Причина.
Звонок в дверь оглушил, перекрыл звук телевизора и напугал маленькую Катюшу, которая буквально минуту назад заливалась звонким смехом над волком из «Ну, погоди!».
— Заткни ее! Достала! Она у вас больная совсем? Хохочет с утра до ночи, как полоумная. Никуда от нее не спрятаться. Воду в душе приходится включать, чтобы не слышать!
Павел, отец девочки, растерялся. Не мог подобрать слова.
— Наушники наденьте!
Это Санька, старший брат Катюши хмуро смотрел на соседку.
— Не надо, сынок!
— А что она? Уже и смеяться нельзя?
— Ты извини нас, я думаю, решим эту проблему. Перенесем телевизор в детскую. Она дальше от твоей квартиры. И, если закрыть дверь, звук доходить не должен.
Марина сверкнула злыми глазами, громко хлопнула своею дверью.
— Ведьма! — не унимался Санька.
— Мне за тебя стыдно, сын! Ее понять можно. Она недавно потеряла дочь после долгой болезни. Знаешь, как это больно? Поэтому чужие счастливые дети вызывают злость.
— И нам теперь не жить, что-ли? Вчера на площадке тетка Марина схватила Ваньку с первого подъезда. И так его трясла, я думал, что у него голова отвалится. Хорошо, что его бабушка подбежала, еле оторвала от нее. Руки мертвой хваткой застыли. А за что, спрашивается? За смех? Это ненормально!
— Согласен, но… Понимаешь, ей очень плохо сейчас. Разные мысли в голову лезут. Почему другие дети живут, радуются, веселятся, а ее Ариши нет? Это кажется несправедливым. Нужно время. И сочувствие с нашей стороны.
— Аааа!
— Что случилось, моя хорошая? — Павел подхватил на руки неожиданно зарыдавшую Катеньку.
Слезы так и катились по пухлым щечкам сплошным потоком.
— Аришу жалкоооо.
Санька вздохнул, обнял сестру:
— Не плачь, хочешь, я тебе свои фломастеры отдам?
— И золотой?
— Да! — не стал уточнять, что это гелевая ручка.
Главное, закрыть краник. Как все мужчины, терпеть не мог женских слез.
Надежда.
Люба хлопотала на кухне. Вернулась с работы чуть пораньше. Можно на ужин приготовить что-нибудь вкусненькое.
— Как день прошел? Не пожалел, что Катюшу дома оставил? Может, надо было все же в садик отвезти?
— Нет, все хорошо. Я телевизор в детскую перенес.
— Зачем?
— Марина приходила. Ругалась, ее дочкин смех раздражает.
— Бедная. Совсем с ума сходит.
— Боюсь, как бы чего не натворила.
— Схожу к ней, пирог отнесу. Поговорю, может помощь какая нужна.
— Тут психолог нужен.
— Знаешь же, не пойдет она никуда. Весь мир сейчас ненавидит.
— Знаю. Но и так оставлять все нельзя. Добром не кончится.
— Поешь, пирог вкусный. Не готовишь ничего. На работу не вышла?
— Зачем?
— Ну, как зачем? Среди людей тебе надо быть. Продолжать жить.
— Ради кого?
— Ради тебя самой.
— Мне это не нужно!
— Ради Ариши!
Марина резко обернулась к Любе, издевается, что-ли?
— И не смотри так! Или ты ее могилку хочешь сравнять с землей? Потом по ней будут все топтаться, а позже и вообще, кого-нибудь постороннего сверху положат. Не подумала об этом? Кто, если не ты, принесет цветы и игрушки? Мозги включай, время назад не вернуть, беду не исправить. Кушай! Не уйду, пока весь пирог не съешь!
— У тебя есть знакомый экстрасенс?
— Нет, зачем он тебе?
— С дочкой хочу поговорить. Попрощаться и отпустить. Сама замечаю, что схожу с ума. На детей кидаюсь.
— Нет, не знаю никого. Есть Тома, психолог, моя бывшая одноклассница. Владеет гипнозом.
— Познакомишь? Во сне вполне реально с Аришей поговорить.
— Не знаю, спрошу у нее.
— Обещаешь?
— Конечно!
Сон.
— Знаешь, это замечательно, что она сама просит о встрече. Ей 100% нужен психолог. Но, желательно, не в больнице. Здесь обстановка на нее будет давить.
— А давай, у нас на даче!
— Только без твоих детей! Особенно, без Катюши.
— Я понимаю. Втроем: я, ты и она.
— Договорились!
Тома задерживалась. Марина и Люба обошли дачу, собрали малину, полили цветы, поспорили, чем надо обрабатывать овощи от прожорливых гусениц. Приготовили вместе салат. Накрыли на стол.
— Простите, девочки! Задержал пациент. Разговорился, я не могла его остановить. Это неправильно. Ему очень нужно было выговориться. Я проголодалась! Давайте сначала пообедаем?
— Я не против. — Марина смотрела на Тому с надеждой.
— Я тоже — за! — Люба поставила на стол вазу с фруктами и тарелку с хлебом.
О чем говорили после обеда Тома и Марина, Люба не слышала. Пока она убирала со стола, мыла посуду, психолог и соседка гуляли по саду, беседовали.
— Давайте, вот здесь! Это кресло очень удобное. Закрывайте глаза. На счет три вы уснете. Раз, два, три!
— Где вы?
— На поляне!
— Дочь с вами, она улыбается, ей хорошо.
— Да, она такая красивая! Кто купил ей это платьице? Ей так идут ромашки.
— Вы можете задавать Арише вопросы.
Марина шевелила беззвучно губами. Хмурилась и улыбалась. Этот разговор был лишь между мамой и дочкой. Любе так и хотелось включить громкость, чтобы услышать их диалог.
— Обещаю!
Что именно Марина обещала своей девочке?
— Вам надо попрощаться и отпустить малышку.
— Я не плачу, доченька! Да, я буду жить ради тебя! Прощай…
По щеке медленно стекла слеза.
— Вам сейчас легко! С души будто камень свалился. Вы понимаете, что дочке хорошо и спокойно там только тогда, когда у мамы все в порядке?
— Понимаю.
— Обещаете идти дальше ради вас обеих?
— Обещаю!
— На счет три вы проснетесь. Будете помнить встречу с дочкой до мелочей. И свои обещания тоже. А, главное, радость и легкость в душе от понимания, что у Ариши все порядке. Вы твердо решили идти вперед. Жизнь продолжается!
— Жизнь продолжается, — эхом повторила Марина.
— Раз, два, три!
Люба, замерев, смотрела на соседку. Марина будто нехотя открыла глаза, опять закрыла, будто ловя ускользающий сон. Улыбнулась:
— Она такая хорошенькая в ромашковом платьице! Купи такое Катеньке. Я их видела в витрине детского магазина на углу Пушкина и Строителей. Хочу кушать! Голодная, будто год не ела!
Люба поспешно открыла холодильник:
— Слава богу, улучшение на лицо!
Платье.
Звонок в дверь. Марина в новом брючном костюме выглядела классно.
— Паша, ты мне можешь помочь?
— Конечно, что надо делать?
— Помоги мне отвезти две коробки в детский дом. Я купила одежду для девочек. Платьица, которые я видела во сне.
— Я с вами! — Люба сняла фартук. — Здорово придумала! Заедем в детский мир, хочу игрушек купить. Машинок для мальчиков. Чтобы не обидно было.
— А вот это вашей Катюше! — Марина протянула платье, усыпанное ромашками. — Красивое! Я все размеры забрала. И на малышей, и до 10 лет. Не удержалась!
— Ты молодец!
Директриса детского дома позвонила в бухгалтерию:
— Мария Игоревна, подготовьте документы…
— Ничего не надо! Это подарок! — Марина улыбалась. — Просто хотим детишек порадовать.
— Но, по закону…
— Давайте лучше примерим платьица!
Директриса выглянула в коридор:
— Олег! Приведи мне Оксаночку!
Девчушка лет пяти вертелась как юла:
— Это мне? Ура!
Полная противоположность Ариши. Черненькая, с длинными волосами против белокурого ангела с короткой стрижкой. Но как же она была прекрасна в этом платье с гипюровой оборкой внизу!
— Только, чур, без слез! — Люба умоляюще смотрела на Марину. А та и не думала реветь. Глаза ее светились счастьем.
Дочь.
— Марина! Приходи к нам встречать Новый год!
— Хорошо! Только я буду не одна.
— Вот как? Здорово! Очень хочу познакомиться с твоей половинкой! Давно знакомы?
— Недавно! Но уже безумно любим друг друга.
— Замечательно! Я так за тебя рада.
И опять звонок в дверь.
— Ой, это чья такая снежинка?
Оксаночка в воздушном белом платье, с блестящей короной на голове похожа была на принцессу.
— Знакомься, доченька! Это наши с тобой самые близкие друзья!
В коридор выбежала Катюша, замерла на секунду, потом подбежала, схватила за руку новую девочку:
— Бежим быстрее! Там «Ну погоди» начинается!
Через минуту из детской раздался звонкий смех, два колокольчика и один более сдержанный, как-никак мужской. В будущем, конечно, но, все же.
Дзен дает показы только тем публикациям, на которые реагируют читатели. Пожалуйста, не молчите. Оставьте любую вашу реакцию, хоть смайлик. Только так я смогу понять, нравятся вам мои истории или нет. Писать новые, или они у меня не получаются.
Другие мои истории: