"Аттестат зрелости" - фильм 1954 года, который представляет собой сверхконцентрат идеальных представлений о школе, о молодёжи, о педагогах, о... обо всём. Смотреть его невероятно интересно - если вы смотрите фильм как часть истории культуры. А юный Василий Лановой так хорош, что, пожалуй, смотреть фильм стоит даже из чисто эстетических побуждений.
Фильм этот я как-то пропустила, и только попавшая на глаза статья "Первая роль в кино" из "Огонька" 1954 года навела меня на мысль, что неплохо бы посмотреть на кинодебют Василия Ланового.
Экранизация "Аттестата зрелости" попала на крайне трудный период, когда придавленные бесконечными циркулярами режиссеры и киностудии уходят в биографические фильмы о Великих, опасаясь "как бы чего не вышло". Да, в это время были сняты отличные картины - но как мало! Зато потянулись косяком безликие и бесконфликтные сценарии, где студентка/агроном/ткачиха/школьник сначала оступаются и теряют любовь и уважение товарищей, а потом, перевоспитанные коллективом/комсомолом/партией (нужное подчеркнуть), прозревают и выбиваются в передовики/отличники/герои соцтруда... Увы, "Аттестат" неоднозначен в художественном отношении - но и не так откровенно плох, как часто о нем пишут.
...Старые фильмы нынче я смотрю "в три глаза": один - следит за сюжетом; второй - наблюдает за игрой актеров; "третий глазок - смотрок" за всем историческим фоном: интерьерами и костюмами, прическами и лексикой, картинами и плакатами... Да мало ли деталей!
А деталей - масса.
...В идеальном мире фильма - огромные, солнечные квартиры советских граждан, где находится место просторным столам, резным буфетам, полированным пианино, сервантам и горкам. Наш герой - Валентин Листовский (его-то и играет Лановой) - сын главного инженера завода. Из гостиной размером с вестибюль типового ДК его приглашают обедать в столовую. У младшего брата - своя комната. Видимо, где-то ещё за кадром прячутся кабинет отца, комната тётки и кладовочки.
Впрочем, квартира его друга, Женьки Кузнецова, габаритами уступает мало - хотя, вроде бы, это "простая советская семья". Чтобы вы представляли - в комнате помещается аж два стола, стоящие посреди комнаты - круглый и квадратный (метров за пять от круглого). За круглым Вика и Женя разговаривают, квадратный - чтобы бегать вокруг и перетаскивать с места на место.
В идеальной школе (лестницы, колонны, бюсты, стенгазеты!) комсомольцы дисциплинированы, дружны, увлечены общими делами и учебой, интересуются техникой и международным положением в мире.
А какой бал-маскарад они устраивают!
Помните "Карнавальную ночь"? Наивные маски, шляпы и плащи взрослого коллектива меркнут перед Царевнами-лягушками и Боярышнями, дымковскими игрушками, Джульеттой (в её образе -девочка Вика, в которую влюблен Валентин), героями "Ревизора", мушкетерами и прочей пёстрой публикой...
Увы - выход девушек из женской школы в зал под вяло-торжественную музыку страшно напоминает репетицию шествия из фильма "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен"...
А что же Валентин? О, он самый эффектный - у него дивный костюм Демона! (Ничего крамольного и никакого "тлетворного влияния"- это из Лермонтова и немножко из Врубеля).
Костюмы, заметим, отнюдь не из марли, картона и лоскутков - школьники из мужской и женской школ разобрали костюмерную местного театра. Лановой в черных шифонах и внезапно с длинными кудрями напоминает Собинова в роли Ленского - и умопомрачителен. Вика сражена... На заднем плане растерянно застыл Ромео...
Пляшут русскую Иван-царевичи и Бобчинский с Добчинским, Вакула и Оксана, испанка в мантилье и бравый гусар, кружатся в вальсе черкешенка и некто в восточном халате... Ничто не предвещает беды...
Эх, сорвал исполнение вальса влюбленный Демон!...
