Седой старец в чёрном облачении, и статный мужчина в кольчужном доспехе, украшенном красными витиеватыми узорами, стояли совсем рядом, но присутствия наблюдателей не замечали. Границы восприятия расширились, и Гольдамеш узнал в месте, куда перенесли его воспоминания древней рептилии — грот, в котором они сейчас находились, но в то время он ещё не был затоплен. Воды словно отступили, освобождая понижение в просторном каменном зале, свод которого поддерживали массивные колонны. Расположенные по периметру входы охраняли мужчины в тяжёлых доспехах с длинными мечами за спинами. Каждый их стражников держал свечной фонарь в руках, освещая грот и четыре коридора, ведущие к нему из соседних залов.
В центре тёмного зала находилась ниша. В самой нижней части её сразу под ступенями был хитрым образом выполнен скрытый проём с потайным гнездом, для чего-то симметричного и многогранного. Старец настаивал спрятать в нише что-то важное, но мужчина в кольчужной броне противился его словам, размахивал руками, ходил кругами, уговаривая отдать ему то, что другой хотел спрятать. Их голоса было почти не разобрать, они раздавались глухим откликом в сознании, но вскоре стали чёткими и понятными, словно излагались на родном для наблюдателя языке:
— Кристалл должно хранить здесь. Это надёжное место! Что бы ни случилось, оно устоит вечно, — говорил старик в чёрных одеждах.
— Да что вообще может случиться? Наши армии не знали поражения со времён Лоавера[1]! Чёрный орден — самый могущественный на известных территориях. Чего нам бояться? Какова причина вашего беспокойства?
— У него никогда не было причин! Он просто унывал от скуки, когда разрушал миры и убивал богов. Я пытался скрыться в прошлом, но он и тут меня настиг. Я чувствую, как тьма сгущается над королевством. Времени почти нет, нужно сохранить хотя бы дух Форола — его знания о мире и магии!
— Нет! Кристалл принадлежит народу и каждый имеет право постичь его мудрость, если достоин, — заявил юный воин.
— Но ты не вправе!
— Я король! А ты всего лишь бывший регент, дорогой дядя, и мне решать что будет.
Воспоминание прервалось, сменившись другим более мрачным.
Тот же грот. Молодой король в сопровождении охраны появляется из северного тоннеля и бежит к нише в центре. Но что-то не так, через вихрь воспоминаний пробиваются душераздирающие вскрики людей. Из примыкающих к залу коридоров вываливаются невиданной величины тёмные сущности — огромные сгустки неправильной формы. Они растекаются по стенам, под их напором осыпается каменная кладка. Несмотря на горящие жезлы в руках, сущности бросаются на стражей зала и поглощают их, становясь ещё больше. Монарх с горсткой воинов и чёрным магом сгруппировались в центре зала над нишей.
— Защитите короля! — командует капитан.
Стены содрогнулись от наплывших тёмных масс и вот они уже повалили последних защитников на пути, когда маг поднял высоко посох и сказал последнее слово. Чёрный опал в вершине оружия стал источником белой вспышки, что спалила ближайшие тени и отбросила остальных к стенам. Волшебник ненадолго развеял тьму и тем самым выиграл немного времени. Король склонился над каменным обручем и отодвинул тяжёлую плиту над потайной нишей. Из кожаной сумы на длинной лямке, переброшенной через шею, он достал огромный многогранный кристалл и вставил в специальное отверстие.
— Спасён! — воскликнул король и надвинул плиту обратно, которая тут же опустилась ниже. Её засыпал моментально затвердевший слой песка. Закончив дело, монарх развернулся спиной к дяде и спросил:
— Что скажешь? Достойная ли это смерть?
— Более чем…
В этот момент, отделившись от колонн, что-то огромное и склизкое упало сверху, накрыв последних живых в этом гроте. Крики из вихря воспоминаний тут же умолкли и фокус восприятия сменился вновь.
На фоне серой долины теперь дымились остатки, когда-то прекрасных домов. Под обгорелыми обломками смрадно разлагались обожжённые трупы животных и людей. Следов погромов этого смертоубийственного дела не было: ни копыт, ни сломанных копий, ни тел нападавших врагов.
