Дина и Мэтт, уставшие до изнеможения, вылезли через лифт, используемый гостиничной обслугой, и пробрались в свои апартаменты. Их встретил Борис и быстро провёл в номер Мэтта.
– Хорошо, что добирались не самолётом! Твои репортёры на всех аэродромах обнаружили журналистов из «Нового времени».
Мэтт изумился:
– И как же они объяснили свой интерес к аэропортам?
– У них якобы задание редакции набрать материал из жизни лётчиков, а хороших фотографий мало. Хорошо, что наши собирали материалы о загрязнении окружающей среды вокруг аэродромов. Очень они расстроили наблюдателей, но те упорно, так сказать, наблюдали, пока мне не позвонили из Митага, и мы не отозвали наших.
– Судя по всему, вы всё-таки летели, но используя свои силы. Рассказывайте, что узнали! – обеспокоенно проговорил дядя, и каи Дины пододвинулись ближе к компьютеру, когда Мэтт вставил флэшку.
Они листали информацию и от ярости сжимали кулаки. Дина чтобы им не мешать отправилась смывать маскировку. Мэтт позвонил в редакцию, и через полчаса у него в гостиной собрались лучшие журналисты. Дина распорядилась, и перед ними мгновенно появился накрытый стол.
– Вот что дела делами, а маскировка маскировкой. Принимайтесь за угощение. Мы видели конференцию. Подождите! Мэтт что-нибудь придумает!
Их соратники, волнуясь, пили чай и кушали всякие изыски, но с напряжением ждали, что сделает Мэтт. Тот долго размышлял, уставившись в окно, потом решительно набрал номер телефона Таниры.
– Здравствуй, Танира! Ты готова говорить со мной? Если нет, говорить буду я, и без тебя.
– Почему ты говоришь со мной, а не с Пэем? – у Таниры от волнения прерывался голос.
– Разговор не состоялся! – жёстко ответил Мэтт.
Борис посмотрел на Дину, которая, улышав этот разговор, быстро ушла в их с Мэттом комнату. Борис тронул Мэтта за плечо:
– Посмотри, она вся горит от гнева. Она же считает себя виноватой в том, что промахнулась с Танирой. Иди, а мы с ребятами поговорим!
Тот кивнул, он понимал, что переживает его Конфетка и вошёл в комнату. Там Дина, закусив губу, рисовала прямо в компе. Он не стал ей мешать, а сел рядом, рассматривая её работу. Манера рисунка была не похожа на ту, что использовала она раньше. Линии были тонкими, выписывающими даже мелкие детали.
Дина воспроизвела точно до деталей комнату гарема Пэя и сцену избиения женщин кнутом. Слёзы и отвращение женщин, самого Пэя обнаженного и мерзкого. Лица Пэя не было видно, он был изображен со спины.
Сцена была написана в духе старинных свитков танам. Основной рисунок окружал орнамент из мелких рисунков. Именно эти рисунки делали понятным, что весь этот кошмар происходит в полдень. Студент, растерянно смотрящий на дверь магазина, с надписью «обед». В парке дети, кормящие птиц, и дремлющие старички на лавочках. Многочисленные животные были погружены в сон. Они спали в тени, спасаясь от полуденного солнца.
– И как ты это выложишь? – тихо спросил Мэтт.
– В социальных сетях, – Дина мрачно посмотрела на него. – Знаешь, я была убеждена, что Танира за это время разберётся. Она вышла замуж по расчёту, её голову не мутят гормоны. Не смогла! Так вот, я подтолкну её! Пусть подумает, что стоит брак без любви и уважения.
– А что? Зло… – подошедший к ним Борис одобрительно качнул головой. – Однако этого мало. Мы тут с ребятами решили нанести удар и подготовили цикл снимков «В суровые годы войны рождалась мечта о новом искусстве у редактора «Новое время». Их пошлём пакетом во все редакции и всем главам Домов Горной Иттрии и Домов Севера.
Мэтт нахмурился.
– Опасно! Никто не должен знать, что этот удар нанесли мы.
– А никто и не узнает, – проговорил вызванный Хьюи Мастер Очер. – У меня есть замечательное изобретения наших друзей. Оно не позволит установить место, откуда был послан сигнал.
Мэтт повернулся к своей команде. Журналисты взволнованно смотрели на него, они были поражены новым Мэттом, тот решительно проговорил:
– Вот что мы сделаем! Наша газета должна открыто осудить любые попытки обнажать интимную жизнь людей. Мы должны говорить о чистоте нравов! Надо написать несколько статей в которых надо объяснить, что подобные снимки оскорбляют не только простых людей, но и правительство. Ведь оно так заботится о нашей нравственности, что организовало исправительные колонии для женщин преступниц! Это надо очень умно все связать, но без давления. Пусть люди сами делают выводы!
Журналисты занялись подготовкой материалов. Мэтт обнял Дину:
– Не забыла, что у нас завтра ужин для друзей? Конфетка, я уверен, что ты придумаешь новую обёртку – она называется тихая нежность.
– Болит спинка, которую я поцарапала?
