Начнём с того, что нормальный ирландец в железном веке не путешествовал. Дома должен сидеть старый чёрт, нечего шляться чёрт знает где. Все, кому это было необходимо по работе — воины, мастера, поэты, король в конце концов, по закону сохраняли статус за пределами территории своего туа, то есть племени, и цена чести тоже не менялась. Остальные - только во время поездки на онах (народное собрание) и уже в христианские времена — на богомолье. Время, необходимое для возвращения домой, закончилось — до свидания, на чужой территории был почтенный человек, стал амба (Ambue). Это значит, что каждый местный житель имеет полное право сделать путешественнику любую пакость совершенно безнаказанно и не платить никакого возмещения. Если отпускает с миром — просто хороший человек встретился.
Это вовсе не значило, что на чужака открывали охоту. Но неспроста обычаи гостеприимства категорически запрещали выяснять имя и происхождение человека, который попросился переночевать. Во-первых, незнакомец мог быть в неприязненных взаимоотношениях с какой-нибудь роднёй хозяина дома, во-вторых, чей-то кровник, а так не знали, и Бог с ним. Его кормили, поили, могли чем-то помочь, с ремонтом одежды, например, устраивали на ночь и утром он благополучно продолжал путь. Плохо, если не уходил, но и тут стоило ему за порог выйти, можно дверь закрыть и через неё попрощаться. А уже потом, по дороге, всякое могло случиться, но тот, с кем гость простился, за него уже не отвечал. В собственном доме хозяин должен был гостя привечать в пределах разумного и защищать от любых посягательств, вымогать подарки за ночлег было запрещено, и любая выходка в адрес гостя автоматически унижала хозяина. За соблюдением традиции следили соседи, и если сам хозяин обижал гостей, это было чревато общественным порицанием (бойкотом). Но ведь соседи могли и не узнать, что какого-то бомжа на порог не пустили, а потом перед знакомыми можно и оправдаться. При всём ирландском гостеприимстве на чужаков смотрели с подозрением. Поговорка жива до сих пор: «чужой человек принесёт одну историю, а унесёт три». Именно о том: раз дома не сидится — наверняка наводчик лазутчик.
Чтобы было проще жить, туа - племена через своих уполномоченных — королей заключали договор о дружбе (Cairdeas). Раз мир, дружба, жвачка, значит, статус каждого члена дружественных туа признаётся на взаимной основе без ограничений. Чужак из дружественного туа - ауррад, то есть статусная персона, и может в суд подать, если у него что-то отобрали или поколотили по ошибке, в крайнем случае пожаловаться, кому следует.
На «авось» никто не надеялся, и на привычных маршрутах те, кому страну пересекать всё-таки было нужно, покупали заводили себе поручителей, которые становились защитниками чести странника на постоянной основе. Это отдалённый аналог куначества, так хорошо известного кавказцам. Не обязательно такие контрагенты давали заложников, чаще было достаточно детьми поменяться через алтрам (на канале есть статья об усыновлении), регулярно приезжать в гости с подарками и принимать в гости своего приятеля из чужого племени, получать подарки и снова делать их в ответ. Такого человека называли другом, но дружбу не покупают — или я что-то путаю? Через доверенное лицо можно было дела вести, так что явление это было не редкое между племенами, но рискованное: а вдруг война?
И, наконец, были на перекрёстках специальные гостеприимные дома (о них позже). В них всякий путник мог пожить некоторое время совершенно бесплатно, на полном пансионе (всё включено) и в полной безопасности отдохнуть от дорожных приключений.
Но это всё о дорогах, а Ирландия — остров. Море не только разделяет, но и соединяет, и кто только «оттуда» не приплывал. Все, кто делали это своим ходом, на корабле и с товаром, считались существами полезными, и способствовать им было похвально. Называли их вне зависимости от национальной принадлежности, куГлас(Cú Glas- зелёные гончие). Чтобы привозил ещё ништяки earraí, племя разрешало чужаку поджениться к местной женщине под 1/2 её статуса и под покровительство её семьи. Разумеется, это не был брак — ланамнас, только сожительство, признанное семьёй женщины. Совместное хозяйство не создавали, женщина вела дом приезжего, он содержал её и как-то организовывал охрану имущества во время своих отлучек. Все сделки совершала от его имени женщина или её родственники. Дети от ирландки и куГлас назывались гласфине, то есть зелёные люди, и статус их определялся через семью матери. Отец на них никаких прав не имел, к воспитанию его не допускали, и поддерживать его они были не обязаны.
Но иногда море приносило и вовсе беспокойных людей — в цепях и в лодке без паруса и вёсел или без цепей, просто в лодке. Это уже мурахорья(Murchoirthe) - человек, извергнутый морем. Его можно прогнать, низвести в рабство или оставить под 1/3 своей цены чести в качестве неполноправного члена семьи — всё зависело от фантазии счастливчика, которому повезло сделать такую дивную находку.
Современные еврочиновники взывают к совести ирландцев, которые почему-то не хотят принимать мигрантов (в прошлом году 116 тысяч с какими-то сотнями приехали на ПМЖ, без учёта беженцев, на минуточку, и не важно — что большинство репатрианты ирландского происхождения: даже европейцам не рады, не говоря об африканцах и арабах). Зачем при этом напоминать о старинной правовой норме oigidecht (когда пускаешь в дом любого прохожего и не спрашиваешь имени, на одну ночь, не навсегда, и при этом гарантировано, что поутру он уберётся)? Возникает вопрос: хотели бы сами еврочиновники, чтобы с ними обращались по законам брегонов — ведь пишут эти глупости не этнические ирландцы, а жители других стран? Незадача какая-то. Это к тому, что каждый закон справедлив и разумен в рамках своей культурной традиции, в своё время и заточен под конкретное общество, и не надо бы будить лихо, пока спит тихо.