Белый предводитель в окружении соратников стоял на длинном фундаменте недостроенного дома. Он мрачно взирал на окрестности, когда воины из сопровождения его ордена тушили пожары и разгребали завалы в надежде отыскать выживших северян. Спасателям было трудно дышать, но они продолжали разбирать завалы.
— Великое зло укрылось от света в недрах этих гор. Ночью оно пировало на поверхности и теперь отлёживается, словно зверь, набивший брюхо плотью недавно загнанной жертвы. Сегодня мы опоздали на выручку северным друзьям, но долг велит спуститься в тоннели и остановить тьму, пока она не распространилась по миру. У нас нет времени на подготовку, а преимущество сомнительно. Выдвигаемся через час!
Воспоминание прервалось, чтобы перенести фокус восприятия вперёд во времени в центр бушующей схватки магов и теней. Белый предводитель создавал великое заклинание, чтобы навеки заточить созданий тьмы в подземельях. Другие маги отгоняли теневых сущностей — ослепляли их вспышками света или молний, громили огненным вихрем и ставили непреодолимые незримые барьеры. Когда глава белых кончил, гроты осветило алое пламя. По поверхности каменных распространился широкий огненный фронт, изрядно потрепавший мерзких созданий на пути.
На этом видение прекратилось. Черепаха попятилась и ушла на глубину, скрываясь в темноте. Чужие воспоминания наконец отпустили Гольдамеша, он слегка покачнулся, как будто ненадолго потерял сознание, а когда пришёл в себя, то начал раздеваться. Он снял грубую верхнюю рубаху, тяжёлые сапоги и бросился в воду.
Озеро оказалось неглубоким. Доплыв до середины, волшебник едва разглядел сквозь зеленоватое сияние каменную нишу, скрытую за водорослями. Выдохнув, он нырнул. Цепляясь за стебли, он быстро достиг дна и попытался открыть тайник. Никакого замка или спрятанной кнопки не было, пришлось всплывать.
Продержавшись недолго на воде, маг отдышался и снова нырнул ещё раз. Как только он коснулся поверхности, тайник самопроизвольно поддался. Запирающая плита растворилась, и в глаза ударил яркий голубой свет слегка приглушённый растворённой в воде взвесью. Вскоре свет угас, и взору открылся его источник — прозрачный кристалл размером с кулак. Гольдамеш подобрал его и как можно быстрее вынырнул, жадно вдыхая затхлый подземный воздух.
Вода в озере почернела, что-то тёмное вторглось из глубоких трещин, питающих озеро, и распространилось по дну на дальней стороне водоёма. Гольдамеш заметил изменения и тут же поплыл прочь, спрятав кристалл за пазухой. Уже на каменном берегу с трудом рассекая воду, он прокричал другу:
— Поджигай! Всё что есть!
Вспыхнул яркий огонь, свет которого пробился даже в дальние уголки грота. Послышались сотни визжащих голосов от стен и из глубин тоннелей. Тьма зашевелилась вокруг.
— Кристалл Оди — это “слово”! — улыбался Гольдамеш, доставая его из-под мокрой рубашки. — Мы нашли его, нашли!
— Годи! Тени приближаются. Опять!
— Зажги все факелы и воткни по периметру. Не дай костру погаснуть, я хочу открыть кристалл.
— Неужели — это не может подождать! Нам пора выбираться!
— Я работаю над этим.
Волшебник снял мокрую рубаху, кинул её у костра, сел рядом и прикоснулся к кристаллу. Годи погрузился в странный сон. Как будто приготовился медитировать, но замер между этими состояниями.
Тени приближались, яркости костра не хватало, чтобы их отогнать. Одиш размахивал последним факелом, но и тот сгинул внутри липкой теневой сущности. Костёр почти прогорел. Тени ждали решающего момента, когда станет совсем темно, и уже ничто не помешает насладиться добычей. Некоторые из них уже боролись друг с другом, как хищники перед неразделённой тушей. Они играли со случайными людьми и растягивали удовольствие, предвкушая пир. Но люди были неслучайными, и когда уже, казалось, не осталось надежды на спасение, Гольдамеш очнулся. Не прошло и мгновения, как алая волна, родившаяся в тлеющих углях прогоревшего хвороста, разрослась и отбросила подступающих теней. Она каскадом пронеслась по пещере, несколько раз отразилась от стен, поражая теней снова и снова.
