Глава 18
На следующий день ближе к обеду в ее номер постучали. Открыв двери, она увидела девушку с ресепшена
– Здравствуйте, вам просили передать, сказали, что вы знаете от кого — и протянула ей три плитки шоколада.
Лиза кивнула, конечно, она знала от кого этот любимый шоколад. Сегодня она не пошла на пляж, совсем не хотелось никого видеть, ей вообще казалось, что она умерла здесь, в Ялте, и ее, пожалуй, можно отправить в багажном отсеке, ведь она труп. До конца ее отдыха оставалось еще четыре дня, но ей хотелось домой. Она сидела на балконе, держа в руке целую плитку шоколада, и откусывала с удовольствием, глотая слезы.
Глядя на голубое небо и плывущие по нему причудливые облака, скучала обо всем, что осталось для нее в прошлом: о Демьяне, их отношениях, прогулках по городу и жалела, что так и не доросла до близости с этим мужчиной. Всего за несколько дней она смогла потерять, к чему привыкла за два с лишним года и теперь не знала, как ей жить дальше. Ей не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем разговаривать. Сейчас она жила, погруженная в собственное горе и одиночество.
Наконец-то настал день отъезда, она его ждала также как и саму поездку на море. Для себя она решила, что расскажет отцу о своих подозрениях, а он пусть решает, что делать с Дариной и Верочкой. Лиза так решила потому, что все равно Демьяна уже с ней не будет, а отец должен знать правду. Домой она прилетела вечером, поэтому к отцу пошла на следующий день.
Открыв двери своим ключом, сразу направилась на кухню, оттуда были слышны голоса. На маленьком диванчике сидел отец, а у него на руках была Верочка. Она держала ладошками его лицо и целовала в нос, потом в щеки
– Ты моя, девочка-- разговаривал с ней отец и целовал в лобик.
Лиза разревелась и кинулась к отцу – Лиза, доча, как я по тебе соскучился. Чего ты плачешь?
– Тоже соскучилась.
Верочка ее обняла и поцеловала – Не плачь, мы тебя любим
– И я вас люблю.
Не смогла она сказать все отцу. Действительно, кому от этого будет легче. Этот ребенок ведь не виноват, что у ее матери было что-то с Демьяном? Или не было? Лиза устала об этом думать. Что-то изменилось в ней самой, все ее попытки докопаться до правды в одиночку, чтобы все разрушить ни к чему не привели, хотя привели, ее собственные отношения были разрушены. Цена, которую ей пришлось заплатить за любовь к Демьяну, оказалась для нее слишком высока.
Её жизнь все больше походила на грустную сказку, которую совсем не хотелось дочитывать до конца. Она бродила по тем местам, где они часто бывали с Демьяном, в надежде увидеть его там, но ей ни разу не повезло, он как будто специально сменил дислокацию и появлялся в новых местах, о которых она не знала. Наконец-то настал август, а, значит, начнется учеба и заполнит все дни Лизы. Тридцатого августа позвонила Света
– Лизок, привет, мы опять собираемся у Толика Елизарова, ты с нами?
– Конечно – быстро согласилась Лиза, в надежде увидеть там Демьяна – я тебе на карту сброшу деньги
– Нет, Лизок, как всегда, купи сама шампанское из расчета пять тысяч рублей.
– Договорились. Лиза приехала раньше намеченного времени, помогла накрыть на стол, потом приехала Света и сразу заметила отсутствие Демьяна
– А где твоя половина?
– Нет ее больше, Свет, не смогла я удержать этого парня. Все как ты говорила.
– Жалеешь?
– Очень, но поделать уже ничего нельзя.
– Может быть, он сегодня придет?
– Не знаю – грустно улыбнулась девушка.
– Толик, а хакеры сегодня будут?
– Нет, он теперь большая шишка, работы много, замглавного в компании, это тебе не баран чихнул.
– Это да – чтобы закончить разговор, ответила Света
– Ты знала, что у него новая должность?
– Знала, он и, правда, много работает.
– Не переживай, Лизок, все проходит, и это пройдет. Это называется опытом.
К концу вечера девушка немного повеселела и даже приняла участие в конкурсе песни. Это было забавно. В одиннадцать за ней приехало такси, и три девушки покинули гостеприимный дом Толика. В тот вечер, вернувшись теперь уже в свою квартиру, Лиза захотела выговориться, раскрыть душу ей было некому и да и не хотелось кого-то посвящать в подробности личной жизни,
поэтому, вынув новенькую общую тетрадь, она начала писать.
С каждой буквой, с каждым словом и строчкой, которые складывались в предложения, ей становилось легче. Выплескивая все на бумагу, которая, как говорят, выдержит все, она очищалась. Это был своего рода катарсис. Теперь по прошествии времени, она многое понимала и могла объяснить мотивы своих поступков. Она писала о том, что не признавала никаких компромиссов, будучи рядом с Демьяном, и гордилась тем, что он терпит девочку назло.
Она боялась уступить ему в чем-то, чтобы он, не дай Бог, не почувствовал, что уже глубоко засел в ее сердце. Не зная, откуда она это взяла, но считала, что мужчинам не надо открывать свою душу и сердце, потому что можно потерять многое, при расставании. А сейчас она писала, как это глупо и нечестно по отношению к Демьяну. И теперь она потеряла его и все, что их связывало.
Она так увлеклась этими откровениями, что не заметила, как стрелки часов показали три часа ночи. Закрыв свой дневник, а именно так она назвала его, Лиза пошла спать.
- Завтра последний день каникул и в бой! - это было написано на последней исписанной страничке.
Девушка еще не знала, вернется ли она вновь к написанию дневника, но это занятие ей показалось увлекательным. На следующее утро она встала поздно, сделала себе нехитрый завтрак и поняла, что сегодня годовщина их знакомства с Демьяном. Было грустно, со дня рождения оставалось шампанское и она налив себе немного в фужер выпила, потом еще и еще. Когда бутылка опустела, она подумала, что Демьян сделал все правильно и даже мысленно простила его за душевную боль, которую он ей нанес своим уходом.
Но она ему все прощала, еще никто так долго её не мог вытерпеть, а он смог. У Демьяна не было другого выхода, потому что вела она себя ужасно. Итог предсказуем. Может быть, Лизе было немного бы легче, узнай она, что Демьяну тоже плохо. Его шибануло через месяц, он не ожидал такого поворота. Дошло даже до того, что ему пришлось пить снотворное. Вернулся на работу генеральный: похудевший, загорелый и с улыбкой от уха до уха. Увидев бледного и измученного зама, сразу отпустил его на три дня
- Отоспись! Ты прекрасно поработал, я в тебе не ошибся. Дела обстоят даже лучше, чем я мог предположить. Отдохни и возвращайся, я теперь без тебя не смогу.