У Игоря Моисеевича Бурштейна как-то случился день ничегонеделания и после него приснился Бурштейну сон про друга Володю Сорокина.
Прекрасный солнечный июльский денек. Отдыхает, значит, Игорь Моисеевич с подругой у Володи Сорокина в Деулино среди его архитектурных произведений. Бурштейн привез много свиного шашлыка из шеи в уксусе, «Пино Гриджио», «Шираз» и «Зинфандель», много сыра с плесенью и немного колбаски и хамона, но без плесени. Что еще нужно для приятного отдыха?
Только разложили все вкусно на столе, поставили красивые бокалы, разожгли угли, нарезали кусочками сыр с голубой плесенью, порезали вкусную нежирную колбаску, положили кусочки хамона на тарелку... Вдруг у Сорокина раздается настырный звонок, Володя принимает вызов. Звонкий женский голос говорит четко и громко: «Володя, привет! Жди, скоро будем, мы ненадолго, соскучились!»
И буквально через мгновенье из леса к шалашу Сорокина выходит толпа молодых и не очень людей с девушками разного возраста и направляется к столу! Возглавляет эту толпу Наталья, знакомая Сорокина, и бодрым голосом вещает: «Привет, Володя! Мы так давно не виделись и очень соскучились!!! Мы очень тебя рады видеть. И все хотим кушать!»
Сорокин всегда был радушным хозяином и весело улыбается, но от такого количества гостей, как видится Бурштейну, слегка охреневает.
— А где твой вкусный самогон? — спрашивает кто-то из новых гостей. Володя извиняется и бежит в свой замок-шалаш за выпивкой.
Гости усаживаются за стол и начинают поедать только что разложенные угощения для Бурштейна, его девушки и самого Сорокина. Не успел Сорокин вынести три литра самогона, как он кончился. Володя побежал еще, а гости тем временем, сожрав все, что было на столе, начинают есть не вполне готовый шашлык с мангала, а потом и вовсе затеваются пожирать не готовый в ведре.
Бурштейн недоуменно смотрит на происходящее, пока кто-то из гостей не спрашивает весело:
— Игорь Моисеевич, как у тебя дела? Давно не виделись.
Бурштейн тихо отвечает:
— Но-о-ормально!
— А у тебя всегда нормально, как ни спроси! — говорит незнакомец и ржет, роняя изо рта куски еды.
В это время Наталья, старая подруга Сорокина, главарь гостей, выносит из Володиного дома макароны, коробки тушенки, баклажки пива, макароны и даже горох в пачках! Тот самый, который бережливый Сорокин припас для себя на случай ядерной войны и долгой зимы, бережливо и надежно спрятав от мышей на дальних полках!
А гости ведут беседы обо всем, веселятся, шутят, ржут и готовят все принесенное на костре и в непонятно откуда взявшихся котелках.
— Ай-я-яй, не отдам!!! — вопит Бурштейн, хватая последнюю бутылку «Шираза» из пяти привезенных, и начинает жадно пить.
Все это время Сорокин в поту достает и достает жбанки самогона, Игорь Моисеевич удивляется: как из такой маленькой хижины можно вынести столько напитков и еды?!
А гостей становится все больше и больше. Каждый приходящий интересуется, как дела у Бурштейна и Сорокина, и тут же начинает пить, есть и ржать.
Сорокин в промокшей от пота майке садится на траву и очень тихо и печально говорит, что все кончилось.
— КАК?? — в один голос спрашивают гости разом.
И не отвлекаясь, продолжают жрать уже листья на деревьях и облизывать пустые банки из-под тушенки. Что характерно, при этом ведут непринужденные беседы! Бурштейну почему-то запомнилась только одна дискуссия Натальи с каким-то полузнакомым гостем про Наполеона, дескать, тот часто сидел на диетах и у него даже был свой огород, но это уже в ссылке на Эльбе.
— Ой-ёй, самогон заканчивается!!! — вдруг верещит Сорокин. — Сколько вас, и откуда вы взялись?!
Разговоры резко смолкают.
— Нет-нет, я, конечно, очень рад гостям… — лепечет, чмокая, Сорокин. — Но эта бутылка последняя и она моя!!!
Прижав ее к груди, Сорокин бежит в лес. А половина гостей, как зомби, ломится за ним!
Один из гостей, чавкая и одновременно запихивая в рот хамон, продолжает интересоваться: «Как дела? А у тебя как дела? А у тебя?.. А здоровье как?..» И все остальные гости, задавая те же вопросы и не получая ответа, разворачиваются и уходят шеренгами жрать все, что попадается на пути: деревья, листву, траву, песок на земле, при этом продолжая спрашивать, как дела, и чавкая.
В какой-то момент в этот совершенно ясный день налетают тучи, и на Деулино обрушивается большой июльский ливень. Сквозь прокосы от дождя начинают исчезать фигуры гостей, превращаясь в туман.
…Гости пропали так же внезапно, как и появились, оставив после себя горы мусора и каких-то бумажных оберток. Поначалу Бурштейну кажется, что это фантики от конфет, но присмотревшись, он видит банковские обертки от денег.
Володя, вернувшийся из своего побега, выглядит уставшим и опустошенным. Бурштейн молчаливым и расстроенным. Девушка офигевшей. Хотели насладиться общением и немного выпить. А тут такое… Но Сорокин, улыбнувшись, говорит, что припрятал бутылку самогона в лесу, а Бурштейн из-за пазухи достает кусок сыра. Девушка извлекает полбанки тушенки из-под листьев. Все улыбаются и садятся за стол.
Ливень заканчивается, и выглядывает вечернее солнце. Гостей в этот вечер, слава богу, больше не приносит…
Тепло, тихо и хорошо… Игорь Моисеевич в какой-то момент ловит себя на странной мысли — в нем вдруг появились ревность и жадность: «Сорокин один, а нас много!»
На этом моменте Бурштейн и проснулся. К чему бы это?