– Болит, – он дернул её за ухо. – Поэтому эти раны ты должна зализать и не забыть поставить новые царапины.
Дина благодарно засмеялась. Борис обнял Мэтта, шепнув:
– Молодец, а то она будет считать себя виноватой! Отвлекай её от героических свершений и дальше.
Журналисты поднялись, один, расчётливо опрокинув несколько бокалов вина на скатерть, проговорил:
– Мы уходим, а вы не забудьте вызвать побольше гостиничной обслуги, ведь мы здесь гуляли!
Утром информационная бомба взорвалась.
Почти все газеты опубликовали снимки и подписи к ним. Редактор журнала «Новое время» был арестован, всё его имущество было конфисковано. Скоро открылись ещё жуткие подробности его жизни, вплоть до работорговли, заодно выплыло, что он танам. Палата Домов сделала запрос в аппарат президента, как там не знали о таком.
Вечером этого же дня Дина и Мэтт принимали близких друзей. В гостинице обсудили, что старший сын Дома Разящего ветра от счастья сам не свой и непрерывно гуляет. Если и были наблюдатели, то они должны были поверить, что молодые не выходят из своих апартаментов.
Ужин для богатых друзей и некоторых семейных журналистов был изысканным и традиционным, даже наряды были традиционными для аристократов Южных Домов. Музыка, бумажные фонарики, цветы и неспешная беседа. Друзья Мэтта, которые знали о некоторых деталях жизни молодых, всплывших при возвращении расписки Пэем, с интересом шептались, гадая, как Мэтт держится, и восхищались его выносливостью. Дина сама скромность поила гостей чаем и вела светские беседы с жёнами друзей об их увлечениях, то есть цветах, аквариумных рыбках и рукоделии. Молодые мужчины во время ужина тонко намекали на то, что их дамам пора, наконец, завести детей.
В разгар вечера дверь распахнулась, и в гостиную ворвался взбешённый Пэй, на его локте буквально висела Танира, сдерживая его.
– Вот как, у вас званный вечер? А что же нас не пригласили?! – заорал Пэй.
Хьюи жёстко остановил его в дверях:
– Это вечер коллег и друзей, а не родственников. Не волнуйся всё соблюдено, но тебя не примут.
– Неужели?! А я пригласил знакомых журналистов, чтобы они, так сказать, осветили этот ужин. Он же не тайный. Что случилось-то? – Пэй зло усмехнулся.
К двери подошёл Мэтт и тяжело посмотрел на него.
– И ты спрашиваешь, что случилось?! Ты не смог защитить нашу честь, а теперь претендуешь на право друга? Ты, который познакомил нас и был первым гостем моей семьи! У меня нет слов!
Танира ахнула:
– Так ты хотел именно об этом говорить с нами? Но мы не виноваты!
Мэтт угрюмо взглянул на неё.
– Ты сама отказалась говорить со мной.
– Не торопись! У нас же общие интересы! – просила Танира.
– У нас больше нет общих интересов. Мне незачем говорить с вами. Я продаю свою долю в журнале. Всё!
Пэй ничего не понимал, его волновал только он сам.
– Что вы говорите о всякой мелочи? Ты сегодня смотрел новости?
Мэтт вопросительно посмотрел на дядю, тот насмешливо фыркнул:
– Да он проснулся час назад, какие новости?!
– Меня оскорбили! – прорычал Пэй.
Мэтт пожал плечами.
– Сочувствую, но палец о палец не ударю для тебя! Я видел снимки в твоих руках, потом их же по телевидению.
– Это не мы! – прошептала Танира.
Она посмотрела на хмурое лицо Хьюи. Для неё, так была важна именно его вера в её порядочность. Хьюи неопределенно покачал головой и угрюмо взглянул на неё:
– Но вы оба пошли на это интервью и ни словом не попытались остановить это безобразие! Ни словом! Танира, объясни почему? А если бы узнали подробности твоей интимной жизни? Как бы ты себя чувствовала в этом случае? Чтобы ты делала? Пойми, честь это не просто слово!
– Но…
– Пойми, уже не важно, кто это фотографировал и зачем! Важно, как к этому отнеслись. Можно было оставить у себя и всё, ну мало ли чья это воля, но вынести на общее обозрение… – пылко проговорил Мэтт.
Танира нахмурилась.
– Я понимаю, что тебя покоробило вмешательство в твою жизнь, но эти снимки были прекрасными, они будили в людях прекрасные чувства. Ты зря думаешь, что они оскорбили вас. Однако ты не знаешь, что сделали с Пэем. В социальных сетях такое нарисовали, такое омерзительное… Такое! Нарисовали так, что всем понятно, что речь идёт о Пэе! Из него сделали чудовище! – возмутилась Танира.
Дина скользнула к Мэтту, круги под её глазами говорили, что она не спала пару ночей. Губы были припухшими. Она положила подбородок на плечо Мэтта. Пэй почувствовал болезненный укол. Желанная и недоступная! Он готов был задушить Мэтта, а тот погладил Дину и проворковал:
– Иди к гостям, Конфетка! Они же ждут.
