История без истории
Ранее мы заметили, что книгу «Белгородская черта» А.И.Папкова, Н.Н.Петрухинцева, Д.А.Хитрова (2020), которая как бы заменила собою основной исторический труд по белгородской истории - «Белгородскую черту» В.П.Загоровского (1969), читатели в библиотеках не берут, я был вторым её читателем за четыре года. Почему же? Жизнь любого человека интересна, всегда роман, а жизнь народа — это же громадный роман!
Наша «историческая наука» написала, в своё время, «научную» историю Белгородской черты (В.П.Загоровский), и его продолжатели не вышли из колеи, наша история и переписана по «науке» - по историческому материализму, основоположником которой выступил первоисторик-марксист М.Н.Покровский (1868-1932), по которому история должна следовать постулатам марксизма. А наука — обычно вещь скучная.
Главное в этой «исторической науке» — экономический базис общества, хозяйственная деятельность, а чем жил человек в прошлые века, что им двигало — не так и важно: бытие определяет сознание, а не «хлебом единым жив человек», как ранее. Историки тоже строили «новый мир», новое «царство свободы», и думали, что они напишут — это на века, никто даже не усомнится.
Вот что пишет Загоровский в своей «Белгородской черте»: «Вокруг городов «на поле» исторически складывались уезды... Русский народ отражал татарские набеги и продолжал трудиться и осваивать новые территории. Населению приходилось самому бороться с татарами. Роль государства в этой борьбе была не слишком велика. Население, состоявшее из мелких служилых людей и крестьян и занимавшееся мирной хозяйственной деятельностью, одновременно вело мужественную борьбу с грабителями-татарами. Служилые люди и крестьяне выходили на пашню с оружием, скрывались в лесах, смело вступали в бой с врагом».
Служилые люди — это военное сословие, они пришли в Дикое поле «уезд складывать» или всё же воевать? Уезд складывать, целину поднимать в Диком поле, - отвечает своей историей Загоровский, и продолжает сегодня в новой «Белгородской черте» А.И.Папков. После общих слов вступления, в первой главе «Южные рубежи России», страница 34, читаем:
«Постройка «городов на Поле».... позволила начать заселение этой части Днепро-Донской лесостепи, граничившей с Рыльским и Путивльским уездами. Села и деревни Белгородского уезда в конце XVI века находились относительно недалеко от города, к северу, востоку и югу от него, между Муравской и Изюмской сакмами (степными, набитыми конницей дорогами. - В.К.).
«Поселения были малолюдными. В то же время появляются сёла, полностью населёнными казаками: Стариково в Белгородском уезде и Голубино в Оскольском. И слободы служилых людей и их пашни прилегали непосредственно к крепости. Пашенные земли воронежских стрельцов и казаков также располагались возле города, владения детей боярских и казаков находились севернее — между реками Доном и Воронежем. Различие между ними состояло в том, что стрельцы и казаки владели землёй совместно, а дети боярские — индивидуально».
«В округе Воронежа, Курска, Белгорода... часть земель была отмежёвана в собственность государя, возникла «государева десятинная пашня», которую первоначально обрабатывали служилые люди, в 1599 году под государеву пашню в Белгородском уезде было отведено 900 десятин, но довольно быстро 300 из них были переданы служилым людям и соборной церкви... В Белгороде был выстроен специальный «государев двор» с с\х постройками, содержалось 130 казённых лошадей, имелись казённые сошники и серпы...»
И дальше в том же духе, только изредка эту с/х историю прерывают неприятности, вроде войн и набегов черкас или татар. Интересно читать?
О первой белгородской крепости на Белой горе сказано только то, что «в 1612 году отряд черкас (черкасы или запорожцы, казаки, в основном, с низовьев Днепра. - В.К.) из Лубен штурмом взял Белгород. Огонь уничтожил все укрепления, жилые дома монастырь и церкви на посаде. Более сотни жителей увели в плен. Во второй половине 1613 года Белгородская крепость была построена на новом месте, на левом берегу Северского Донца. Работами руководил Микита (Никита) Лихарев. С запада, со стороны Муравского шляха, её прикрывала река, с востока — болота. Укрепления состояли из детинца, к двум угловым башням его примыкал окружённый рвом трёхстенный острог, имевший 15 башен, соединённых дубовым тыном».
И это всё о первой крепости, её осаде, и второй. Собственно исторические сведения и далее даются скупо, отрывочно, бессистемно, причём русская сторона, как правило, потерпевшая, больших побед нет, еле отбивается от врагов, но каждый раз каким-то чудом она восстаёт из пепла пожарищ ещё более могучей, что никак не смущает историческую мысль нашу. По академику М.Н.Тихомирову: «Есть что-то… чудесное в заселении обширных южнорусских степей, подвергавшихся постоянным набегам татар».
И в этом небольшом отрывке о падении первой и строительстве второй крепости Белгорода мы видим также и чудо: в 1612 году первая крепость взята черкасами, «огонь уничтожил все укрепления, жилые дома...», а уже на следующий год заложена вторая крепость, причём ещё больших размеров, на левом низменном берегу Донца. Крепость возродилась из пепла на левом берегу Донца как птица феникс, или не до конца сгорела? Кто её вновь отстроил, и так быстро, ведь в 1613 году Смутное время ещё совсем не закончилось, помощи из Москвы не было.
Почему черкасы с таким успехом осадили первую крепость на неприступной Белой горе? Почему они ушли, после такой сокрушительной, по тексту Папкова, победы? Почему не захватили белгородские земли, не поставили свою крепость? Нет ответов, это не интересно? Куда интереснее развитие с/х, как складывается уезд под Белгородом?
Да, нашим историкам интереснее развитие «экономического базиса общества», и они вычеркивают всю «неправильную» историю, по Покровскому и Тихомирову, а именно: вычеркнули из истории поселенное стрелецко-казачье войско на Белгородской черте, организованную военную силу, от которой остались одни воспоминания: несколько «казацких сёл» да «мелкие служилые люди», которые описываются по отношению к земле, но не говорится, в каких полках они служат.
Если же мы понимаем, что черкасский полковник Лыко не просто осаждает Белгород, а вторгается на территорию пограничного поселенного войска, то у него не так много времени на осаду, чтобы не получить удар по своим тылам от служилых полковых казаков из уездов, которым нужно только собраться в сотни и выдвинуться к Белгороду. Поэтому у Лыко и мысли нет захватить белгородские земли.
Преимущество черкас перед татарами было в том, что у них была польская артиллерия. Первая крепость на Белой горе была хороша против татар, но загорелась от огня пушек, и пожары было нечем тушить: воды на Белой горе не было. Поэтому вторая крепость ставится на низком берегу Донца «в болотах», где «водой при осаде пробыть мочно», и она с успехом выдержала две осады черкас в 1630-х годах в Смоленскую войну.
Парадокс: в текстах историков постоянно мелькают «полковые казаки», стрелецкие и казацкие «головы», а слово «полк» вымарано, ибо говорит о военной организации. О казаках вообще говориться только кое-что:
«Значительную часть служилых людей по прибору составляли казаки. К концу XVI века на территории «польской окраины» России (Дикого поля. - В.К.) не осталось вольного казачества, но в составе новых городов было довольно много служилых казаков. Они поступали на службу большими группами, сохраняли своё устройство и подчинение атаману. Их нередко освобождали от уплаты податей, селя в «белых местах», такие казаки назывались беломестными. Чаще всего они выполняли конную службу вне крепости: осматривали местность, стояли на сторожах, сопровождали посольства».
«Конная служба вне крепости» - это новый эвфемизм «полковой и городовой службы», но уже прогресс по сравнению с Загоровским. Кроме того упоминаются некие «станичники», судя по названию, тоже казаки?