Опасность отступила, но эта странная вода не давала покоя магу. Волшебник подошёл к кромке. Она была густой, тёмной и уже не водой, а гадкой чёрной слизью. Недалёко от берега поднялся тёмный силуэт, его покосившаяся голова вертелась из стороны в сторону. Неведомое зло истошно завопило. Оно побежало на мага, глубокие воды, казалось, вовсе не мешали ему. Оно изрыгало громкий хриплый рёв:
— З-е-е-е-е-й!
Сгустки появлялись перед ним и разошлись в стороны, как волны обгоняющие поток. Волшебник быстро отпрянул от воды. Из костра он взял обугленную палку и встал перед другом, закрывая его собой от наступавшего мрака. В этот раз Оди услышал шёпот, который всегда скрывал от него волшебник:
— Эрарио[2]!
Волна огня, родилась из тлеющей ветки, и широким фронтом, распространилась в направлении озера. Теневые сущности испарились под действием этой магии, а их горящий предводитель с воплями погрузился в тёмную воду.
Когда опасность миновала, неожиданно снова появился призрачный волшебник. Его силуэт указательным пальцем начертил в воздухе белый широкий круг и серый, едва различимый крест в нём. Завершив действие, призрачный маг улыбнулся людям и растворился в воздухе спустя мгновение.
— Вперёд! Это выход! Коснись символов!
Гольдамеш толкнул несообразительного друга на расчерченные в воздухе символы и кинул ему вдогонку котомку. Одиш поймал сумку в руки и боком повалился на светящиеся знаки. Символы исчезли, а вместе с ними исчез и сам Оди, затянутый в какую-то непонятную аномалию. Через мгновение она вновь восстановилась, а волшебник, увлечённый её колебаниями, вовсе забыл о безопасности. Он подошёл ближе, чтобы наблюдать за частыми изменениями формы креста и круга, периодически вытягивающегося в овал.
Свет блуждающего огонька вблизи аномалии искривлялся. Неожиданно тот и сам пропал в ней, но затем вновь появился, не изменив парящих прозрачных знаков. Окинув ещё раз беглым взглядом грот, Гольдамеш увидел купол из тени и мрака, нависший сверху. Тёмные сущности скользили по невидимой границе защитного барьера, некоторые из них пытались пробить его силой, падая с потолка грота, при этом издавая характерный звук. Коснувшись символов, маг тут же исчез и с его исчезновением, обитель, которая защищала место выхода, сомкнулась, впустив на высвободившееся место объединившуюся воедино тёмную сущность.
Очутились они на излучине ручья. Под ногами на перекатах успокаивающе журчала вода. Одиш не понимал, как выбрался наружу из страшного подземелья, да так и лежал на спине, медленно приходя в себя. Гольдамеш, напротив, задумчиво сидел на траве, вглядываясь в воду, затем лёг на траву рядом с другом и уставился на прояснявшееся небо, а в нём была видна уже только одна Охва. Сапоги и одежды южан были вымазаны в глине, уже успевшей подсохнуть, но это совсем не заботило их. Они настолько измучились, что тут же уснули под тенью высокого речного берега.
К обеду южане проснулись, поняли, что страшно голодны, развели костёр и на половину сократили скудные запасы провизии. Когда же они утолили аппетит, то рассмеялись, внимательно посмотрев друг на друга, на свои испачканные лица, на задубевшую одежду и на то, как засохшая коричневая глина осыпается с них. Сейчас им эта радость была необходима, как лучшее лекарство от ужасов подземелья. Они отбили грязь с высохшей одежды, искупались в реке, обсохли, затушили костёр и отправились в обратный путь. В дороге Одиш сочинил стих и незамедлительно поведал его другу. Выслушав спутника, волшебник сказал:
— Сочиняешь ты, конечно, скверно.
И оба вновь рассмеялись.
[1] Лаовер («Аловер») — первый король Форола.
[2] Эрарио — «Энтарио» боевое заклинание Белого ордена.
