«Возвращение Баия-де-Тодос-лос-Сантос» было заказано Хуану Баутисте Майно (1581-1649) в конце 1634 года.
Художник всё ещё работал над ней 24 марта 1635 года, в этот день он получил первые 18600 мараведи в счёт оплаты, соответствующие платежному поручению от главного нотариуса Совета Арагона Херонимо де Вильянуэвы.
Майно завершил картину и доставил её 16 июня 1635 года, получив из личных расходов Филиппа IV оставшиеся из положенных за картину 200 дукатов.
Полотно предназначалось для украшения Зала королевств в мадридском дворце Буэн-Ретиро вместе с ещё одиннадцатью работами, которые были заказаны у разных художников, чтобы увековечить сухопутные и морские победы испанских войск в первой части Тридцатилетней войны с 1621 по 1630 год.
Считается, что решение украсить Зал королевств батальными картинами, возвеличивающими могущество испанской монархии, исходило от графа Оливареса.
В 1634 году на заседании Государственного совета граф выразил свою обеспокоенность по поводу отсутствия интереса к истории Испании ряду присутствующих: он считал, что испанских писателей следует поощрять к изложению истории этой великой монархии, учитывая скудный интерес, который они ранее проявляли к этому литературному жанру, и вызванный этим ущерб славе и престижу Испании.
Таким образом, можно предположить, что именно Оливарес принял решение о заказе этого цикла картин, рассматривая его как живописное повествование о событиях, хотя именно король Филипп IV финансировал проект из денег, доступных для его личных расходов, которыми управлял его секретарь, главный нотариус Арагона.
Другим из вопросов был выбор художников, решение его Оливарес отдал художникам, которым он доверял и которые были наиболее тесно связаны со двором, а именно Диего Веласкесу (1599-1660), Хуану Баутисту Майно и Джованни Баттисту Крещенци (1577-1635).
Однако именно главный нотариус Арагона Херонимо де Вильянуэва обеспечил своевременное завершение группы работ и их установку в Зале королевств.
Отвоевание у голландцев города Сан-Салвадор-де-Баия-де-Тодос-лос-Сантос (Сальвадор) было одним из самых славных подвигов в богатом событиями 1625 году, когда также сдался город Бреда, была спасена Генуя от французской осады и англичане потерпели поражение в Кадисе.
Это было отмечено графом Оливарес в письме от 26 июня Филиппу IV:
Ваше Величество обнаружит, по милости Божьей, что при всех почти завершенных усилиях этого победоносного года этот заговор не привел даже к захвату вами крепости и что среди ваших величайших усилий и достижений ваше Величество взяло Бреду прямо из-под носа у всех, а в Бразилии, в двух тысячах лиг отсюда, вы с большими почестями отвоевали залив Тодос-лос-Сантос, не потеряв более 220 человек в обоих предприятиях.
После того как было решено, какие события Тридцатилетней войны будут изображены в Зале Славы в Буэн-Ретиро, весьма вероятно, что Майно выбрал для себя тему возвращения Сан-Салвадор-де-Баия-де-Тодос-лос-Сантос.
Салвадор был португальской колонией и столицей Бразилии, до того как тал частью Испанской империи в 1581 году.
Мать Майно, Ана де Фигередо, была португалкой, родившейся в Лиссабоне, и она, как и её сын, интересовались судьбой бывших португальских колоний, в одной из которых у них, по-видимому, были деловые интересы.
Майно решил не придерживаться полностью традиционных формул, используемых для батальных картин.
В отличие от других гравюр и картин на эту тему, он не стал изображать панораму морских и сухопутных сражений, которые были вовлечены в возвращение города.
Единственный сопоставимый элемент между изображением Майно и работами других художников — это эпическое превознесение великого героя и победителя, дона Фадрике Альвареса де Толедо. Однако только Майно свидетельствует о том, что он разделил славу победы с королем Филиппом IV и графом Оливареса.
Маино не сверялся с гравюрами с точным топографическим видом города или историческими записями, которые рассказывали о ходе битвы.
Однако известно, что он опирался на пьесу Лопе де Веги «El Brasil restituido», завершенную автором 29 октября 1625 года.