...Ах, а какие педагоги в этой школе - они мудры, чутки и умеют одним душевным разговором вызвать трепет и пробудить совесть.
А новенькая учительница? Ей обязательно помогут старшие товарищи. То есть строго призовут не распускаться! И она, конечно, возьмет себя в руки.
Но... есть в школе отдельные недостатки. Но - есть отдельные оступившиеся товарищи. А коллектив - могучая воспитывающая сила! (В этом главный пафос фильма - ради чего всё это и снято).
Герой юного Василия Ланового - мальчик невозможной красоты. Я бы сказала, не совсем советского типажа. Вот его товарищи - симпатичны, пылки и... если в начале они ещё имеют какую-то индивидуальность, то дальше сливаются в единого образцового "советского старшеклассника".
Хороший мальчик Валентин - одарен, и весьма: блестящий математик, поэт, трепетно музицирует на рояле, артистичен, за словом в карман не лезет. Увы, на этой почве слегка безрассуден: то рванет в грозу лезть на гору, то осаживает без оглядки на субординацию новенькую учительницу истории.
Учительница, кстати, категорически в фильме не права: переврала имя ученика, а вместо того, чтобы поправиться, извиниться и пообещать запомнить правильное ударение, ещё и вспылила: "Какая разница!"
Режиссер порой пытается съехать на карикатуру - когда Женька предлагает Вале сходить в горы, тот непосредственно собирается взять у папы служебную машину. Кто в теме - сразу представил популярнейшую карикатуру Бориса Пророкова "Папина "Победа" (кстати - тот же 1954 год):
Карикатурны и проходные персонажи, например, модная маман, которая пришла жаловаться учителям, что её мальчику поцарапали в школе щёку, и её нарочито несимпатичный сын.
Забавно выглядит сказка, которую Листовский рассказывает своему младшему брату про принца, которого... исключили из комсомола. Симпатичная сцена, где Листовский пытается осмыслить ситуацию, а братишка переживает за него непосредственно и эмоционально...
Но карикатурное изображение Вали получается у режиссера плохо и неубедительно - Валентин отнюдь не гнилой персонаж. При некоторой эгоистичности (а точнее, подростковой концентрированности на себе, что, в общем-то, в пределах психовозрастной нормы), он действительно умен, начитан, увлечен, авторитетен среди товарищей. Иначе и в комитет комсомола бы не попал.
Между прочим, Листовский мальчик не только "от ума" - и руки у него на месте: в финале башковитый Валентин разберется в одиночку с забарахлившим станком в той самой рабочей комнате.
Кстати, когда одноклассник (не комсомолец!) с фамилией Гражданкин приглашает Валентина на некую квартиру, где "папа-профессор", и хотя "дочка - не Венера", "пластиночки там - закачаешься"! - Валентин отмахивается, потому что ну... это не его уровень, это пошло.
Лановой играет живо и как-то близко зрителю - на момент съемок он первокурсник Щукинского театрального училища, но имеет опыт игры этой роли в постановке театральной студии Дворца культуры Автозавода имени Сталина.
"Помощник режиссера студии А.Г. Михайлов явился в киностудию и уверенно заявил постановщику фильма Т.Н. Лукашевич:
- У нас есть исполнитель на роль Листовского - Василий Лановой. Он хорошо играет эту роль на сцене нашего Дворца Культуры. надо вызвать его из Керчи.
И вот Ланового вызвали телеграммой.
Лановой приехал в Москву, когда в студии уже заканчивался конкурс на вакантные роли. На ту же роль, что и Лановой, претендовали и профессиональные артисты. Но юная непосредственность Ланового победила".
"Огонек", 1954г., 27 июня
Увы, на фоне темпераментного дебютанта Ланового все остальные смотрятся картонно-плакатными.
И если в начале фильма как-то всё живенько, то чем дальше - тем штампованнее. Комсомольцы сурово супят брови, гордо поднимают головы, весело спорят, гневно призывают к ответу, в порыве чувств припадают на грудь и в целом добросовестно отрабатывают то, что написал сценарист.
