Утро встретило Мирославу ярким солнечным лучиком, скользнувшим сначала по подоконнику, потом на край подушки, а потом по лицу спящей девушки. Она распахнула глаза, довольно потянулась и села в кровати.
Несмотря на несколько часов сна она чувствовала себя на удивление бодрой, будто и не было этих ночных происшествий. Стараясь не разбудить сопящего рядом Михаила девушка тихонько выскользнула из комнаты, бесшумно натянула платье и вышла на улицу.
Путь к дому ведуньи занял почти час, но Мира никуда не торопилась. Она с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух, любовалась красивыми видами и периодически срывала с деревьев сочные плоды.
— Здравствуй, деточка, — скрипучая дверь распахнулась и на пороге появилась старушка, одетая в просторный балахон, скрывающий худенькое тело женщины до самых пяток, — проходи, коль пришла.
Мирослава прошла в знакомое жилище, села на рассохшийся стул и сложила руки на коленях. Посмотрела на ведунью и, наконец, сказала:
— Мне нужна ваша помощь.
— И чем же я могу тебе помочь?
Мира сбивчиво рассказала женщине свой план, на что та согласно кивнула и спустя полчаса они уже вышли из дома.
На подходе к пещере сердце Миры забилось чуточку чаще, а по рукам и спине пробежали мурашки. Что не говори, а смотреть на погибших людей было тяжело, пусть они даже и напоминают спящих обычным сном.
Комочек силы внутри девушки зашевелился, отряхнулся ото сна и из ладони Миры вырвался небольшой сноп искр, зажегший свечи висевшие на стенах пещеры. Ведунья разложила на полу несколько пучков каких-то трав, образуя ими небольшой круг. В его центре поставила три свечи и быстро-быстро зашептала что-то себе под нос.
— Иди-ка сюда, деточка, — спустя некоторое время сказала ведунья и села прямо на пол.
Мира села рядом, взяла старушку за протянутую руку и склонила голову. Она не знала, что должна сделать, но сила сама подтолкнула её к действиям. В голове появились неизвестные ранее тексты, будто кто-то заранее написал их на древнем листочке.
Быстро-быстро, слегка нараспев, полилось древнее заклинание. По пещере загулял ветер, грозя потушить зажжённые свечи и погрузить помещение во тьму. Стало невероятно холодно и Мира задрожала всем телом. По дрожи, пробегающей по ладоням ведуньи она понимала - та тоже мучается от ледяного дыхания смерти, из лап которой они пытаются вырвать несколько десятков людей.
При последнем произнесённом слове двух ведуний свечи задрожали, а лежащая вокруг них трава разом вспыхнула, освещая бледные лица склонившихся друг к другу женщин.
— Пойдём, — ведунья, несмотря на почтенный возраст, лихо вскочила на ноги, не отпуская ледяной руки Мирославы, — теперь нам нужно уходить.
Мира послушно поднялась и вышла из пещеры. Солнышко сразу же ласково поцеловало замёрзшее тело и девушка расслабленно улыбнулась. Всё должно получиться, ведь теперь она была не одна.
Старушка же извлекла из широких карманов балахона новые пучки трав и разложила вдоль входа в пещеру. Склонила голову и вновь что-то прошептала на одном ей известном языке.
Сила внутри Мирославы зашевелилась и девушка, подверженная её воздействию, взмахнула рукой, зажигая только что выложенные травы. По телу разливался жар, заставляя Миру тяжело дышать и смахивать со лба появившуюся влагу.
Пещеру наполнял дым сожжённых трав. Его было так много, что спустя несколько секунд вход скрылся из глаз в этой мутной сероватой завесе. Ведунья схватила Миру за руку и поволокла прочь.
— Осталось только ждать, деточка, — сказала старушка, подходя к своему дому и распахивая скрипучую дверь, — мы сделали всё, что смогли.
Мира кивнула, поблагодарила ведунью за помощь и отправилась в жилую зону. Ей предстояло ещё одно дело, которое она тоже считала невероятно важным.
Василий отодвинул шкуру, которой был занавешен вход и удивлённо посмотрел на постукивающую по камню Мирославу.
— Что привело вас, леди, в столь ранний час?
— Здравствуйте, — девушка приветливо улыбнулась, не забыв внимательно изучить силу стоящего перед ней мужчины.
Он и правда был слаб. Его сила была совсем крошечной, иногда распушалась как воробушек, но чаще всего просто лежала, свернувшись в тугой комочек.
Убедившись, что Василий не может ничего, кроме самых простых заклинаний, Мирослава прошла в кухню. Василий молча поставил перед ней чайник с чаем, чашки и сел рядом.
— Так что вы хотите, милая леди? — вновь спросил он, разливая чай по чашкам и тихонько придвигая одну из них поближе к девушке, — ведь не "доброе утро" мне сказать, верно?
— У меня для вас есть подарок...
— Для меня? — брови мужчины приподнялись в удивлении и он взглянул на Миру с любопытством и... опаской.
— Да. Для вас.
Мирослава протянула руку и коснулась не до конца согревшимися пальцами руки Василия. Тот дёрнулся, будто его прошиб ток, но девушка лишь сильнее сжала его ладонь. Сила внутри неё забушевала, распушилась и потекла яркими искрами по её руке, обжигая кончики пальцев.
Перед ней будто возник пожелтевший от времени лист с текстом, который она быстро зашептала себе под нос. Василий не шевелился, с неподдельным ужасом смотря как по его телу проходят разноцветные разряды.
Спустя несколько минут Мира отпустила его руку, улыбнулась и взяла чашку.
— Не благодарите.
Мужчина удивлённо осмотрел свою ладонь и облегчённо выдохнул не увидев на ней ничего необычного. Да и вообще, он не чувствовал на себе никаких последствий воздействия этой магии. Лишь болевшее всю жизнь колено перестало ныть и в голове возникла необычная лёгкость.
— Что вы сделали? — наконец, спросил он закончив беглый осмотр своего тела.
Мирослава тихонько рассмеялась и махнула рукой в сторону большого зеркала, висевшего в прихожей.
— Посмотрите сами.
Василий подошёл к зеркалу и удивлённо протёр глаза. На него смотрел он сам, только лет на пятнадцать моложе. Его виски уже не серебрились сединой, а были покрыты тёмно-русыми волосами. Морщинки на лице разгладились, а зубы стали белыми и крепкими. Да и само тело стало более подтянутым и рельефным.
— Так вот ты какое... Бессмертие, — еле слышно прошептал он, вернулся в кухню и подхватил собиравшуюся уходить Мирославу на руки, — спасибо, леди!
А где-то там, вдалеке от жилых домов, в большой просторной пещере с деревянных полок поднимались люди. Они в недоумении осматривались и по очереди выходили на улицу, жмурясь от яркого солнечного света.