23 августа 1813 года под Берлином, в окрестностях деревни Гросберен, сошлись в битве французская и русско-прусско-шведская армии. Французский император надеялся разбить пруссаков во время всего одного решающего сражения и тем самым вывести их из антинаполеоновской коалиции. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает... Тем более, что и сам Наполеон, планируя это сражение, допустил ряд серьёзных ошибок, о чём впоследствии очень сильно и пожалел.
К этому времени ему удалось победить союзников при Лютцене и Бауцене и заставить их отступить в Силезию. Казалось, что чуть было не закатившаяся в 1812 году звезда Бонапарта снова воссияла над горизонтом. Но это именно, что только казалось.
Потому, что французский император и сам был уже не тот, каким он был раньше. Другими стали и его генералы и маршалы. После поражения в войне 1812 года мало кто из них верил уже в то, что Франция сможет вернуть былое могущество. А если и сможет, то уже без Наполеона.
Некоторые же из французских полководцев, включая маршала Удино, попросту ещё не успели оправиться от ранений, полученных во время неудачной для французов русской кампании. Тем не менее именно Удино была поручена сомнительная честь возглавить наступление французов на Берлин.
Несчастный маршал и так, и этак пытался отказаться, ссылаясь на плохое здоровье, но император был неумолим. Он просто взял, и не желая слушать никаких возражений Удино, поставил его во главе 70-тысячной армии из трёх корпусов. Причём, большая часть этой армии состояла из саксонцев и итальянцев.
Что же касается армии союзников, которую возглавил бывший маршал Франции, а ныне - шведский кронпринц Бернадот, то она превышала численность французских войск более чем в полтора раза и в основном состояла из русского, прусского и шведского корпусов, причём, пруссаков там было около 80 тысяч.
Впрочем, если учесть, что поддерживать Удино должны были маршал Даву и генерал Жирар со своими корпусами, то силы противников, можно сказать, были почти равны.
Наполеон планировал захватить Берлин, после чего, объединив три этих корпуса в один, нанести Северной армии Бернадота удар, от которой та не смогла бы оправиться.
Однако в планы французского императора вмешался неожиданный фактор, именуемый погодой. Из-за постоянных дождей дороги оказались размытыми, так, что перемещение артиллерии стало затруднительным. По этой причине войску Удино пришлось идти на Берлин тремя разными дорогами, не имея между отрядами никакой связи.
12-й корпус двигался слева в сторону Аренсдорфа, кавалерия и 7-й пехотный корпус - по средней дороге на Гросберен, а 4-й корпус - справа на Бланкенфельд. К плохой погоде добавилось ещё и то, что местность, по которой шли французы, оказалась заболоченной из-за чего толком даже не удалось произвести разведку местности, чтобы выяснить расположение Северной армии союзников.
22 августа французы увидели впереди прусские войска и попытались навязать им бой. Но пруссаки вместо этого отошли к северу и заняли более выгодные позиции, одновременно с этим ещё и перекрыв две главные дороги, ведущие на Берлин.
На следующий день, 23 августа, Удино бросил 4-й и 7-й корпуса в атаку на прусские позиции, в то время как 12-й корпус занял левый фланг, со стороны которого маршал ожидал появления других вражеских отрядов.
Увидев такое дело, Бернадот поначалу даже хотел отступить, но, если верить немецким историкам, пруссаки не позволили ему это сделать.
Около 10 часов утра корпус прусского генерала Тауенцина покинул деревню Бланкенфельд и вступил в перестрелку с 4-м французским корпусом, в результате которой оба войска потеряли примерно по 200 человек.
Но около 3 часов дня на поле боя прибыл французский 7-й корпус генерала Ренье, состоящий в основном из саксонцев. С боем выбив прусский батальон из деревни Гросберен, саксонцы решили, что бой окончен и принялись разбивать военный лагерь.
Что же, их можно было понять, если учесть, что как раз в это время снова зарядил дождь, при котором использование огнестрельного оружия (по крайней мере в то время) было крайне затруднительно из-за того, что порох отсыревал мгновенно.
Тем временем к Гросберену подтянулись основные силы пруссаков под командованием генерала Бюлова, которые принялись обстреливать лагерь саксонцев из 60 полевых орудий. Бригада полковника Крафта попыталась захватить Гросберен, но была выбита из деревни.
Между тем проливной дождь всё ещё продолжался, из-за чего не могло выстрелить ни одно ружье. Так, что сражаться приходилось штыками и холодным оружием.
Пруссаки предприняли повторную атаку, увенчавшуюся успехом. 7-й французский корпус вынужден был оставить Гросберен и обратился в бегство.
Казалось, окончательный разгром корпуса Ренье был неизбежен. Но на помощь пришел Удино, который, узнав о поражении "коллеги" отправил ему на помощь две дивизии, "оторванные" от его левого фланга.
Солнце уже клонилось к закату когда вечером к правому флангу союзников подошли русско-шведские войска Бернадота. Сообразив, что его левый фланг теперь находится в серьёзной опасности, Удино отдал приказ об общем отступлении.
Вместо заключения
Ни Жирар, ни Даву так и не успели принять участие в сражении у Гросберена, поскольку находились довольно далеко от этого места. Первый из них несколькими днями позже, 27 августа 1813 года был разбит в битве при Бельциге, а второй отступил в Гамбург и уж больше и не покидал этот город до самого окончания кампании.
Окончательно разочаровавшись в Удино, Наполеон вскоре заменил его на посту командующего французской армией на маршала Нея, которому также было приказано взять Берлин. Но то, как тот это делал - уже другая история.
Добавим ещё, что саксонцы, понёсшие в битве у Гросберена самые большие потери, посчитали, что французы их "кинули", оставив без поддержки. Со временем их недовольство вылилось во всё более и более усиливающееся недоверие к Наполеону и завершилось тем, что саксонцы вообще от него отвернулись, не желая сражаться за интересы Франции.
Что же касается потерь в сражении у Гросберена, то они составили 3-4 тысячи человек и 13-26 орудий с французской и 1-2 тысячи человек со стороны союзного войска.
