"Уж на что, помнится, разухабистой и балаганной была французская серия о похождениях Фантомаса! Так ведь нет, немалое количество зрителей, в особенности из числа подростков, готовы были трястись от ужаса, завидев его феноменальную лысину в просторах декоративной пещеры перед загадочными, молчаливыми людьми с автоматами...".
«Кольцо из Амстердама»
ЗА МЕТР ДО ПРЕДАТЕЛЬСТВА
Штурман Фастов плавал или, как говорят моряки, «ходил» за рубеж. Давалась ему на руки валюта, чтобы побаловать семью заморскими сувенирами. Но штурману этого показалось мало. В портовом городе Амстердаме стал Фастов у знакомого бармена менять рубли на доллары. С удачей аппетит разгорался; а что, если не бежать с долларами в ювелирную - лавку, а прямо тут, у загадочных людей, стоящих за спиной бармена, поменять по дешевке «камушки», то есть бриллианты? Положим, не сам он додумался до этой «богатой» идеи, нашелся закадычный друг, растолковал.
Только платить по счетам пришлось все же Фастову. Предложили ему рюмку Кюрасао, рюмка оказалась с порошочком, грохнулся штурман оземь, очнулся в лапах злодеев и. если б стал упорствовать, отказался дать расписку, которую они у него потребовали, плохо бы ему пришлось. Но он упорствовать не стал.
Строго говоря, это не совсем детектив или, вернее, совсем не детектив. Детектива нет без загадки, а здесь с самого начала карты брошены на стол: в первом же эпизоде мы узнаем, что случилось с Фастовым, затем коротко, пунктирно нам объяснили, как он дошел до жизни такой.
Нет, то примечательное, что есть в картине, следует записать совсем по другому ранжиру, нежели достоинства интриги. Было время, когда подобные темы в нашем кино решались с большой дозой эмоциональной символики. Западный мир изображался в игре реклам, под истошное завывание джаза, враги коварно щурились или дьявольски похохатывали, а наш человек, пошедший у них на поводу, был, безусловно, трусом, предателем и не заслуживал снисхождения.
«Кольцо из Амстердама» спорит с такой поэтикой. Все в этом фильме буднично, просто, деловито. Гутман в исполнении Михаила Волкова — опытный опасный враг, но никакой дьявольской подсветки в образе его нет — просто энергичный профессионал в деле, где обходятся без морали. Что же до Фастова, оказавшегося в метре от предательства, то и здесь все объяснено трезво, жестко, без патетических слов и сильнодействующих эффектов.
Нет внешних примет, выдающих готовность к предательству,— вот что стремится доказать фильм.
Ловят на бесшабашности, неосторожности, на мелких проступках ...Все может сослужить дурную службу, если человек внутренне неустойчив, потерял нравственные ориентиры.
Во второй половине фильма — особая история. Фастов помогает работникам госбезопасности ловить ненавистного ему Гутмана, приняв участие в игре с длинно разработанными вариантами.
Здесь свое собственное напряжение, своя фабульная кульминация — не будем мешать зрителю насладиться вполне» (Демин, 1982).
Автор этой статьи - киновед и кинокритик Виктор Демин (1937-1993). (Спутник кинозрителя. 1982. № 3).
«39 ступенек»
В ДОБРОМ СТАРОМ ЛОНДОНЕ
«В этом фильме очень многое может показаться вам знакомым, что не уменьшит, а скорее, подогреет интерес к нему — такая уж это картина. Человек, висящий на стрелке огромных башенных часов, — этот кадр читается пародийной цитатой из очень старой и очень смешной, насквозь эксцентрической ленты «Наконец в безопасности» с незабываемым Гарольдом Ллойдом. Сам герой фильма напоминает другого замечательного комика эпохи немого кино — Бестера Китона: то же неподвижное лицо, та же постоянная невозмутимость, то же легкое удивление там, где нормальный человек умер бы от страха и отчаяния, ибо, кажется, весь мир у него на глазах сошел с ума. Еще одна «Тридцати девяти шагов»,— знаменитого в тридцатые годы фильма Хичкока.
А «добрый старый Лондон» - разве таким он уже не фигурировал на экране?
В духе модной сейчас волны «ретро» действие фильма переносит нас в последние годы перед первой мировой войной. Только «ретро» предполагает нотку ностальгии, а здесь, а здесь старые туалеты, старая мебель, старые нравы ощутимо вышучены, как и соперничество бедных лошадей с механическими кэбами, велосипедами и самыми первыми аэропланами...
Человек говорит, что напал на след преступников, составивших опасный заговор, ему не верят и вот находят его труп...
Распространенное начало для приключенческой ленты, не правда ли? Оно тоже здесь вывернуто наизнанку. Труп находят, даже два трупа, но это как раз те самые люди, к которым полковник Скаддер, напавший на след готовившегося германскими агентами покушения на греческого посла, обратился со своими разоблачительными сведениями. Скаддер тоже погибает, а его хлопоты по предотвращению заговора, могущего иметь самые серьезные политические последствия, переходят по наследству к другому человеку, совершенно этого не ожидавшему.
Волею случая в игру шпионских страстей, в соперничество мощных разведок замешался «Иванушка-дурачок», наивный человек, ничего не понимающий, ни в чем не искушенный, но чудом вы¬ходящий невредимым из всех передряг...
Тоже знакомый мотив! Только здесь он доведен до полного абсурда. Беднягу Ханнэя, проведшего двадцать лет в Африке, английская разведка считает немецким агентом. С другой стороны, всемогущая вражеская сета, пустившая щупальца, кажется, по всея Англии и готовящая страшную диверсию в Тауэре, уверена, что Хаитам обладает их тайной, и охотятся за ним, используя все, что придется: винтовки с оптическим прицелом, самолеты, лекарства, ввергающие в беспамятство, похищение любимой девушки и так далее, и так далее.
Рецепты хорошо известны. Смущает их естественный и безостановочный переход друг в друга. Только н остается нашему герою вертеться как белка в колесе, прыгать с поезда, висеть под мостом, много раз переодеваться, еще чаще выдавать себя за другого, выступать на предвыборном митинге либералов — и сорвать овацию; прятаться среди
Чинных гостей средневекового замка, а под конец набраться храбрости и повиснуть на стрелке Биг Бена, ибо огромные часы, оказывается, связаны с оголенными проводками адской машины.
Да, никакого сомнения — пародия на приключенческий сюжет из жизни шпионов. Пародия, однако, по-английски сдержанная. Иной раз настолько сдержанная, что найдутся, я уверен, зрители, которые все происходящее воспримут всерьез и будут в волнении жевать галстук или хвататься за локоть соседа.
Уж на что, помнится, разухабистой и балаганной была французская серия о похождениях Фантомаса! Так ведь нет, немалое количество зрителей, в особенности из числа подростков, готовы были трястись от ужаса, завидев его феноменальную лысину в просторах декоративной пещеры перед загадочными, молчаливыми людьми с автоматами. Лукавая английская картина вполне жизнеподобна по стилистике кадра — здесь куда больше возможности счастливо обмануться» (Демин, 1982).
Автор этой статьи - киновед и кинокритик Виктор Демин (1937-1993). (Спутник кинозрителя. 1982. № 3).
«Происшествие на турбазе»
ОПЫТ В СТЕРИЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ
«Детективный роман, детективный фильм любят отрезать действующих лиц от всего мира. Непогода приходит на помощь авторам — старый замок или коттедж, стоящий в стороне от селения, или пансионат в горах завалены снегом (вариант: река вышла из берегов, сорван паром, разрушен единственный мост и так далее). Остальное довершит рука злодея: будут перерезаны телефонные провода, испорчен приемник или рация, тот, кто пытался связаться с цивилизованным миром, будет найден с ножом в спине. Ну и прочее, прочее, по знакомым рецептам. Сам по себе этот обычный набор ни хорош, ни плох. Он — такая же условность жанра, как пуанты в балете, или метафора в поэзии, как сказочный зачин «жили-были...». Детектив всегда рассказывает не о порядке вещей, а об исключительном случае. А раз так, то особенно интересно присмотреться к действиям персонажей в условиях, так сказать, «чистого» опыта, без посторонних помех, без влияния повседневных обстоятельств.
Итак, группа героев изолирована от Вселенной. Поглядите, как в этой ситуации действует каждый из них. А драматическая загадка, тем более связанная с преступлением, выигрывает в своей видимой неразрешимости: убил не кто-то чужой, посторонний, незнакомый, а один из этих вроде бы благочинных людей...
Кто? Что позволяет ему скрываться? И если пробудилось веское подозрение, не игра ли это пустых совпадений?
Фильм «Происшествие на турбазе» — традиционная лента такого типа. Туристская база, спрятанная высоко в горах, готовится отмечать Новый год. Живут здесь трое: заведующий базой Павел, его невеста Фулга и ее дед Букур. Потом появляются две пары случайных пришельцев: Боган и Вова, Антон и Ливия. И одна пара, и другая уверяет, что заблудилась, сбилась с дороги. А телефон неожиданно замолк. И недалеко от домика, за валуном перед пропастью, лежат трупы кассиров, везших зарплату рабочим гидроэлектростанции.
Кто убийца? Кто похититель денег? И почему мы сразу решили, что это — одно и то же лицо? И как обезвредить преступника, если мы его выявим?
В общем, все знакомо. Но все-таки волнует — и напряженной загадочностью атмосферы, и быстрой сменой событий, и множественностью вариантов разгадки. А в самый острый момент игру драматичных ситуаций еще усложняют неожиданные действия одного из «благородных героев». Но не будем приподнимать завесу тайны. Скажем только, что, кроме «чисто детективных радостей», внимательный зритель может найти в картине и повод для серьезных размышлений о стойкости человеческого характера, о безусловности нравственных принципов» (Демин, 1982).
Автор этой статьи - киновед и кинокритик Виктор Демин (1937-1993). (Спутник кинозрителя. 1982. № 2).
