К маю 1918г. военно-политическая обстановка для Кубано-Черноморской Советской республики начала резко ухудшаться. На Северном Кавказе появился новый и серьёзный игрок – германская армия. С немцами ещё в марте был подписан Брестский похабный мир, но как говориться, «горе побежденным» и Второй Рейх, имея преимущество в силах продолжал продвигаться вглубь Советской России. Чтобы как-то легализовать своё проникновение германское командование объявило о признании независимости окраин бывшей Российской империи – Украины, Дона, Кубани и др.
Немцы, заняв Украину по договору с Центральной Радой, вступили в Донскую область, ссылаясь на неопределенность границ между Украиной и Доном. 29.04.1918г. германские войска перерезали железнодорожную магистраль Ростов – Воронеж, прервав сообщение Кубани с Центром (осталась единственная Царицынская железнодорожная ветка). 01.05.1918г. немцы заняли Таганрог, а 08.05.1918г. – Ростов. Немецкое вторжение спровоцировало антисоветское казачье восстание. Донская Советская республика пала, а её руководитель Ф.Г. Подтелков погиб. Под эгидой германской армии на Дону собрался Войсковой Круг и выбрал атамана – генерала П.Н. Краснова. Краснов, как и следовало ожидать, являлся марионеткой в руках германского командования.
Руководители Кубано-Черноморской Советской республики к немецкому вторжению на Кубань отнеслись со всей серьёзностью. Все наиболее боеспособные отряды Красной гвардии выдвинулись для парирования немецкой угрозы – были образованы Ростовский (командир И.Л. Сорокин) и Таманский (командир А.А. Романенко) боевые участки. Главком революционных войск Северного Кавказа А.И. Автономов объявил мобилизацию, причём он рассчитывал привлечь к борьбе с немцами и бывших царских офицеров.
Кубань готовилась встречать германских интервентов, и именно в этот период советским военно-политическим руководством - ЦИК Кубано-Черноморской республики был допущен серьезный просчёт в оценке приоритетов угроз. Национальное самосознание возобладало над классовым. Германский солдат казался более опасным, чем деникинский офицер. Не было учтено, что у кайзеровской армии не хватит ни сил, ни средств на оккупацию Северного Кавказа, и что её целью будет лишь создание буферной Донской контрреволюции. Просчёт был обусловлен объективными причинами – расколом внутри республиканского ЦИКа: левые эсеры, не признавшие Брестский мир, ратовали за революционную (фактически – партизанскую) войну, часть большевиков стояла за мир, а другая часть колебалась между миром и войной. Отсутствие единства в руководстве привело к вооруженному противостоянию с германской армией – под Таганрогом был высажен советский десант, а под Батайском группа Сорокина атаковала германские войска. Завязались бои. Германское посольство предъявило ноту Советскому правительству.
По приказу из Москвы ЦИК объявил перемирие и вступил в переговоры с германским командованием, но немецкие войска и после этого находились в приоритете над Добровольческой армией и кубанскими самостийниками. Руководство кубанских большевиков во главе с А.А. Рубиным после Екатеринодарского побоища считало добровольческую угрозу незначительной, которую можно было быстро устранить. Согласно приказам, воззваниям, протоколам советских органов за период после разгрома Корнилова под Екатеринодаром и до взятия Деникиным Тихорецкой 14.07.1918г., Добровольческая армия буквально выпала из внимания советского руководства. Красной гвардии требовалось не вступать в противоборство с немецкими войсками, а добивать добровольцев и кубанских самостийников, но главком К.И. Калнин, сменивший Автономова, когда ему указывали на район базирования Добровольческой армии, отвечал: «Вот справимся с немцами, а там и эту сволочь разобьем. Неужели с такими силами нельзя покончить с этой сволочью?». (Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году. Краткая история республик). Недооценка противника, как известно, является причиной ошибки.
А в это время побитая под Екатеринодаром Добровольческая армия, находящаяся глубоком физическом и моральном кризисе, вышла на границу Донской, Кубанской и Ставропольской областей в район станиц Мечетинской и Кагальницкой и в полном спокойствии начала зализывать свои раны. После разгрома под Екатеринодаром добровольческий генералитет даже рассматривал вероятность расформирования армии, ввиду бесполезности дальнейшего сопротивления. Но известия о приходе германцев в Донской регион, стали тем фактором, который сразу потянул добровольческих подранков на север. 23.04.1918г. генерал Эрдели записал в дневнике: «…Знаю, что большинство офицерства, утомленное боями и невзгодами войны, уже и сейчас взирает на немецко-украинские войска, как на избавителей от ужасов гражданской войны, и сочувственную встречу я предвижу...». (ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 3. Д. 1312). Добровольческое командование справедливо считало, что они обязаны своим спасением германцам. Немцы отвлекли на себя Красную гвардию и предоставили добровольцам столь необходимую для них передышку. Когда добровольцы прибыли в район Мечетинская – Кагальницкая, Эрдели отмечал: «...Не дай бог, если бы они отсюда ушли, все мы полетели бы кувырком, так как все, что у большевиков против немцев, обратилось бы против нас...». (ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 3. Д. 1312).
Насколько руководство Добровольческой армии было деморализовано, свидетельствует запись Эрдели в дневнике 15.05.1918г.: «…На совещании Алексеев делает доклад обо всем том, что стало известно нам от всяких посланных. Положение России ужасно – Финляндия отдалилась и отхватила себе Мурман; Украина, направляемая немцами с подлецом Скоропадским во главе, отделилась. Также и немцы прилагают все усилия к тому, чтобы на Украине установить свой украинский язык и задушить всякие попытки и движение с Россией. В Великороссию – центр, или, как немцы называют, «Московское государство», представленное советской властью, немцы туда идти не желают, так как [не] желают голодать вместе со всеми. Там в центре интеллигенция задавлена, царит террор. Поднять голову, проявить какую-либо индивидуальность против Советской власти никто не смеет, вся страна в полном расстройстве и голоде, и немцы предоставляют разваливаться и слабеть Московскому государству сколько угодно. План военной партии немцев во главе с Гинденбургом – ослабить Россию разделением ее на части, подвластные Германии, и с тем, чтобы отрезать центр России от морей. Мурман тоже отрезан, как и Владивосток, который также будет верно нерусским скоро. Немцы двигаются на Кубань под видом распространения порядка на Украине, а по существу для того, чтобы выкачивать хлеб в Германию, что они уже начали проделывать в широких размерах. А центр России гибнет, раздирается товарищами и советской властью, заседающей в Кремле, а над нею властвует еврейский кагал, находящийся в связи и солидарности с Гинденбургом, который толкает его и способствует ему всячески в расчленении и оставлении России. Этот кагал держит в руках американский, а следовательно, теперь и всемирный денежный рынок, от этого зависят и Франция и Англия, а потому России нечего ждать впереди просвета. Остался Юго-Восток – Кавказ, но и он готов попасть немцам в лапы, чтобы с Малой Азией замкнуть в немецкое владение все Черное море с Константинополем…
… Я себе не представлял такого ужаса, какой рассказывает Алексеев. Теперь я вижу, что России действительно настал конец, нет ее, и лишь жалкие куски великого целого остались…». (ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 3. Д. 1312)
С такими настроениями на успешную борьбу с Советами рассчитывать не приходилось – в мае 1918г. Добровольческая армия была наиболее уязвима. Но смена приоритетов Кубанской Красной гвардии на немецкую угрозу дало возможность добровольцам уцелеть в организованном виде и восстановиться. Несмотря на то, что добровольческий генералитет считал себя союзником Антанты, столкновений с германской армией не произошло – вся кипучая энергия Деникина была направлена только против большевиков. Германская армия со своей стороны оказала добровольцам ряд пакетов военной помощи: сковала самые боеспособные силы Красной гвардии под Батайском и на Тамани; через атамана Краснова добровольцы начали получать от германской армии снабжение – деньги, вооружение и воинское снаряжение (за май-июнь с Дона добровольцы получили 35 тыс. снарядов и 3 млн патронов). Атаман Краснов, враждовавший с Деникиным (и не удивительно – хозяева разные!) на обвинения в сношениях с немцами заявил: «…Добровольческая армия чиста и непогрешима. Но ведь это я, Донской Атаман, своими грязным руками беру немецкие снаряды и патроны, омываю их в волнах Тихого Дона и чистенькими передаю Добровольческой армии. Весь позор этого дела лежит на мне...». Помощь немцев создала материально-техническую базу, на которой Добровольческая армия смогла произвести переформирование и полностью восстановить боеспособность. И наконец, к Деникину присоединился отряд полковника М.Г. Дроздовского, прибывшего на Дон в авангарде германской армии. Влившись в Добровольческую армию, он стал одной из наиболее боеспособных её частей.
Продолжение:
Налёт «добровольцев» на станцию Сосыка
«Добровольческая армия состоит из «князей», «княжат» и прочей сволочи»
Уважаемые читатели! Если понравилась статья - ставьте лайк и подписывайтесь на канал.