Специальная военная операция стала для жителей нашей страны настоящим катализатором объединения. Вокруг главного исторического вызова XXI века объединились все, даже те, кто не может сражаться на передовой в силу возраста и состояния здоровья. Но и для таких людей специальная военная операция приготовила свои испытания.
Саровчанин Александр Сыч (имя изменено) отвоевал свое еще в Афганскую кампанию, причем не отсиживался в канцеляриях, а действительно решал боевые задачи и имеет несколько наград и ранений. Эти ранения дают знать о себе до сих пор, а потому Александр не подходит по состоянию здоровья для заключения контракта с вооруженными силами России.
Однако, помогать новым регионам России можно не только сражаясь с оружием в руках. Есть много задач не менее острых и важных, от решения которых зависит жизнь тысяч людей. В первую очередь, это восстановление инфраструктуры. Украинские каратели за годы геноцида спровоцировали чудовищную гуманитарную катастрофу на территории ЛДНР и устранение ее последствий требует огромных сил и ресурсов.
Именно этому делу и решил посвятить себя Александр Сыч, благо опыт вождения грузовых автомобилей у него более 40 лет – начал еще во время срочной службы в армии, в 80-е. Для того, чтобы приложить свои навыки там, где они нужнее всего, он подал заявку через единый кадровый центр ФАУ «Роскапстрой» и через несколько недель присоединился к одной из строительных организаций, занимающихся восстановлением Луганской Народной республики.
Чаще всего он перевозил материалы между Попасной, Первомайском, Ирмино, Молодежным, Новоалександровкой и другими населенными пунктами, находящимися на трассе№0504. По этой трассе можно добраться вплоть до самой линии фронта, где сейчас идут ожесточенные бои, но Александр работал не в военной организации, и занимался помощью мирным жителям. Но и в мирной жизни порой случаются очень запоминающиеся ситуации. Далее слово нашему герою:
Беги или прячься
А.С. «Это был обычный день, но я его на долго запомню – 31 марта. Я получил путевой лист на строительные материалы для подготовки парка в Золотом (это недалеко от Первомайска) к летнему сезону. Выехал рано утром и смотрю какая-то маленькая иномарка съехала в кювет и мужичок лет 50 ее толкает.
Дело его явно безнадежное – предлагаю помочь – я своей фурой его табуретку вытолкаю без проблем. Но он как-то странно на меня смотрит, и отказывается, говорит, что справится сам, хотя совершенно очевидно, что самому ему ни за что машину не вытолкать
Спрыгиваю, и он бледнеет прямо на глазах. Я только потом, задним умом сообразил, что на мне штаны камуфляжной расцветки и вообще я похож на военного, хотя и не было на мне никаких знаков различия. Беру трос из кабины, подхожу, хочу зацепить автомобиль, и вижу через стекло, что на заднем сидении, пытаясь втиснуться между креслами, и натянуть куртку на голову лежит какой-то человек.
Я говорю: «Может он вылезет – пусть поможет», а в ответ на это мужичок мне отвечает: «Он уже служил и ему по здоровью не положено».
В общем, тут я понимаю, что они меня за кого-то другого принимают и по этому очень боятся. Разговорились. Когда, наконец мне удалось втолковать, что я не военный, а просто доброволец, выяснилось, что мужик прятал от меня своего племянника.
Оказалось, что они буквально несколько дней назад через 35 пересадок из Украины перебрались к родственникам в ЛНР, чтобы скрыться от украинской мобилизации бессмысленной и беспощадной. У них это уже практически безусловный рефлекс: если останавливается автомобиль и из него выходит военные – нужно прятаться, поскольку на Украине сотрудники ТЦК (аналоги военкоматов) ездят на гражданских машинах, в том числе на «скорых» и на почтовых на охоту за людьми – и кто попался – без какой-либо подготовки отправляют на фронт.
А чтобы как-то объяснить своим гражданам, почему у них так происходит, пропаганда Зеленского скармливает им фейки о том, что в России точно такая же ситуация. Вот этот мужик и принял меня за члена такой мобилизационной команды. Долго не верил ,что в России сейчас нет мобилизации и что новые регионы России освобождаются преимущественно силами профессиональной армии и добровольцев.
Мы строили-строили и наконец, построили
Проехал менее часа. Смотрю – в селе, где раньше и одну-то машину встретить было за чудо – стоит с десяток автомобилей и суетится народ. Я человек опытный и знаю, что если на дороге происходит что-то необычное – лучше не переть напролом, а выйти ,разобраться и узнать что же там впереди. Мало ли, что могло случиться, может быть ехать дальше вовсе не стоит.