«Женщина в белом»
«Роман Уилки Коллинза «Женщина в белом», несмотря на то, что он стал уже классикой, до сих пор приводит литературоведов в некоторое смущение. С одной стороны, здесь имеется то, чему и положено быть в детективе: преступление, жертва, у которой отнято состояние и даже имя, есть изобретательные, не останавливающиеся ни перед чем преступники, есть человек, ведущий расследование — пусть он не состоит в уголовной полиции и не является частно практикующим гениальным аналитиком, как Шерлок Холмс.
С другой же стороны, книга Коллинза — мягкая, задумчивая по интонации, во многих местах лиричная, хотя и создавалась в то время, когда возникал детективный жанр, совсем не похожа на творения его «отцов» — Эдгара По, Эмиля Габорио, Артура Конан-Дойля. Среди них роман Коллинза стоит особняком.
Вот и приходится литературоведу задуматься: действительно ли перед ним детективное произведение? Может быть, это все-таки психологический роман, но с запутанной, драматичной интригой...
Авторы фильма, поставленного по роману Коллинза, точно ощутили двойственность или, точнее сказать, неоднозначность первоисточника. И психологическая, лирическая — одним словом, человеческая сторона романа увлекла их не меньше, чем детективная.
Вот начальная сцена фильма: прекрасные всадники — юноша и девушка — мчатся по морской Отмели. И кажется, что солнце — неяркое английское солнце — в этот час, словно пересилив себя, светит ярче — так ярко, как никогда ему не удавалось. В лучах его купается все: и море, и песчаный берег, и деревья поодаль.
У всадницы с головы слетает шляпка и мягко, будто паря, опускается в воду. Юноша останавливает бег лошади, прыгает в волны, сразу промокнув, и бережно несет шляпку в руках.
Сейчас в мире нет ничего для него дороже этого легкого и беззащитного предмета, поскольку белая с фестончиками шляпка принадлежит Возлюбленной.
С этой сцены, такой трогательной и радостной, протягивается вереница мытарств, которые достаются в удел героям, прежде чем снова они обретут счастье. Оказывается, девушка — Лора Фэрли — уже обещана другому. Ее будущий муж принадлежит к аристократическому роду, он, баронет Персиваль Глайд, наследовал громкий титул, а потому юноше, которого Лора полюбила, — учителю рисования Уолтеру Хартрайту, бедняку, почти нищему, предлагают удалиться. Несчастный Уолтер послушен: собрав кисти и акварели, он отправляется на край света — в Южную Америку с какой-то экспедицией, только бы подальше, чтобы не видеть ту. которая ему бесконечно дорога и
которая стала для него недоступной.
Вскоре появляется и сам блистательный баронет. Манеры его безупречны, он обходителен, сдержан, однако в своих намерениях тверд. Лора просит баронета отказаться от ее руки — сэр Персиваль мягко, но решительно отклоняет просьбу: брак должен состояться.
Чем дальше, тем больше крепнет у нас ощущение: безупречные манеры баронета — только декорация, фасад, за которым скрывается душа недобрая, хищная и преступная. А когда таинственный персонаж — «женщина в белом», полубезумная Анна Кэтерик — Лоре и ее сводной сестре Мэриан намекает, что в прошлом Персиваля заключена какая-то страшная тайна, и когда его компаньон — зловещий, похохатывающий сатанинским смехом граф Фоско — начинает плести свои интриги, наше смутное ощущение превращается в твердую уверенность.
С замиранием сердца мы начинаем ждать чрезвычайных по своему драматизму событий. Они не замедлят последовать.
И только усилия Уолтера Хартрайта, неопытного в сыске, но любящего, а потому непреклонного, распутают все узлы и спасут его возлюбленную от опасности, поистине смертельной.
На дошедших до нас портретах Коллинза у него круглое лицо с мягкими чертами, взгляд близоруких глаз за большими стеклами очков — добрый и как бы стеснительный. Наверное, в жизни человек с таким взглядом был чудаковат, застенчив, вероятно, был легко раним и остро ощущал ранимость других. Это чувствуется и по его книгам. В отличие от других детективных писателей он не стремится поразить закрученностью интриги (хотя она у Коллинза действительно изобретательна) и эффектностью расследования; для писателя главное — передать страдания честных, благородных, искренних людей, которые никак не заслужили выпавших им на долю горестей. Эту главную для Коллинза интонацию бережно передал в своем фильме режиссер Вадим Дербенев.
Что же касается актеров, то созданные ими образы тоже совершенно «коллинзовские». Юная Гражина Байкштите пленяет в роли Лоры и трогает в роли ее «двойника» — Анны Кэтерик. Александр Абдулов в роли Уолтера Хартрайта серьезен, бесстрашен, романтичен. Персиваль Глайд в исполнении Эдуарда Марцевича — «настоящий джентльмен» с душой настоящего «джентльмена удачи». Добавлю, что в фильме заняты также Владимир Зельдин, Виталий Шаповалов, Эуге- ния Плешките. Владимир Басов, а одну из ролей сыграл ведущий телевизионной передачи «В мире животных» Николай Дроздов» (Михалкович, 1982).
Автор этой статьи - киновед и кинокритик Валентин Михалкович (1937-2006). (Спутник кинозрителя. 1982. № 2).