И это настолько шаблонно, что всё это вы видели в десятке других фильмов 50-х. А Валька - живой. И когда он "оступается", а коллектив и лучший друг Женька из возвышенно-педагогических целей выгоняют его из комитета комсомола, на сторону "праведных" комсомольцев не может стать даже советская кинокритика:
"Фильм должен бы отразить победу здорового школьного коллектива, сумевшего в силу своего превосходства убедить зарвавшегося, избалованного юношу в том, что вне этого коллектива нет радости, нет уверенности, нет, наконец, настоящей жизни. Вместо этого фильм рассказал о столкновении яркого и одаренного школьника с товарищами, во многом уступающими ему по уму, силе чувств, характеру и способностям".
Р. Зусева. Оправдание или осуждение героя?//Искусство Кино, 1954г. №9
Сцена комсомольского "суда" выглядит не самым лучшим образом - парни предъявляют Валентину обвинение за обвинением "в развале работы", но выглядят нападки, как лай мосек, которым чего-то не додали. Кстати, чего именно?
Валентин должен был организовать рабочую комнату со станками. То есть вот обратиться на завод и шефы "сами всё предложат и сами всё дадут". Но Валентин как-то закрутился со своей любовью и прочими эмоциями и как-то не организовал завод на помощь школе... (Нынче звучит странно, да). Кстати, никто как-то об этой комнате до собрания и не беспокоился. Что ещё? Листовский не обеспечил стенгазету. Листовский выбивается из коллектива... Да как он смеет?!
И тут лучший друг Женька говорит:
-Я очень любил Валентина. Он был самым близким моим другом.
Панихида, да и только.
И надо видеть с каким остекленевшим от неожиданности взглядом Валентин подается вперед. Мир рушится. Друг не должен был его защищать с точки зрения комсомольской совести, но друг отрекается и требует исключения из комсомола - с полным сознанием, что "это, Валентин, для твоей же пользы".
"Надо, Федя. Надо". Для оздоровления коллектива - резать этот отросток "к чертовой матери, не дожидаясь перитонита".
Президиум сидит декоративным частоколом индифферентных голов...
Где ты раньше-то был, друг Женька?
Не обойдется без обязательного персонажа - Мудрого Парторга. (Который неуловимо напоминает приснопамятного Огурцова... Те же дозволенные речи, те же штампы, те же широкие лацканы на монументальном пиджаке... Но тут не до смеха).
Кстати, не комсомолом единым - фильм должен был повествовать о трогательной, трепетной, чистой любви советской молодёжи. Женькина сестра Вика вызывает у Валентина самые возвышенные чувства...
Вика со всем пылом романтичной советской барышни отвечает ему взаимностью, пока друга сердечного не исключают из комсомола. И теперь они должны расстаться. Однозначно.
А потому что общественное важнее личного! И упёртая комсомолка Вика выглядит не лучшим образом, фарисейски спрашивая - что бы Валя сделал, если бы она вела себя неподобающе? И Валентин ей серьёзно отвечает, что никогда бы не отвернулся от Вики. Что ж, "В таком случае мы разные с вами люди"...
Да где же здесь борьба за оступившегося? Где поддержка друга, где помощь любимой? Или это внезапная для советской идеологии ницшеанская позиция "Падающего толкни"?
Само собой, сценарий прямолинейно (и без особых обоснований к такой эволюции) выведет героя к раскаянью и чуть ли не покаянию, гордый и оторвавшийся от коллектива Демон, утратив мятежный дух, вернется в родное комсомольское гнездо и будет официально прощен. "Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя хвалю я, наконец-то ты, грязнуля, крокодилу коллективу угодил".
Принципиальная девушка Вика теперь снова сможет дружить с красивым Валентином.
Поезд уходит в светлую даль. Критики хватаются за седые головы.
P.S. Пока читала, пересмотрела два раза. Демон его знает, ну почему ж при всех ходульных штуках фильм смотрится? Только ли в эстетской картинке дело?..