Пошел в толпу, в попытке разобраться, но тут мне дали в руки доску и я неожиданно для себя оказался в цепочке передающей куда-то дальше строительные материалы. Я может быть, и возмутился бы, но иначе воспитан. Там видно было, что если я выйду, то цепочка развалится и работа встанет.
Пока мы кидали эти доски я разговорился с теми, кто стоял до и после меня, и оказалось, что они тут такие же случайные люди, приезжавшие по казенной надобности в местное отделение «Почты России», но местный деревенский староста попросил подсобить с заменой забора вокруг дома у инвалида, а они попросили водителя продуктового грузовика, а тот попросил кого-то еще, а потом и я приехал и в результате нас набралось человек 10 случайных людей, и все вместе мы довольно быстро сделали доброе дело.
Когда закончили, ветеран даже прослезился. Долго перечислял и ругал всех украинских политиков и депутатов, у которых он просил о помощи, но оказалось, что десять незнакомых друг с другом русских мужиков гораздо эффективнее, чем вся Верховная Рада вместе взятая. Объедать дедушку на чай с конфетами не стали – разъехались по своим делам, но это был еще не конец одного насыщенного дня на трассе
Последняя капля
Уже после разгрузки в Золотом, меня попросили подсобить с подвозом воды в цистернах. Я когда рассказываю, мне никогда не верят, но в недавно освобожденных российских территориях сейчас есть довольно много людей, которые нуждаются в организованном подвозе воды.
Для этого используется как специальный транспорт, так и обыкновенный. Если берут фуру, вроде моей, то в нее закатывают такие огромные 50-литровые бидоны, знаете, как в школьной столовой. Я по неопытности сначала попытался погрузить такой бидон с земли, но чуть пуп не надорвал. А надо было гораздо проще делать, русская смекалочка давно уже все продумала: бидоны заливают в здании с высокой подпорной стенкой, к краю которой снизу меня попросили подогнать машину, а после проложили мост из досок и по нему бидоны закатили
Пока я ездил по дворам и поселкам, меня не покидала одна и та же мысль: на что украинцы рассчитывают, обрубая луганские и донецкие города и села от воды, от электричества. Неужели они серьезно думают, что люди, которых они оставили без элементарных жизненно необходимых удобств после такого будут хотеть вернуться в их недогосударство? Причем это не какая-то разовая случайность, не ошибка по недосмотру. Они так делают с самого 2014 года. Помните, как они пытались Крым без воды и света оставить?
Вот с тех самых пор это на потоке у них стоит. Как только мы освобождаем от них какой-то населенный пункт, едва ли не первое, что они делают – это пытаются оставить его без воды, тепла и света, не жалея тех, кто остался: хотя по большей части это старики, женщины и дети. Всех мужчин из этих сел, кто не сбежал, они за время оккупации в армию позабирали.
Воду развозили вместе с Олегом – молодым деревенским парнем, который работает в учреждении, занимающемся благоустройством. Почему именно эта организация развозит воду? Потому что у нее больше всех автомобилей. Сам Олег из Калужской области, но последнее время как-то прижился на луганщине и «дома» говорит уже про Первомайск, а не про свою деревню. В округе вообще много калужских, потому что регион шефствует над этим районом ЛНР, как Нижегородская область шефствует над Харцызском в ДНР.
Пока мы ездили от очереди к очереди, меня так и подмывало выпрыгнуть и помочь донести воду женщинам и пожилым людям. Олег заметил мои страдания, и рассказал, что и сам первое время рвался помогать, но тогда всем желающим воду и до утра не отвезешь.
Мчится тихий огонек моей души
Вообще, набравшись изрядного опыта езды по Новороссии я заметил, что чем больше село находилось под контролем украинской армии, тем хуже там ситуация после освобождения. Они ведь не просто так строят свою линию обороны по населенным пунктом – прикрываются людьми как живыми щитами, и оставляют после себя выжженную землю. Несчастная Попасная, например, после освобождения находилась в таком состоянии, что без нашей поддержки люди бы зиму там не пережили.
Хотя ты знаешь, народ в ЛНР как-то закалился за это время и несмотря на все, что они пережили – сохраняет оптимизм на будущее. Те, кто там остался, они ведь свою землю защищали и теперь ,когда нацистов погнали – уезжать не собирается, планируют с нашей помощью, т.е. с помощью России поднимать свои города и поселки. И я тоже к ЛНР за время, что там провел, по-настоящему привязался. Несмотря на то, что работа там тяжелая, этим летом я снова планирую на нее вернуться. Потому что когда я еду по ночной трассе и везу груз людям, которые в нем нуждаются, я понимаю, что делаю что-то правильное.