоего умельца Тишкина,— сочетались элементы гротеска и фантастики, сатиры и лирики. Даже по тем коротким кускам, которые мы видели на экране, чувствуется — картина могла бы стать абсолютно не похожей ни на то, что до того делал сам Быков, ни вообще на все, что делается в подобном жанре у нас в кино.
История чудака Тишкина, доизобретавшегося до полета па таинственную и никому не ведомую планету Рюм, не казавшаяся нам такой уж увлекательной в прозе, на экране оказалась удивительным сплавом быковского юмора и легкой, чисто быковской печали — ее мы ощущаем в образе самого пришельца, странного, неестественного, угловатого, попавшего взамен Тишкина на зеленую цветущую Землю и вынужденного теперь ее покидать…
Быков не смог закончить картину, а так как он играл и две главные роли, пришлось ее делать заново. Теперь в дубль- роли — Тишкина и пришельца Глоуса — выступает актер Владимир Носик. Мы еще мало знаем его по экрану, по сути, это первая его большая работа, но, пожалуй, его исполнение — наиболее примечательное из того, что есть в фильме. У актера приятная, раскованная манера игры, ему свойственны мягкий, ненавязчивый юмор, хорошая органика. Однако слишком странная, не привычная для кино проза Евгения Шатько кажется здесь несколько искусственной, явно сконструированной…
«Где-то плачет иволга…»
«Сначала ничто не напомнит нам о войне в этом фильме. Долгий мирный пляж, уже опустевший, как видно, к осени. На пляже — двое, отношения их нежны, ласковы, раздумчивы, они уже перешли пору первой влюбленности.
И вдруг — впрочем, нет, не вдруг, а, напротив, естественно, просто, как будто так и надо, как будто они у себя дома,— на пляже возникают эти слишком хорошо знакомые фигуры в серой мышиной форме. Немцы, оккупанты. Кажется, они и впрямь пришли не из жизни, а из декорации, настолько странно и дико появление их здесь, на тихом, пустынном пляже. Но это не игра в войну и не декорация, а на самом деле война. Хотя в Бельгии не было больших сражений, крови, окопов, стонов раненых — одним словом, всего того, что мы все, у нас в стране, привыкли связывать с этим страшным словом, которое не забыть никогда. Нет, здесь все чинно, благопристойно, респектабельно. Все так же ходят по утрам хозяйки с сумками за покупками, утром в чинных, богатых гостиных пьют чай или кофе, на окнах — плотные драпри, чтобы не очень бросались в глаза «эти», в мышиной форме: ведь так вполне можно представить, что их как бы и нет вовсе.
Но они есть. И вот однажды через чистенький и аккуратный, как с рождественской открытки, городок, гонят колонну пленных — пленных с Восточного фронта, того самого, где настоящая, не странная, война, где рвутся снаряды, идут в бой все новые и новые шеренги живых людей, рыдают матери, невесты и жены над похоронками, у пепелищ сожженных сел сидят одинокие старики. Это — Россия. А двое русских — так случилось по велению истории — русских по происхождению, а ныне «граждан мира», оказались здесь, в тихом, олеографическом бельгийском городке: старый генерал бывшей «белой гвардии» и его дача Марина.
...На самом деле, в жизни, ее звали Марина Шафрова, И об этом нас предуведомляют титры нового фильма режиссера Эдмонда Кеосаяна «Где-то плачет иволга...». Она была участницей бельгийского Сопротивления, вернее стала, потому что год, три, пять лет назад она и представить себе такого не могла. Но теперь — война, и общий оказался враг У ее бывшей родины и этой маленькой, ухоженной Бельгии. И однажды в их дом, где она живет со стариком-отцом, врываются гестаповцы: они ищут скрывающегося подпольщика. Сейчас он находится в задней комнате квартиры Орловых, и пока что только просто порядочность и человечность не позволяют Марине и ее отцу открыть тайну его пребывания. Неверное, Марина и не подозревала, что дли нее настал извечный момент выбора — с кем ты? Она-то думала, что просто сама с собой, с любимым человеком, с отцом. Оказалось, что так можно прожить до поры — вихри времени все равно разрушат карточный домик. Так и случилось.
По всему вышесказанному зрителю старшего поколения уже, пожалуй, ясно, что картина «Где-то плачет иволга...» отчетливо напоминает знаменитую ленту Михаила Ромма «Убийство на улице Данте» — многое в фактуре фильма перекликается с ней: те же декорации, сходная ситуация в сюжете.
Фильм, впрочем, и не стремится открыть нам новые пласты жизненных проблем, скорей, еще раз напомнить о старых истинах — можно ли прожить над схваткой, можно ли остаться вне борьбы? Безусловную остроту и актуальность всему происходящему придает то, что речь идет о людях, русских по происхождению.
Прежде всего сказанное относится к фигуре генерала Орлова в исполнении Вацлава Дворжецкого. Тема родины вообще занимает в фильме ведущее место. Это тема обретения внутренних связей с Родиной, обретения в борьбе и, сопричастности. Тренер боксера Филиппа, например, говорит, когда тот проигрывает немцу: «Я научил его быть боксером, но не научил быть бельгийцем...».
Главную роль в картине — Марины Орловой — исполняет молодая, но уже известная по многим фильмам («Кузнечик», «Огарева, 6», «Государственная граница», «Бешеные деньги» и другим) актриса Людмила Нильская.
Биографическая справка: Марина Шафрова за участие в бельгийском Сопротивлении была посмертно награждена «Памятной медалью о войне 1941—1945 годов», рыцарским крестом с пальмовой ветвью и Медалью Сопротивления. Указом Президиума Верховного Совета СССР она удостоена ордена Отечественной войны I степени.
«Открытое сердце»
…мелодрама — жанр искусства, такой же, как и всякий другой, но есть в нем свои законы, и если им следовать с тактом и вкусом, с определенной мерой взыскательности, то что же, собственно говоря, плохого в удовлетворении зрительских притязаний? Да, зрители хотят видеть открыто эмоциональное кино, взывающее к состраданию, к сочувствию — сами эти слова уже подразумевают активное соучастие во всем происходящем на экране.
Пусть не подумает читающий эти строки, что автор готов безоговорочно принять фильм «Открытое сердце» только со знаком плюс, отнюдь. В нем есть, вероятно, немало издержек дебюта, пробы пера, что неизбежно, но в этом же и его скромное обаяние — в неровности дыхания, в наивности сюжетных ходов, в назидательности даже. Весьма условна, скажем, основная завязка фильма — одна девушка познакомилась совершенно случайно с другой девушкой, приехавшей из провинции, не поступившей в институт и оставшейся в прямом смысле слова на улице (она не хочет уезжать к себе обратно), и наша героиня приводит ее к себе домой. Мы видим, что это маленькая, но удивительно дружная семья женщин, живущая скромно, но вполне с достоинством, и вот сюда приходит третий человек — Варя, которая к тому же ждет ребенка...
Так возникает перед нами нравственный конфликт, и составляющий, по сути, основу фильма. Он воплощен в образах двух девушек, вступающих в жизнь молодых людей, которые стоят перед извечной проблемой выбора. Как жить? Для чего жить и для кого жить? Для себя ли, чтобы дом был полной чашей и «все было как у людей»? Или же поступиться собственным благополучием, а порой и собственным личным счастьем, но быть до конца убежденной, что жизнь прожита по закону совести, самопожертвования, с полной отдачей всех духовных сил.
Конфликт этот, конечно, не нов. Каждое произведение искусства решает его по-своему. Фильму предстоит, как вы сами видите, нелегкая задача — убедить нас в том. что такая совершенно идеальная. Люба (она все-таки усыновит Вариного сына) может существовать на свете нести тяжкий (впрочем, для нее он не тяжкий!) крест по воспитанию чужого ребенка и даже отказаться ради него от любимого человека. И в драматическом, сложном столкновении предпочтет остаться с сыном, но без мужа — тоже ситуация, мягко говоря, не из самых часто встречающихся.
Преодолеть все эти небезопасные рифы помогают молодому драматургу молодые актрисы — Марина Старых и Надежда Мальцева. Обе они ленинградки. Обе закончили ЛГИТМиК. Марина — актриса Ленинградского ТЮЗа, а Надежда — театра имени Ленинского комсомола.
Но если Марина уже снималась в кино (в фильме «Прогулка, достойная мужчин»), то для Надежды роль Вари — дебют в кинематографе. Вообще надо заметить, что фильм «Открытое сердце» — фильм молодых и для молодых, а значит он свидетельствует о той отрадной поре обновления, которая столь бурно идет в нашем кино и рождает безусловные надежды на открытия.
«Послезавтра, в полночь»
...1920 год. Прошло только несколько месяцев с момента установления Советской власти на земле Азербайджана. Враги революции, остатки мусаватистских отрядов, поддерживаемые силами англичан, откатились за иранскую границу, но ушлн недалеко: они убеждены, что новая власть — это ненадолго, что надо только собраться с силами н она рухнет и рассыпется под ударами хорошо организованного (а главное —финансируемого!) мятежа. Такова предоснова фильма «Послезавтра, в полночь».
В фильме есть драматический эпизод. Хорошо нам известный по картине Аждара Ибрагимова «Звезды не гаснут» предсовнаркома Азербайджана Нариман Нариманов диктует стенографистке срочное сообщение. Он говорит о том, что установление новой власти в Баку произошло спокойно, бескровно, и это многих товарищей как бы внутренне демобилизовало, ввело в заблуждение, они решили, что революционный процесс и дальше пойдет так же гладко, а между тем... И в этот момент в кабинет стремительно входит руководитель бакинского ЧК Баба Алиев и сообщает, что бандами мятежников уничтожены чекисты в одном из селений.
И на глазах суровеет и каменеет лицо Нариманова. «А между тем,— продолжает он диктовать,— борьба только начинается, бандиты продолжают убивать наших товарищей, и сейчас ясно, что борьба будет долгой и тяжелой...».
А в это время но ту сторону границы, на севере Ирана, как будто ничего и не менялось. В небольшом городке Энзерли, в кофейне, дым коромыслом, танцует прекрасная персиянка, но эта красота, н дым ароматных кадильниц, и азартные игры за тяжелыми занавесями — все это только ширма для крупных афер. Испокон века считали эти суховатые и чопорные британские коммерсанты (впрочем, теперь они в военной форме) бакинскую нефть, как теперь принято говорить, «зоной жизненно важных интересов» и никому не собираются ее уступать. …
«Замужество Марии Браун»
Недавно в возрасте 36 лет скончался западногерманский режиссер Райнер Вернер Фассбиндер. Он был, наряду со Шлендорфом, Клюге и другими, одной из самых ярких фигур «молодого кино» ФРГ, которое смело порвало с традициями и штампами коммерческой кинопродукции…
Конечно, было бы наивным представлять себе эту школу как однородную и только социально активную — здесь были ленты самые разные, в том числе и чисто экспериментального характера, порой эстетские, усложненные по киноязыку что уводило их далеко от вкусов и потребностей простого зрителя. Однако поиски «молодого кино», безусловно, заслуживают внимания, а демонстрируемая ныне в нашем прокате картина «Замужество Марии Браун», ранее показанная на Неделе фильмов ФРГ, представляется одной из высших точек западногерманского кино последних лет. …
Фильм «Замужество Марии Браун» только кажется на первый, поверхностный, взгляд «семейным портретом в интерьере» — здесь есть традиционный треугольник, драма любви и ревности, одним словом, все признаки привычной мелодрамы. И тем не менее это не та Фильм Фассбиндера прежде всего портрет эпохи, очень сложного и противоречивого периода в истории Западной Германии, когда США и ее союзники по западной коалиции начали активно, можно даже сказать, лихорадочно, поднимать из руин бывшего противника, его поверженную промышленность, восстанавливать экономический потенциал. И любой образ, любой характер в фильме существуют не сами по себе, а именно в таком контексте. Сама же судьба Марии Браун, ее «блеск и нищета», биография ее скоропалительного восхождения по лестнице благосостояния, от простой расторопной секретарши до хозяйки концерна — за этой биографией явно читается судьба самой страны.
Так именно следует рассматривать этот характер, потому что при всей психологической сложности, жизненной конкретности это символ, знак, а фильм вырастает до размеров политического памфлета. Мария Браун безусловно не ординарная личность, яркая, крупная, но как внутренне драматично все, что стоит за ее стремительным взлетом!
...Итак, 1945 год. Почти поверженная Германия. Последние бомбежки, последние окопы, последние судороги так и не состоявшегося «великого рейха». Германия в развалинах, но люди продолжают жить своими большими и малыми заботами даже тогда, когда, кажется, весь мир вокруг рушится и падает в тартарары. И вот мы видим, как буквально выползая из-под обломков падающего на наших глазах дома, женщина вся в пыли, хотя и в наряде и в шляпе, претендующих на некий шик, подсовывает такому же пыльному и грязному мужчине бумагу на подпись. Оказывается, это брачный акт — солдат фюрера сегодня отбывает на фронт и хочет перед битвой сочетаться законным супружеством, дабы продлить арийский род. Можно только приветствовать — по мнению предержащих — рождение новой немецкой семьи.
Такое парадоксальное начало оказывается, однако, вполне в духе фильма, сделанного в острой, почти гротесковой манере, что, впрочем, не мешает ему оставаться и глубоко психологическим и даже трагедийным в какие-то свои моменты. Мария, как истинная немецкая жена, ждала мужа, разыскивала его и хранила верность, но, получив известие о его гибели, встает на путь, типичный для молодой западной немки тех лет, стремящейся выжить любой ценой. Она идет в бар для американских офицеров и продает себя без особых душевных переживаний.
Так начинается горькая одиссея этой женщины, женщины без чести, в послевоенной Германии. Герман, муж Марии, оказался жив, но день их встречи стал днем разлуки. Герман попадает в тюрьму на долгие годы. А Мария продолжает свою одиссею уже в аденауэровской Германии, стране «экономического чуда»… (Иванова, 1983).
Автор статей в этом номере «Спутника кинозрителя» - кинокритик Валентина Иванова (1937-2008).
(Спутник кинозрителя. 1983. № 1).