– Не сердись, но можно я угощу и Таниру?! Она женщина, ей не интересны мужские дела.
– Нет, ты ошибаешься! Она эмансипированная женщина, и ей уж точно будут не интересны ваши разговоры. Кстати, а о чём вы сейчас говорите?
– О кружевах. Так интересно! – Дина мягко улыбнулась. – Знаешь, что их впервые начали плести мужчины? Да-да! Так что это совсем не женское хобби, как ты сказал!
Мэтт засветился от нежности, потёрся щекой о её щеку. Пэй внутренне съёжился, как от удара. Его ненавистный брат наслаждался даже от прикосновения к своей женщине.
– Ну вот и иди, Конфетка! Выясни и зачем же они, я про кружева, понадобились рыцарям? – он мягко подтолкнул Дину. Когда она ушла, Мэтт посмотрел на Таниру. – Только ради неё я тебе, Танира, дам совет. Проведи сама расследование и дай опровержение. У тебя же есть хорошие репортёры!
У Таниры что-то внутри тонко ныло. Почему она никогда такого не испытывала? Она хотела, чтобы с ней так же обращались, так же оберегали, называли ласковыми именами, и чтобы у неё были синяки под глазами из-за страстных ночей. Чтобы она не содрогалась от омерзения, когда к ней прикасается муж, которому абсолютно наплевать на то, что она чувствует!
– А если опять появятся гадости? – прохрипел Пэй, глядя воспалёнными глазами, как в глубине гостиной мягко движется Дина и о чём-то беседует с дамами. Его непрерывно терзала мысль: «Как я не увидел её? Как? Как отдал этот цветок?».
Раздался смех, кто-то из дам взял в руки мидолу, зазвучали серебристые аккорды. Дина села на пол и поманила Мэтта. Тот поглядел на неё, порозовел и проговорил:
– Уходи, Пэй! Я с тобой говорю только потому, что это ты подарил мне мою девочку. Но у меня после сегодняшней ночи едва сил хватает говорить, а уж обдумывать твою жизнь… Извини…
Пэй тупо смотрел на закрывшуюся перед его носом дверь.
– Я же говорила тебе, упрямый uшaк, не ходить на пресс-конференцию «Нового времени»! Говорила, что мы не сможем оправдаться! И сегодня говорила, не ходить, – прошипела Танира. – Ну что ты застыл? Идём! Не хватает ещё одного скандала.
– Ты видела?! – злобно прохрипел опомнившийся Пэй. – Их буквально качает, они же двое суток не спали. Понимаешь, двое суток?!
Танира вспомнила приписку к фотографиям, о которой она забыла.
– А что это тебя волнует их личная жизнь? Ты о своей жизни задумайся.
Пэй измученно взглянул на неё:
– Ты не понимаешь, что ли? Он специально надо мной издевается! Показывает, чем владеет… У-у! Специально, демонстрирует!
– Да как?! Как издевается? – Танира изумилась. – Не понимаю! В разговоре с тобой Мэтт был вежлив, хоть и был в гневе. Ни одного выпада, ни одной нападки. И вообще, что это за странная история с подарком?
Пэй вздрогнул и угрюмо замолчал. Уж об этом он не мог говорить. Танира решила поговорить с его советником Чеем. Этот разговор всё поставил на свои места. Узнав историю подарка, Танира была ошеломлена. Всё, проанализировав, она пришла к жуткому выводу: человек сотворивший такое со своим родственником, мог делать и то, что изобразили на рисунке. Кроме того, всплыл в памяти скандальный рисунок на стене.
Однако она всё ещё не верила и пыталась помочь Пэю вернуть лицо. Мало ли что было между Мэттом и Пэем, их же Дома же вечно соперничают, к тому же Пэй был её мужем! Обдумав всё, она во время обеда решила подсказать ему, как можно выпутаться из создавшейся ситуации.
– Пэй! Надо продумать, как тебе оправдаться. Полагаю, что тебе…
Он перебил её.
– Да что ты можешь предложить? Ты, тупая тира! Полагаешь, что ты стала аристократкой, выйдя замуж? Я рис! Поняла? Рис! Я не собираюсь оправдываться! Я потребую следствия! Заткнись и радуйся, что я вообще говорю с тобой! Тупая мартышка!
Самовлюблённый Пэй не знал, на что она способна. Танира понимала, что их брак, с которым она поторопилась, принёс ей только разочарования. Вернувшись домой, она созвонилась с отцом, и уже через час лучшие частные сыскные агентства работали над прошлым Пэя.
Между тем дружеская встреча у Мэтта продолжался до утра. Наблюдатели, нанятые Танирой, отметили, что все гости разъехались только на рассвете. Никто из них не заметил, что в перерывах между разговорами и танцами Дина рисовала. И новая сцена ещё более омерзительная, чем предыдущая, взятая из фотоальбома самого Пэя, и опять в духе древних свитков была выброшена в социальные сети.
Удар был продуман до деталей. Борис отдал системный блок одному из участников этой диверсии во время весёлых танцев и заменил его другим, который заранее незаметно принесли из редакции.
Продолжение следует...
Подборка со всеми главами: