Заплаканная Вера умоляюще смотрела на Виктора, который спросонья ничего не понимал.
— Что случилось?
— Там… дядя Игорь. Он ее побил и замкнул в бане. К нему сегодня из города друзья приехали, гуляют, весь поселок ночью разбудили. Стреляли даже, вы не слышали?
— Нет, я час назад с города приехал, только что уснул. А Катя где?
— Тетя Катя в доме. Она тоже плакала, я видела! Участкового дома нет, позвать некого.
Виктор сжал кулаки. Вот она, женская глупость!
Катя три года жила одна с дочкой, мужа Игоря посадили за хулиганство. Забрались в чужой двор, разгромили все в доме. Показалось мало. С дружком Федькой, такими же алкашом как сам, подожгли хвост лошади и гоняли ее по кругу, улюлюкая и свистя. Это разве нормально? Мужики тогда здорово отходили обоих, сдали в полицию и проследили, чтобы те получили реальный срок. Полгода назад Виктор подвозил Катю с Аленкой в райцентр:
— Мужа ждешь?
— А куда деваться?
— Катя, ты же знаешь…
— Не начинай! Первая любовь, это прекрасно, но жизнь продолжается. И она не всегда такая, какую бы мы хотели.
— Ошибаешься! Я был в армии, не мог тебя защитить. Какой дурак придумал, что девушки должны выходить замуж за насильника? Чтобы, что? Спрятаться от позора? Какого? В чем она виновата? Как можно оставаться с тем, кто применил силу в первый раз? Спасала его от тюрьмы? Зачем? Пять лет скандалов, синяки, которые ты прятала. Я все знаю, мне мама рассказала, как ты жила. Только три последних года вздохнула свободно, пока Игорь сидел. Если бы я знал, что ты одна, давно приехал бы и увез вас к себе в Москву.
— Он ей отец, понимаешь? Не о себе думаю, прости…
Сергеевна вся извелась, не зная, как быстрее отправить сына в Москву от греха подальше:
— Сынок, не надо, не трогай их. Игорь очень плохой человек. Отсидел в тюрьме и еще хуже стал. Уезжай домой, добром это не закончится. Катя сделала свой выбор. Боюсь я за тебя.
— Восемь лет, мама, долгие восемь лет я пытался ее забыть. Мне никто другой не нужен. Они не пара, как она это не понимает. А Аленка… Я знаю, что это нечто невозможное. Но она так похожа на меня!
— Я и сама это вижу. Все удивляются, если бы ты не был в армии в это время, даже я не поверила бы в то, что Аленка не твоя. Точная наша порода!
— Разговаривал с Катей, уговаривал, убеждал. Твердит одно, он отец, не могу их разлучать.
— Да боится она его, вот и весь сказ! А Игорь злится, что Аленка на него не похожа. Недавно с Федькой подрался. Тот неуместно пошутил, что девочка на бывшего хахаля Катьки похожа. На тебя намекал.
— Что мне делать, мама?
— Уезжай домой, ты своим присутствием только накаляешь обстановку.
И вот очередной загул у Игоря. Дочку побил за то, что побоялась лезть в темный подвал за капустой. Дружкам отца нужна была закуска. Запер Аленку в бане, оттолкнул Катю, пытавшуюся заступиться:
— Пошла быстро домой! Закусь неси, а то и ты получишь!
Подружка Аленки Вера все видела и побежала за помощью к Виктору.
— Так, слушай меня внимательно! Иди туда и постарайся передать записку Кате.
— Я боюсь!
— Ты хочешь помочь Аленке?
— Да… Хорошо, я попробую!
Виктор дал свернутый листок бумаги Вере.
— Будь осторожна!
Он схватил сумку, побросал в нее вещи, взял еду из холодильника.
— Мама, если спросят, я уехал домой давно, еще вчера, хорошо?
— Ой, сынок, что ты задумал?
— Увезу их в Москву, другого выхода не вижу. Возьму машину отца, я ее как раз привел в порядок. Простояла в гараже почти 10 лет после его смерти. Работает как часы. Вот на ней и уедем.
— Да как же ты их заберешь, там дружки его, с оружием. Стреляли, охотники недоделанные.
— Напились уже, спят наверное. Самое время Кате с Аленкой сбежать.
— А давай я пойду и уведу их?
— Нет, опасно.
— Да что со мной будет? Игорь на меня и внимания не обратит. Хоть разузнаю, что там, в доме.
— Он мстительный, навредит потом, дом спалить может. Нет уж, я сам!
Катя ждала, когда свалятся последние, Игорь и Федька. Городские давно уже расползлись, кто куда. Один свалился на пол, другой еле дошел до дивана, третий так и уснул за столом, свесив голову в тарелку с капустой. Муж с Федькой обнявшись пытались выяснить, кто кого больше уважает. Шторка на окне шевельнулась. Показалось лицо Веры. Катя махнула рукой:
— Уходи!
Но Вера что-то говорила, беззвучно шевеля губами и смотря испуганными глазами на занятых друг другом Игоря и Федьку. Показала листок бумаги. Сердце бухнуло так, что странно, как его не услышал муж. Катя незаметно проскользнула в спальню:
“Катя, это ваш последний шанс. Возьми документы. Больше ничего не надо. Жду вас возле заброшенной мельницы. Помнишь машину отца? Уедем немедленно. Пока Игорь с дружками спит, будем уже далеко. Решайся, спасай АЛЕНКУ, если о себе не думаешь.”
Катя сидела пару минут в ступоре. Потом решительно поднялась, открыла аптечку. Достала снотворное. Проскользнула на кухню. Бурый цвет сивухи хорошо скрывал плохо растворившиеся крупинки. Долго трясла бутылку. Положила на тарелку бутерброды. Вышла, улыбаясь, в комнату:
— А вот и колбаска, домашняя, вкусная!
Мужики уже ничего не соображали. Вырвали из рук бутылку с остатками сивухи и по очереди сделали несколько глотков.
Замок не хотел открываться. Руки дрожали, по спине струился мерзкий холодок страха. Ждала оклика:
— И куда это мы навострились?
— Доченька! Выходи, быстрее!
— Мамочка, мне страшно!
— Все будет хорошо! Бежим!
Виктор нетерпеливо барабанил руками по рулю. Придут или нет? Неужели и в этот раз глупое бабье “Живу с ним ради дочки” победит разум? Он выходил несколько раз из машины, брал в руки телефон. Понимал, что звонить нельзя. Убирал назад в карман.
— Да где же вы? Время идет. Могли быть уже далеко.
Наконец мелькнули знакомые фигуры, молодцы, в темной, неприметной одежде. Даже сумки смогли с вещами взять.
— Давайте, быстрее! Поедем по полям, объедем кучу постов. Они спят?
— Да, и это надолго. Я им снотворного добавила.
— Ну ты даешь! Это не опасно?
— Нет, доза обычная, просто будут спать долго. И перед дружками оставила бутылку. Проснутся, захотят опохмелиться, выпьют и уснут опять.
— Здорово, так у нас есть больше времени. Документы не забыла?
— Нет, все взяла. И карточки медицинские. И вещи нужные.
— А ты смелая!
— Когда родного ребенка бьют у тебя на глазах, любая мать становится смелой. Хотя… я как боялась, так и боюсь сейчас.
— Включи музыку, поспите, если сможете. Аленка, все в порядке?
— Да, голова только болит.
— Отдохнешь, и все пройдет.
Сонное царство. Что в машине, что дома у Кати. Виктор смотрел на Аленку, крепко спящую в обнимку с мамой. Бедный ребенок, взрослые с ума сходят, а ей за что все это? Машина лишь изредка выезжала на трассу, в местах, где по другому проехать нельзя было. Через реки по мосту или через железнодорожные пути. Если смотреть по камерам, водитель был в машине один. Пассажирок, крепко спящих, видно не было. У Игоря похожая картина. Храп стоял на весь дом. Если кто-то просыпался, дрожащими руками наливал себе стопку или вообще просто делал пару глотков и валился спать дальше. Все, кроме… Федьки. Звуки, которые он издавал, не были похожи на храп. Он явно хрипел.
— Федь?
Игорь еле разлепил сонные глаза:
— Болит чего?
Не добившись ответа, уснул. Есть бог на свете! Не дал алкашу помереть от смеси сивухи и снотворного. Иначе Кате не отвертеться было бы от тюрьмы. Но побочный эффект все-таки получил. Расслабленное тело совсем не хотело больше держать в себе воду. Огромная лужа расплылась под тяжелым Федькой, подмочив бок Игоря. Спали долго. Лишь через сутки один из гостей, которому не хватило сивухи на похмелье, смог наконец-то более-менее осознанным взглядом окинуть комнату:
— Ребята, мы где?
