Старшина вышел от командира батальона окрылённый неожиданной развязкой. Ещё бы, комбат не только выручил его, подарив целый литр чистейшего спирта, но ещё официально разрешил отметить отвальную в офицерской столовой, которая размещалась в палатке недалеко от батальонного пункта хозяйственного довольствия. «Надо же? – думал Степаныч, прикрывая нижнюю часть лица и торопясь поскорее занырнуть в свою комнатушку, - а я ведь и разрешения спросить боялся. Оно, конечно, в каптёрке все не уместятся. Да и ротный бы пропистонил по полной. А теперь одной проблемой меньше. Другое дело, что количество народу ограничил. Не больше шести человек разрешил позвать. С другой стороны, литрухи спирта и на шестерых маловато будет, но тут, как говорится, чем богаты, тем и рады». У дверей каптёрки старший прапорщик столкнулся с Сергеем Иванычем. Тот, увидев спешащего старшину, заговорщицки оглянулся по сторонам и суетливо сунул в руки товарища газетный свёрток. Степаныч недоумённо взглянул на техника:
— Это что? К политзанятиям? Так мне в отпуск завтра. Даже бегло прочитать не поспею…
Серёга снова боязливо оглянулся:
- Берите, Виктор Степанович, берите. Это – самогонка. Сегодня после того, как ротный по мне танком проехался, я сгоряча в чемодан свой заглянул. Сам не знаю зачем. А там, на самом дне, бутылка вашего продукта лежит. Я пытался вспомнить, по какому случаю заначку организовал, но так и не смог. Берите, только побыстрее. Не приведи Господь, мой ротный меня возле вашей каптёрки обнаружит. Крепко он на меня осерчал…
***
Виктор Степанович встречал гостей у входа в палатку. Он не стал надевать новую эксперименталку, справедливо полагая, что может изрядно попортить подготовленный для отпуска комплект. Да и в старенькой форме ему было как-то сподручней. Стоявший рядом Серёга осторожно подтолкнул задумавшегося хозяина локтем:
- Идут ребятки. Встречайте, Виктор Степаныч.
Старшина, очнувшись от предотпускных раздумий, взглянул на приближающихся гостей:
- Чего это Пашка подмышкой прячет? Никак подарки приготовили… На хрена тратиться было? Мне подарков не надо, а своим я уже всё прикупил.
Гости остановились около встречающих. Павел – командир гранатомётного взвода, смущённо потоптавшись на месте, протянул старшине тяжеловатый сверток:
- Подарок тебе, Виктор Степаныч. Ротный передал. Сказал, что комбат просил не мешать нашим посиделкам, так он решил дистанционно, так сказать, своё почтение выразить, - широко улыбнувшись, закончил с некоторой гордостью, — это настоящая водка. «Пшеничная». Ротный купил, когда крайний раз в бригаду ездил. Видишь? Все тебя уважают, несмотря на цвет твоих зубов…
Последние слова взводного утонули в добродушном смехе гостей. Степаныч почувствовал, как на душе стало спокойно и тепло. Гостеприимно разведя руки, он намерено строгим голосом провозгласил:
- Проходите к столу, гости дорогие. Не хрен время попусту тратить…
***
Старший прапорщик по привычке проснулся за час до подъёма. Он торопливо поднялся с постели, но, вдруг вспомнив, что с сегодняшнего дня уже числится в отпуске, вновь прилёг на топчан. Он хотел прикорнуть на часок-другой, но сон никак не хотел возвращаться. Мысли текли вяло, но, в отличие от вчерашних, они были приятные и не рвали душу. «Хорошо посидели. По-человечески. Ротный уважил, и комбат с замполитом батальона на огонёк заглянули. Поздравили с отпуском и по рюмашке замахнули. Плохо, что меня потом понесло. Хвастать своими заслугами стал. Сумку с подарками жене и внукам, какого-то хрена притащил. Опять же бахвалился, мол, каждому по запросам… зачем? На старости лет в хвастуны себя определил. Хорошо, что сумку до каптёрки донесли. Тяжёлая зараза. Ладно, по пьяной лавочке какую только дурь не выкинешь… Надо просто махнуть рукой и поскорее забыть. А через несколько дней я уже дома буду». Виктор Степаныч прикрыл на секундочку глаза и как-то незаметно для себя снова уснул.
***
Его разбудили за час до вылета. Пришедшие проводить старшину на вертолётную площадку, бестолково суетились, желая помочь в сборах, но их старания лишь мешали и раздражали отпускника. Наконец всё закончилось. Пашка-взводный, взглянув на часы, поднял сумку с пола и, видимо, на правах главного сослуживца, скомандовал бодрым голосом:
- Всё. Пошли потихоньку. Степанычу после отвальной торопиться нельзя. Да и нам тяжеловато бегом заниматься.
Старшина хотел было возразить, но просто махнул рукой. Чего греха таить, похмелье всё-таки давало о себе знать.
А уже через три дня Виктора Степаныча торжественно встречали соседи и знакомые на автостанции небольшого белорусского местечка. Люди были так рады его приезду, и говорили такие тёплые и искренние слова, что Степаныч, не сдержав нахлынувших эмоций, всё-таки прослезился. Жена, оценив состояние мужа, взяла инициативу на себя:
- Спасибо, гости дорогие, что встретили и вещи помогли занести. Завтра милости просим на обед. А сегодня разрешите нам вместе время провести. Сами понимаете, соскучилась я по мужику своему…
Народ неодобрительно загудел, а впередистоящие с надеждой посмотрели на хозяина. Напрасно. Виктор Степаныч и раньше никогда не перечил жене, а сегодня он с ней был согласен полностью. Закрыв за гостями дверь, он поцеловал супругу и слегка дрожащим голосом предложил:
- Я пойду ванну приму. Смою с себя дорожную грязь и пыль. А ты пока сумку разбери. Только красный пакет не разворачивай. Там подарок тебе. Сам вручу. Договорились?
Жена согласно улыбнулась:
- Ступай уже. Только долго не задерживайся. А в пакет я, так и быть, заглядывать не стану. Ну, разве что одним глазком.
Степаныч уже успел раздеться, как в гостиной раздался громкий звук от падения. «Что там можно было такое уронить, чтобы пол ходуном зашёлся? - думал старшина, торопливо обматываясь банным полотенцем, - может телевизор упал?» Вбежав в комнату и увидев ошеломлённое лицо жены, он, вместо резонного вопроса, сморозил откровенную нелепицу:
- Как тебе подарки детям и внучатам?
Жена кивнула и молча указала на лежащий на полу саманный кирпич. Лишь через пару секунд она смогла спросить:
- А «это» кому ты решил подарить? Мне или внуку?
Степаныч хлопнул себя ладонью по лбу:
— Вот я старый дурак! Не догадался проверить. Всю дорогу думал, чего это сумка вдруг так потяжелела? Представляешь? Таможню в Ташкенте прошёл. Две посадки в аэропортах и ничего! Везде пропустили…
Уже сидя за столом, жена, дождавшись, когда Виктор Степаныч закусит законные сто грамм, снова кивнула на кирпич:
- С этим добром, что делать будешь? На помойку отнесёшь? Или по кулацкой своей натуре в гараж определишь?
Степаныч, отложив вилку в сторону, с улыбкой ответил:
- Нет, жена. Я этот сувенир почитай две тыщи вёрст на руках пёр. Через все контрольные проверки пронёс. Видать Пашка-взводный мне его втихаря в сумку на отвальной засунул. Пускай камешек этот теперь на самом видном месте стоит. Как оберег мой. До окончательного возвращения. А там видно будет…
PS* Опалённый знойным солнцем афганской пустыни, аккуратный глиняный кирпич справился с ролью амулета. Виктор Степаныч, отслужив положенный срок в составе ОКСВА, вернулся домой живым и невредимым.
Предыдущая часть https://dzen.ru/media/id/5ec8dc26b0fd9d46fdb0f971/starshina-v-otpusk-po-grafiku-o-polze-utrennei-zariadki-66bf872fdf2b810cc4741c58
Повести и рассказы Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале "Литрес.ру" https://www.litres.ru/