«Станичная служба считалась очень ответственной, станица, которая для разведки выезжала далеко в степь, должна была состоять из опытных, хорошо вооружённых имеющих добрых коней служилых людей». Нет, другие «служилые люди»...
Упоминается «вольное казачество», видимо, из «беглых крестьян» Загоровского, от которого осталось несколько сёл, и получается, что это они-то и мелькают на страницах истории. И умаляется служилое казачество «по прибору», которое вместе с детьми боярскими несло полковую и городовую службу, под началом казачьих голов, и подчинялось белгородскому воеводе.
Позднее всех их запишут в государственные крестьяне-однодворцы, вместе с детьми боярскими, поскольку все они землю пахали. Лев Толстой писал, что «казаки создали Россию», вот за это служилые казаки и поплатились, чтобы их место занял безликий «трудовой народ».
Фактически, подразделения служилого пограничного войска наши историки назвали сословиями-классами, разделили служилых людей на «классы» по величине земельных наделов. То, что крестьяне могли стать казаками, а казаки — стрельцами или детьми боярскими упоминается, иногда, вскользь, но значения этому не придаётся. Советская историография, по сути, вымарала роль служилых казаков в истории, в рамках известной кампании «расказачивания», растворила в общем термине «служилые люди».
Говоря несколько утрировано, нашей истории историки «выбили зубы», и она стала травоядной, занимается поднятием целины, с/х трудом, в то время как остальные физиономии в истории остались с зубами, поэтому сегодня встаёт неразрешимый исторический вопрос: как же тогда возвысилась Россия, почему прирастала территориями?
Раньше на помощь приходил академик Тихомиров со своей научной чудесной теорией, она заменяла вымаранную историю просто «чудом», но сегодня это «чудо» упоминать неудобно, и на простые вопросы наша историческая наука ответить не может. Чтобы понять, как же всё это произошло, надо обратиться к истории нашей истории в ХХ веке, основы которой заложил историк-марксист М.Н.Покровский.
Михаил Николаевич Покровский (1868-1932), из семьи статского советника, закончил с отличием гимназию в Москве, ученик В.О.Ключевского, напрочь отринувший своего учителя. После революции 1917 года Покровский становится главой марксистской исторической школы, одно время его имя носил МГУ, оставил на память о себе афоризм: «История – это политика, опрокинутая в прошлое».
В 1920-1930 годы его труды становятся официальной исторической наукой, старая профессура третируется. Основные идеи Покровского: теория о власти в истории «торгового капитала»; «государственные деятели не самостоятельны, цари, их воеводы – инструменты социальных сил», они всего лишь «торговый капитал под шапкой Мономаха»; упор на несамостоятельность и отсталость России, на негативные аспекты в истории царской России, «гиперклассовый подход» к истории. В качестве позитива предлагает выделять везде «творческую роль народных масс в историческом процессе».
В 1936 году начинается критика взглядов М.Н.Покровского, ему вменяют ликвидаторские, антинаучные взгляды на историческую науку, «ликвидацию истории как науки». В 1939 году созданная И.В.Сталиным комиссия разгромила «историческую школу Покровского».
После ХХ съезда КПСС в 1956 году, при генсеке Н.С.Хрущёве, происходит реабилитация «школы Покровского», выходит полное собрание его сочинений, на исторических факультетах внедряется основная его идея: «освещать историю с точки зрения сегодняшнего дня».
«Белгородская черта» В.П.Загоровского выходит в свет в 1969 году, читая её, понимаешь, что написана она по Покровскому, «ликвидирует историю как науку». В 2020 году выходит «Белгородская черта» А.И.Папкова, Н.Н.Петрухинцева, Д.А.Хитрова, видимо, не случайно оставлено «старое» название: в ней узнаётся Загоровский, только отредактированный, убрана классовая фразеология, осовремененный, дополненный, но история по-прежнему «ликвидируется».
Ё моё
Виктор Каменев
20.08.2024
На фото: М.Н.Покровский, В.П.Загоровский
#белгород#белгородская_черта#история_белгорода