Игорь еле поднял голову:
— Катька! Воды!
А в ответ тишина.
— Проходите! Знакомьтесь, это мой друг Костя. Костя, это Катя и Аленка. Я тебе звонил, ты узнавал насчет доктора?
— Да, все хорошо. Направление он выписал на мою дочку и выслал на эмайл. Я тут подумал, так будет лучше. Возьмите ее документы и пройдите обследование.
— Отлично! Так, конечно, лучше. Аленка, ты как? Голова не перестала болеть?
— Нет, спать хочу…
Катя была напугана. Вдруг что-то серьезное.
— Ты падала?
— Да, папа толкнул, я стукнулась о полку и упала.
— Что же ты молчала! Витя, это может быть серьезно! Сотрясение или гематома в мозге. Поехали быстрее к врачу!
Костя взял барсетку с документами:
— Алена, ты сейчас будто моя дочка Леночка, поняла? Ничего говорить не надо. Просто молчи и делай все, что скажет доктор. Я буду рядом. Поехали!
Ох, уж эти взрослые! Умники, все предугадывающие наперед. В кабинете врача Аленка потеряла сознание! Забегали все, увезли на каталке в реанимацию! Катя плачет. Все перемешалось. Врач ничего понять не может. По документам на столе лежит девочка Лена, а женщина плачет и твердит:
— Спасите Аленку!
— Что происходит? Я вызываю полицию!
— Нет, доктор, вот наши документы! Я мама, даю согласие на обследование. Делайте быстрее!
Минута тишины. Глубокий вакуум, Аленке сняли болевой синдром, привели давление в норму, она уснула. В кабинете после напряжения все разом замолчали, облегченно выдохнув. Вошел врач:
— Ну, жду объяснений.
Катя подробно рассказала с самого начала и до конца.
— Вы меня поставили в дурацкое положение. Более того, подвергли опасности. Я ведь мог просто нечаянно убить Алену. Ввести ей не то лекарство, например. В карточке Лены группа крови одна, а у вашей дочки другая. Вы вообще соображаете, что творите? Вот сейчас, что я должен делать? По направлению выходит, что травму получила ваша дочь.
Он посмотрел на Костю.
— Я должен зафиксировать это для полиции. К вам придут, а Лена бегает целая и здоровая. Вам нужны проблемы?
Костя растерянно посмотрел на Виктора. Врач повернулся к Кате:
— Я правильно понимаю, что, если я оформлю Алену, ее папаша приедет сюда вас искать?
Виктор подошел ближе:
— Он не додумается искать в больнице, просто ума не хватит. Здесь другое. Травму он нанес дочке, его полиция должна искать. Здесь решает Катя, будет писать заявление или нет?
— Ошибаетесь, такая травма уже от одного желания матери не зависит. Ущерб здоровью средней тяжести, черепно-мозговая травма. Это не шуточки. Какими будут последствия, никто вам сейчас не скажет. Отца по-любому надо привлекать. Отсюда вывод, я все оформляю по настоящим документам.
Виктор не знал, как поступить:
— А можно это сделать попозже? Чтобы мы смогли уехать и увезти подальше Алену. Боюсь, если Игоря оставят на воле до суда, он точно явится сюда. И сможет сделать что-нибудь плохое жене.
— Вы шутите? Минимум 3-5 дней в стационаре должна быть инкогнито больная? Вы и мне хотите проблемы повесить на шею?
— А перевезти? Можно ее перевезти в Москву? Мы не доехали буквально немного до дома.
— Не раньше чем через пару, тройку дней, если все будет хорошо. Ведь вы же не сан авиацию будете вызывать? Реанимобили сейчас тоже не каждому по карману. Девочке нужен покой и постоянный контроль.
Катя отводила взгляд. Доигралась в терпеливую жену. Все отдала бы, чтобы поменяться местами с Аленкой.
— Оставьте контакты и идите домой. Завтра приходите. На сегодня все, посещения запрещаю. Пусть поспит, отдохнет. Документы медсестра скопировала. Заполню карту без вас. До свидания!
— До свидания, доктор, спасибо вам!
— Катька! Оглохла? Воду неси!
Игорь начал злиться. Еле поднялся, не понимая, что происходит, ощупал бок. Федька рядом не стонал, просто лежал в луже, провалившись в глубокий сон.
— Вот, гад!
Зашевелились дружки, сели, пытаясь очухаться, вернуться в реальный мир:
— Я все, больше не могу!
— И я! Башка раскалывается.
— Пивка бы…
— Неее. Фу! От одной мысли плохо стало.
— Катька! Рассола дай!
Игорь ходил по комнатам и не находил жену:
— Наверное в магазин ушла. На охоту пойдем?
— Да, ну ее к лешему! Тут хоть бы в норму войти и домой вернуться. У меня телефон глючит. Показывает утро понедельника.
— И у меня!
— О! И мой тоже! Мы что, почти два дня проспали?
В дверь постучали. Игорь поморщился:
— Кого принесло? Открыто!
Участковый и два полицейские вошли в комнату:
— Вот это мы удачно заглянули! Ляшенко собственной персоной! Стоять! Руки, быстро!
Один из дружков попытался вскочить, но непослушные ноги подогнулись, и он опять сел на диван. Бросил злой взгляд на Игоря:
— Кто сдал?
— Так, собирайтесь все! Это ружье сторожа с базы отдыха? А, Ляшенко? Можешь не отвечать, он тебя опознает. И тех, с кем ты там разбой устроил.
— А я? Я там не был!
Игорь пытался отмазаться от дружков.
— А ты дочку покалечил, мразь!
— Как?!
Ужас в глазах был неподдельный.
— Вот ты нам и расскажешь, как.
Игорь пытался вспомнить, что он такого сделал с Аленкой. Ничего в голову не приходило. Пугало отсутствие Кати и дочки. Точно что-то случилось, но, что?
— Поднимите этого водоплавающего!
Дружки потащили ничего не понимающего Федьку к машине, пытаясь подальше отодвинуться от его мокрых штанов.
— Фу, во что вы превратились! Дай мне пакет, сейчас всю машину испачкает.
Участковый бросил на сиденье целлофан:
— Не вздумай пошевелиться!
Игорь сидел, обхватив голову руками. Что же он сделал с дочкой? В памяти всплыли огромные глаза Аленки, которые он так… ненавидел!
— Почему, черт побери, они точная копия глаз этого пижона московского, бывшего Кати?
Все вокруг ухмылялись, самым говорливым пришлось кулаками рот закрыть. Но себе мозги не заменишь. Они не перестают спрашивать:
— Почему?!
— Ты поступила подло!
Сергеевна, едва переступив порог московской квартиры сына, набросилась на Катю.
— Мама, что с тобой?
Виктор впервые видит ее такой. Доброе лицо исказила злость, нет, даже ярость. Глаза метали искры, лучше близко не подходить. Виктор посмотрел на Катю. Побледневшее вмиг лицо. Судорожно сжатые пальцы, втянутые плечи, вид вора, пойманного на месте преступления.
— Мне кто-нибудь объяснит?
— Аленушка, я тебе привезла столько интересного! Пойдем в спальню. Взрослым надо поговорить.
Это был уже совсем другой человек. Сергеевна излучала добро и теплоту. Она обняла девочку, погладила ее по голове:
— Красавица наша! Держи, это сказки, очень, очень интересные. Почитаешь и нам расскажешь, хорошо?
Через пару минут сердитая женщина уже опять стояла перед Катей:
— Ну, мы ждем!
Было видно, как разные чувства сменяли одно другое. Страх, смятение, стыд, вызов, мольба о прощении и опять страх. Вздохнув, подняла глаза на Виктора:
— Аленка…
Пауза затянулась.
— Что, Аленка?
— Давай, смелее! Где не надо ты шустрая, решения сама принимаешь!
Сергеевна явно не собиралась жалеть Катю.
— Аленка твоя дочь!
— Что?!
Виктор окинул взглядом обеих:
— Это шутка такая? Меня с тобой и рядом не было!
— Сынок, ты помнишь, что подарил мне перед уходом в армию?
— Да, стиральную машину. Я не хотел, чтобы ты стирала руками. Причем тут это?
— А деньги на нее ты где взял? Только не ври! Твое, мы с ребятами металлолом сдавали, не пройдет. Я знаю, что это не так!
Щеки Виктора вспыхнули. Боже, позорище! И откуда она узнала?
— Ты был донором! Или Вероника Ивановна меня обманула?
— Мама…
— Что, мама! Ты разбрасываешься детьми, а я должна молчать? Ты хоть понимаешь теперь, какая судьба может быть у любого твоего ребенка? Разные Игори, Ваньки, Федьки их могут бить, калечить, издеваться. А вот такие мамаши детей не защищают.
Катя села. Ноги ее не держали. Виктор не мог поверить:
— Откуда ты все узнала?
— Вероника Ивановна не только врач, она еще и тетка дальняя Кати. Не так ли? Сговорились и использовали твой материал! Без твоего ведома и разрешения.
— Катя… это правда? Но, когда? Ты же забеременела от Игоря, разве не так? От суда тогда его именно это спасло, насколько я понял.
— Была ложная беременность. Игорь очень боялся, что его заберут, следил, чтобы я была осторожна, не потеряла ребенка. Один раз сказал:
— Прибью, если не выносишь.
— Я его очень боялась. Тетя Вероника предложила ЭКО. И материал… Я была счастлива носить твоего ребенка.
— Я боялась, я была счастлива… я, я, я! Есть только ты? А как же я? Меня нет? Я не существую? Не имею права обрадоваться, узнав, что любимая женщина ждет от меня ребенка? Не должен, приходя с работы, слушать капризное “хочу морковку в шоколаде, посыпанную солью”? Все эти моменты счастливого ожидания отдала этому подлецу, за что ты так со мной?
— Так, ладно, нет смысла сейчас перемывать прошлое. Надо срочно исправлять положение! Я поэтому и приехала. Аленушка!
Сергеевна открыла дверь в спальню:
— Иди сюда, моя хорошая. Слушай меня внимательно! Это твоя мама!
— Я знаю.
— А это твой папа! Родной, настоящий!
Аленка недоверчиво смотрела на всех.
— Честное слово! Понимаешь, так бывает. Мама ошиблась, запуталась, думала, что Игорь твой папа. Но это не так! А я твоя родная бабушка! И сейчас нам надо поехать к доктору и взять у него справку, что ты наша. Для этого папа и ты сдадите анализы. Не бойся, это не больно. Зато потом Игорь навсегда уедет из вашей жизни. Ты этого хочешь?
— Да, очень!
— Вот и замечательно. Собирайтесь, поехали, что стоите истуканами?
В зале суда было много народа. Многие соседки хотели реально увидеть своими глазами, как драчливого мужика накажут. Поделом ему! Сейчас только надо узнать, сколько же ему дадут. Чтобы потом говорить своим нетрезвым половинкам:
Вот вызову сейчас полицию и упеку на… пусть даже всего на 30 дней.
Заседание подходило к концу. Дали последнее слово. Игоря всего колотило. Хотелось прямо здесь и сейчас оторвать голову Кате. Позорит его на всю округу. Сидит в зале суда с этим. Плюс Виктор держит на руках Аленку. Но надо разжалобить судью:
— Я осознал ошибку, обещаю полностью изменить свою жизнь. Больше никаких друзей в доме, пьянок и скандалов. Прошу учесть, что на моем иждивении несовершеннолетняя дочь.
— Она не твоя дочь!
Сергеевна подошла к председателю суда и положила ей на стол документы. В зале заговорили все разом:
— Как это?
— Вот дела!
— А я так и знала!
— Ничего себе, поворот!
— Тишина в зале! Результат теста ДНК роли не играет. Ущерб, нанесенный ребенку… любому ребенку, своему или чужому, подлежит наказанию.
Вынесен приговор. Все встали, пошли на выход. Игорь произнес в спину проходящей мимо Сергеевны:
— Скажи, что это неправда!
— Правда! А подойдешь к ним близко, учти, срок давности по изнасилованию еще не прошел, запомнил?
Аленка неожиданно отпустила руку Виктора, подбежала к решетке.
— Папа… Дядя Игорь, не расстраивайся. Я нашла моего родного папу, а ты поищи свою дочку хорошенько, она где-то рядом, совсем близко.
Игорь смотрел в огромные чистые глаза Аленки и думал:
— Да, она где-то рядом, близко… БЫЛА!
Пожалуйста, не молчите. Оставьте любую вашу реакцию, хоть смайлик. Только так я смогу понять, нравятся вам мои истории или нет.