Таким образом, композиция Маино не является точным воспроизведением реальных событий, которые имели место, и в значительной степени выдумана.
Кажется, точка обзора направлена с юга на север с островом Итапарике на заднем плане и холмами Бротас в качестве места действия.
По широкому проливу Баия-де-Тодос-лос-Сантос быстро приближаются корабли объединенного испано-португальского флота, среди которых выделяются две галеры со спущенными парусами и развевающимися флагами и вымпелами.
Маино, возможно, намеревался так изобразить флагманы двух флотов с развевающимися флагами двух королевств, Испании и Португалии.
Несколько небольших судов пристали к берегу. Из них высаживаются солдаты, встречаемые туземцами – единственный намек со стороны художника на то, что действие происходит в Южной Америке.
Город скрыт скалой, перед которой возвышается балдахин, увенчивающий гобелен с портретами Филиппа IV и графа Оливареса, создавая ощущение, что зритель смотрит на театральную декорацию.
На переднем плане мы видим ряд фигур, отделенных от центра различными скалистыми выступами, расположенными наподобие кулис, на которых сидят другие фигуры, созерцающие происходящее и комментирующие его.
Справа и дальше в глубине живописного пространства находятся солдаты голландского контингента, умоляющие о пощаде Филиппа IV, чей портрет им показывает дон Фадрике де Толедо, стоящий на покрытом ковром возвышении.
Завершает композицию морской вид сзади, ещё больше подчеркивающий театральность сцены.
На переднем плане слева находится группа из тринадцати человек, главный из которых — раненый в грудь солдат, который, судя по заплечному мешку, лежащему рядом с ним на земле, является аркебузиром.
За ним заботливо ухаживает женщина, пытающаяся остановить кровь, пока его голову поддерживает мужская фигура в гражданском.
Молодой человек наблюдает за происходящим сверху, облокотившись на камень, в то время как трое других мужчин слева, по-видимому, обсуждают происходящее.
Перед ними, слева от нас, молодая женщина несет сверток с одеждой для раненого мужчины.
И наконец, другая молодая женщина, сидящая в профиль на левом переднем плане, с состраданием смотрит на раненого мужчину. Она держит на коленях маленького ребенка, три маленьких брата которого стоят позади своей матери, плача и обнимая друг друга, образуя очень трогательную группу.
Военная слава победоносного генерала занимает правую половину композиции, в которой дон Фадрике Альварес де Толедо, главнокомандующий завоевательной экспедицией, предстает перед побежденными голландскими войсками, которые молят о помиловании, преклонив перед ним колени и подняв руки.
Изображенный стоящим, дон Фадрике одет в зеленый камзол и штаны, расшитые золотой нитью, с красным кушаком, указывающим на его звание командира.
В левой руке Альварес держит жезл власти и шляпу, которую он снял перед портретом короля, а правой – указывает на портрет голландцам.
Ни один подобный эпизод не упоминается в отчётах о взятии города, хотя в этих текстах рассказывается о щедрых условиях капитуляции голландцев.
Майно, по-видимому, изобразил фантазийную сцену, позаимствованную из пьесы Лопе де Веги (который в свою очередь также придумал её для завершения третьего акт пьесы, чтобы намерением подчеркнуть великодушие Филиппа IV).
Для Майно истинными героями этой части картины являются Филипп IV и граф Оливарес, изображенные на гобелене позади дона Фадрике.
Их можно считать таковыми, потому что именно король через глашатая дона Фадрике простил побежденных, в то время как именно Оливарес быстро и эффективно организовал и подготовил совместные испано-португальские сухопутные и морские силы, которые должны были вернуть Баию, что стало результатом его стратегии Союза оружия.
В очередной раз используя аллегорию и мифологию, Майно воплощает эту концепцию в гобелене, на котором Филиппа IV коронуют как монарха-победителя Минерва, языческая богиня войны, и Оливарес, чья правая рука держит меч правосудия и оливковую ветвь мира.
Возвращение Баии в Бразилии и сдача Бреды в Голландии принесли графу славу и репутацию в глазах иностранных держав не только из-за небольшого числа жертв в обеих победах, но и потому, что они включали в себя такое рыцарское отношение к побежденным.
